Легенда об Усену. Цикл «Усену». Книга третья. Том 2

Сергей Маркелов

«Второй раз за день я становлюсь свидетелем того, чего не может быть! Даже сейчас я сомневаюсь, что все это имело место.Ведь это противоречит всем законам природы, которые придумали для себя люди. Где мы – это Все, а остальные – лишь Добыча!Нажива – двигатель любого человека. Мы делаем все ради нее! Даже убиваем себе подобных! Власть и Богатство – вот, к чему мы стремимся всю свою жалкую жизнь, столь ничтожную и короткую, что, даже достигнув всего этого, не успокаиваемся и на смертном одре…»

II В стае назревают перемены

Сквозь непроглядную мглу кромешной тьмы, которую и не встретить в самую безлунную ночь, такую холодную и одинокую, что дрожь пробирала до костей, сжимая сердце и давя на грудь, заплетаясь в своих лапках, шла небольшая фигура зверька. Как некогда она чувствовала себя одинокой и брошенной всеми, хотя и ощущала рядом дружеское дыхание того, кто шел с ней рядом и вел вперед. Увидеть, кто это был не имелось возможности. Было слишком темно. Но она чувствовала своим сердечком, что этот Кто-то — очень ей близок и дорог. Она ощущала его теплоту, порой терлась об него, пытаясь заслужить ответной ласки. Но эта потребность так и оставались безответной. Фигура, скрываясь в тени, очень спешила и порой даже подталкивала ее носом и лапками. Несмотря на все ее немые уговоры, та не сбавляла хода.

Так продолжалось неопределенное количество времени, за которое они вдвоем прошли столько же неопределенного пути. Казалось даже, что прошла целая вечность, пролетевшая во мгле за секунды. А когда все кончилось, они остановились, оказавшись неведомо где.

Вскоре первая фигура свалилась с лап от усталости и бессилия, рухнув на землю. Прикрыв счастливо глазки, которые стали слипаться. За этим последовали ответная короткая ласка. Она ощутила шершавый язык у себя на лобике и от удовольствия даже заурчала.

— Кто здесь? — послышался тихий отдаленный голос во тьме, того кто вышел им на встречу.

— Прошу тише! — отозвался мягкий голос того, кто был с нею рядом. После чего он попытался отойти от нее, но та так цепко вцепилась в его лапу своими, что он оставил все попытки отойти от нее.

— Она очень устала с дороги, — говорил первый родной голос, тепло которого она ощущала.

— Кто она? И зачем ты здесь? — перешел на шепот второй чужой голос, чей взгляд она ощутила, но не смогла найти сил открыть глазки, и взглянуть на него.

— Это ее… И моя дочь! — начал первый голос.

— А где сама Ита?

— Ита покинула нас.

— Что?! Как это могло произойти? Когда? — захрипел второй голос, сломленный этой новостью.

— Каких-то пару месяцев назад, — тихо молвил родной голос, чье дыхание стало прерывистым, на восстановление которого потребовалось время, за которое воцарилась полная тишина.

— Но как? Ответь, пожалуйста, брат! Ведь ты знаешь, как я к ней относился? — взмолился чужой голос.

— Мы очень хотели котят, но она не могла… А когда это произошло, мы приняли это за чудо! Чудо, за которое она отдала жизнь… Ита так и не смогла найти в себе силы, поправиться от болезни, постигшей ее после родов. Можно сказать, она отдала остатки сил ей, — указал он взглядом на почти спящую фигурку, которая сквозь дремоту все слышала, но мало, что понимала.

— Так это… Ее дочь?! Но зачем вы здесь, этот путь опасен для малышки.

— Последними словами Иты было: «Тот, кто любил меня не меньше твоего, остался один! Он однажды сказал мне, что мы будем вместе, в другой жизни… Так вот, если ты по-настоящему любишь меня, в чем я никогда не сомневалась, ты исполнишь мою волю…»

— Что… Она?! — не веря своим ушам, прошептал чужой голос.

— Да, брат!

— Но я не смогу! Я не имею права разлучать вас!

— Я знаю Охва, что это неправильно, ведь я — ее отец и люблю малышку больше всего на свете. Она частичка Иты… Я никогда не смогу позабыть ее и всю жизнь буду надеяться увидеться снова, но… — еле слышно говорил родной голос, каждое слово которому давалось с трудом. — Но это было ее желание! Ее просьба, как за нее, так и за тебя!

— Но ведь это чистое безумство! — воскликнул в голос чужой голос, отчего фигурка зашевелилась, потянулась и снова засопела, высвободив тем самым лапы хозяина родного голоса.

— Безумством безумцы считают любовь! И это — как раз тот случай…

— Но постой! Не уходи! По крайней мере останься на время. Мы вместе ее вырастим…

— Нет, братик! Моя любовь останется с нею, а мое сердце зовет меня вдаль… — было последнее, что вымолвил родной голос.

После чего раздались сопение, прерывистое дыхание. Фигурка слышала, как они прощаются, крепко обнявшись, всхлипывая наперебой. После чего хозяин родного голоса подошел к ней. Ткнувшись в ее пузеньку влажным и холодным от слез носом, он шепнул ей на ушко: «Я люблю тебя!»

На что она улыбнулась и перевалилась на другой бочок.

— А как имя малышки? — кинулся за уходящим прочь братом хозяин чужого голоса.

— От рождения имя ей дала мать! Ита — ее имя! — тихо печально молвил он и стал снова удаляться.

— Прощай, ступай с Миром брат! — донесся его голос издалека, а когда его шаги стихли, чужой голос тихо молвил:

— Прощай Эну! Ита-а, — подошел к спящей чужак, и аккуратно, нежно взял ее зубами за шиворот. Словно любящая мать, он потащил ее в безопасное место…

В мгновение ока, словно по волшебству, фигурка оказалась уже в другом месте до боли знакомом ей, но все равно смутно припоминаемом. Она уже подросла, бегала и играла со своим хвостиком на лужайке, в невысокой траве, чье благоухание било ей в носик. Все казалось беззаботным и радужным, по сравнению с тем, что было раньше.

Но и это теплое ощущение вдруг резко оборвалось. За секунду, а то и быстрее, все в округе посерело, резко похолодало, подул морозящий ветер. Как будто предчувствуя беду, она обернулась туда, где и находился источник холода. С каждой секундой становилось все темнее. И когда она полностью обернулась, то увидела пару сверкающих в темноте глаз, которые неминуемо стали приближаться, и от вида которых у нее перехватило дыхание. Она не могла вздохнуть. Жадно глотая воздух, она пыталась закричать, но ее уста оставались немы. Все тело не слушалось. Всю ее колотило и трясло. Как вдруг все это закончилось. Она проснулась.

Часто дыша с расширенными от страха глазами, она нервно замотала головою по сторонам. Видя, что в округе царит тишина и покой, что еще ночь, и поблизости с ней мирно спит подруга-волчица, а рядом с ней тихо посапывал ее сынишка, она стала понемногу успокаиваться. Но тяжелые мысли и страх не давали ей покоя, и она решила на время отдалиться от всех. Отойдя от спящих волков шагов на десять, Ита сокрушенно села на землю, опустив голову.

— Ита?! — тихо раздался позади нее знакомый мягкий голос волчицы, проснувшейся от ее ночных вздрагиваний и стонов.

— Прости Вихша, я разбудила тебя, — молвила Ита, небольшая по сравнению с волчицей кошка, породы манул, с пушистым хвостиком и серо-пепельным окрасом шерсти.

— Опять этот кошмар? — тихо спросила волчица, чуть приблизившись к ней со спины потихоньку высвободившись от цепких лапок сына.

— Да, — печально прошептала Ита, не поднимая головы. — Он был в нем?

— Охва?!

— Кажется да!

— Скучаешь? — спросила волчица.

На что Ита повернулась к ней лицом, и та прочитала ответ в ее глазах.

— Прости! Прошу потерпи еще немного, вот подрастут и окрепнут волчата, и мы все вместе обязательно его навести. Вот увидишь!

— Хорошо, — коротко ответила Ита, не поднимая глаз на Вихшу, так как ее не только это беспокоило.

Вихша, конечно, обо всем догадывалась, но не стала лишний раз бередить ей душу, и молча пригласила ее продолжить сон. Ита, также молча, согласилась и уже спустя минуту лежала на своем месте. Боясь сомкнуть глаза, она из последних сил боролась со сном. Но тот все же взял над ней верх, и она уснула.

Вихша не опускавшая головы до тех пор как кошечка не сомкнула очи, с печалью и заботой приглядывала за ней. Понимая, каково ей сейчас приходиться, она ничем не могла ей помочь.

А на другом конце поляны, где остановилась стая волков, дождавшись пока проснувшиеся члены стаи вновь улягутся, не разобрав в потемках, кем они были, один из волков тихонько встал и подбежал к другому, мирно спящему. Спустя пару минут растолкав его, оба поспешили в лес на цыпочках, чтобы их «побег» остался незамеченным…

— Нет ничего прекраснее встретить рассвет нового дня, стоя на возвышающемся над всей округой холме, и лицезреть, как солнечный свет шаг за шагом озаряет леса, поля, реки и все в округе, куда хватает взгляда… — восхищенно заговорил один из волков, тайком убежавших еще засветло из стаи.

— Хое, а я и не знал, что ты у нас поэт, — перебил его второй волк, стоявший позади, и не испытывающий такого энтузиазма.

— Шуаш, ну вечно ты так, — осекся Хое. — Признай друг, что после «трудовых будней», нет ничего лучше, провести хотя бы одно утро без вечной суеты, царившей в стае…

— Скажи еще, без наших любимых, которые с нас глаз не сводят. Их надзор над нами вовсе ни к чему.

— Ну да, мы Шуаш, вольны бегать куда захотим и когда захотим. Разве это не здорово?

— Хое, вообще-то я пошутил, — снова прервал его Шуаш, с опаской поглядывая в сторону, откуда пришли.

— Шуаш, Шуаш… — окликнул его Хое. — А я про что? Ты в последнее время сам не свой, весь на нервах. Поэтому я и решил устроить тебе эту прогулку….

— А, что?! Ты слышал? — снова дернулся Шуаш в сторону леса.

— Идем, насладимся этим утром, — спрыгнул Хое с холма. — Шуаш, ну не гулять же с молодыми волчицами я тебя зову?!

— Сказал, как будто мы уже старики, — усмехнулся волк.

— Вот именно, нам всего по три с лишним года, у нас еще вся жизнь впереди! Так не будет ее прозябать в вечных хлопотах.

— Ладно! — согласился Шуаш, тяжело выдохнув, сам понимая, что забота обо всей стае стала отнимать у него слишком много времени и сил, и что небольшая встряска ему не помешает.

— А вдруг нас хватятся, — в последний раз засомневался Шуаш.

— Наши крали, конечно, умницы, но не умнее нас! — с улыбкой молвил Хое. — Хотя, твоя, кажется, умнее тебя, — подстегнул он друга.

— Что ты сказал?! Вот я тебя сейчас, — вытянул шею Шуаш.

— А ну догони! — задорно крикнул Хое и кинулся вниз по склону холма.

Шуаш поспешил за ним. И вот уже двое друзей, еще с детства, связанных дружбой, прошедшие вместе огонь, воду и «медные трубы», бегали и прыгали, пытаясь догнать друг друга, укусить за лапы и хвост. Сейчас они чувствовали себя как никогда счастливыми, веселыми и озорными не по-детски.

Они так развеселились, бегая сломя голову по лесу на перегонки с препятствиями, что и не заметили, что с высоты птичьего полета над ними навис гордый покоритель неба — орел-беркут. Паря высоко в небе, он смотрел далеко за горизонт. Хотя то и дело он поглядывал вниз на пару волков. Казалось, орел также радовался этому утру, полету мысли и сердца, как и те волки внизу наслаждались вольным бегом. Но этому чувству не суждено было продлиться вечно. Так как вскоре, ему с земли внятно дали понять жестом зовущем к себе, что он в небе не ради забавы.

Набегавшись вдоволь Шуаш и Хое, остановившись почти одновременно возле одной коряги. Лихо повалившись кубарем на траву, которая только начинала буйно расти, они со смехом, вскочив на лапы стали жадно грызть ее, как косилки, соревнуясь кто быстрее и больше ее поест. Давясь от смеха, травы, веселья и счастья, охвативших их, они медленно стали приближаться к краю леса к невысокому обрыву, на котором кроме одного могучего кедра ничего не росло, и место это казалось пустым.

Но не в этот раз. Откуда ни возьмись, на голой скале появились пять волков, тихо и внезапно. Не сводя глаз с обоих друзей, не двигаясьс места, они стали выжидать, когда те сами «прогрызут» путь к ним.

— Шуаш, — тихо молвил Хое, резко остановившись, как будто почувствовав чужое присутствие.

Он поднял голову, и увидел незнакомцев. Сплюнув траву, Хое закричал:

— Шуаш, остановись!

— Сдаешься? — обернувшись на Хое с набитым ртом, промямлил через плечо Шуаш.

Но увидав пристальный взгляд друга, обращенный не на него, а позади, он медленно повернул голову в ту сторону и увидел перед собой в каких-то метрах пятнадцати, пятерых волков, явно не из их стаи.

— Я так и знал… — прошептал Шуаш, выплевывая изо рта траву. — Это была плохая идея, — подбежавшему к нему Хое, который, выступив вперед, громко молвил незнакомцам, по-прежнему не двигающимся с места:

— Простите, хотя мы и не одной крови, но мы уважаем вашу территорию…

На что вперед вышел главный из пяти волков, и сделал шаг к ним навстречу. Шуаш и Хое, инстинктивно сделали шаг назад, затем еще один и еще, после каждого шага незнакомца, который был в разы матерее их.

— Нам лучше поспешить, — потянул за собой Шуаш Хое. — Пусть мы и не трусы, но я должен признать, что превосходство на их стороне.

— Боюсь, друг… Бежать нам уже некуда, — молвил Шуаш, повернувшись первым и увидев, что в их сторону из лесу мчится не меньше дюжины волков.

— Это же… — воскликнул Хое, раскрыв от удивления пасть, на что Шуаш, закивал, прикусив язык.

Оба друга, понимая, что бежать некуда, чуть втянули головы в шеи, и стали ожидать головомойки от тех, кто вел своих соплеменников сюда, и невесть чего — от чужаков.

— Шуаш! — огласила воцарившуюся тишину одна из волчиц, завидев его издалека, отчего он прикусил язык и медленно обернулся на кричавшую ему волчицу.

Тут же он увидел пристальный взгляд, полный укора и осуждения обращенный на него. А когда дюжина волков из его стаи приблизились к ним, и остановились на том же расстоянии, что и незнакомцы, Шуаш и Хое почувствовали себя между «молотом и наковальней».

— Они и вправду не глупы! — шепнул ему на ухо Хое, через плечо, поймав на себе пристальный взгляд волчицы, при этом чувствуя себя все же не так тяжко.

— Тебе легко говорить, твоей, как ты выразился, «крали» здесь нет! — прошептал в ответ ему Шуаш.

— Вихша, дорогая, я все могу… — начал было оправдываться Шуаш, но та быстро перебила его:

— Шуаш, это обождет! Прежде прогоним чужаков! — сверкнув глазами, бросила упреждающий взгляд Вихша на пятерых волков, которые были явно рассудительнее и даже бровью не повели.

Да к тому же все пятеро чужаков были матерыми волками, и на фоне дюжины волков-юнцов, выглядели колоссами среди берез.

— Умерьте свой пыл! — нарушил тишину старший из пяти волков, шагнув вперед, на что молодежь тут же ощетинилась и замерла в ожидании приказа. Вихша даже подскочила к Шуашу, к которому вернулась его уверенность, и вместе с ней ощущение, что от его решения зависит — прольется ли сегодня кровь.

Гордо выправившись, он повернулся лицом к волку, состроив серьезную гримасу, немного напыщенную и смело взял слово:

— Эти земли наших предков, вы не имеете права здесь находиться. И как наши деды и отцы защищали ее, так и мы готовы постоять за нее до конца! — закончил Шуаш, первую часть, и собирался приступить ко второй, как вдруг перед ним и чужаками с неба свалился орел-беркут.

— Таох?! — разочарованно воскликнул в полголоса Хое. — Такую речь испортил, — подметил он, на что получил локтем в бок от Шуаша и впил в орла пристальный взгляд, полный прямой просьбы убраться с глаз долой.

— Прошу прощения, Шуаш.

— Предатель! — бросил в его сторону Хое, пока орел собирал крылья с земли, и спешил скрыться за спинами волков.

— Это все они! Они меня вынудили пытками, — бросил в оправдание орел, и исчез.

— Они?! — чуть обернулся назад Хое.

— Вы заблуждаетесь, — мягко, но уверенно и твердо одновременно молвила волчица чужак и вместе со всеми волками сделала пару шагов навстречу к Шуашу и остальным.

— Нет, это вы заблуждаетесь, раз придя сюда думаете, что мы сдадимся без боя! — упреждающе твердо выкрикнул Шуаш, у которого от ребячества, которым был объят минуту назад, не осталось и следа.

Он вновь взял слово, так как был вожаков стаи, готовым на все ради сородичей. Как по сигналу вся дюжина волков выстроилась в клин, готовая броситься в атаку по первому приказу их вожака.

— Спасибо Вихша, что пришла вовремя! — бросил через плечо Шуаш.

— Это ничего не меняет, ты по-прежнему виноват! Бросил стаю, меня, сына и ради чего? И более того, я не слишком рвалась на твои поиски, это все ее заслуга! — быстро проговорила Вихша в полголоса Шуашу, до которого было не больше метра.

— Кого?!

— Иту? — ответил тем же вопросом Шуашу Хое, одним глазом приметив ее приближающуюся сюда позади своих волков.

— Так ты вожак?! — захрипела волчица, наклонив голову вперед, и сорвавшись с места, набросилась на Шуаша.

С разбегу сбив его с лап, она нависла над ним. Между тем четверо других ее соплеменников, тут же оттеснили Хое, Вихшу и остальных волков от них обоих.

Молодые волки, во главе с Хое и Вихшей, готовы были тут же наброситься на чужаков и разорвать их. Но не успели они и дернуться, как из-за их спин раздался протяжный мягкий голосок:

— По-стой-те! — чей голос подействовал на них действеннее, чем та ситуация, в которой оказался Шуаш.

— Пусть с Ваохом вы одной крови, но я здесь не для того, чтобы… — все ниже стала склонять голову волчица к Шуашу, который замер на месте от такой неожиданности.

Не успела она договорить, как из-за спин волков навстречу чужакам выскочила манулиха — кошка, небольших размеров, казавшаяся здесь совершенно чужой.

— Не надо! Прощу, остановитесь! — повторила она, взглянув вначале на своих волков, затем устремила свой взор на главную волчицу, которая от удивления потеряла ход мысли.

Выпрямившись, она пристально взглянула на нее. Затем = заметив, с каким уважением и даже почтением смотрели на нее молодые волки, а орел-беркут, даже приобнял ее крылом, полностью поддерживая ее, волчица перевела взгляд на Шуаша.

— Ты — не он! — тихо молвила она.

— Конечно нет! — поспешил встрянуть в разговор Хое, шагнув вперед.

— Тот, кого вы упомянули, давно уже не вожак, как и его сын Сиваох, гнев которого мы все вместе усмирили. Шуаш — наш новый вожак, — немного догадываясь, что их приняли за других, внятно продолжила Вихша.

После чего воцарилось полное молчание, за которое волчица не сводила глаз с Шуаша, как бы ища внешнего сходства с тем, кого упомянули. Но не найдя их, она сама подошла к нему и молча помогла подняться на лапы.

— Простите нас, мы так отвыкли от нормальной жизни, что и разучились приветствовать своих, — поклонилась она сперва вожаку, затем остальным волкам, и отдельно Ите. Волки чужаки повторили все за старшей.

Шуаш, немного ошеломленный резкой переменой настроения чужаков, и их начальницы, на несколько секунд опешил. Но взглянув на своих, быстро взял себя в лапы, и почтительно спросил:

— Вы не договорили, зачем вы пришли?

— Мы здесь не для того, чтобы — мстить, — коротко ответила волчица, одним глазом поглядывая на Иту, а вторым на Шуаша. — Простите, я не представилась. Меня зовут Вишта.

— Тогда зачем вы здесь? — почтительно спросила Ита, без страха приблизившись к Шуашу и к ней, поравнявшись с ним.

— Я расскажу, но прежде позвольте мне увидеть вашу стаю, — вежливо попросила Вишта.

— Дайте хоть один резкий повод впустить вас — чужаков на наши земли?! — молвил Шуаш.

— Некогда я была вожаком вашей стаи! — твердо ответила Вишта, на что Шуаш, изумленно и недоверчиво обернулся на друзей, те приблизившись стали опасливо шептаться:

— Вы слышали?

— Конечно, Шуаш, мы не глухие!

— Я ей не верю, и это после нападения на тебя.

На перебой шептались Шуаш, Хое и Вихша.

— Но она могла убить меня, но не сделала этого!

— Вот именно Шуаш, неужели ты хочешь рисковать будущим наших детей?

— А ты что скажешь, Хое?

— На вид они все очень измучены долгой дорогой и вряд ли пришли сюда просто так!

— Так что?! — замотал по сторонам головою вожак, заглядывая в глаза то Вихше, то Хое, но там и там видел все те же сомнения, что грызли его самого.

— Шуаш, разреши им, — тихо молвила Ита, после минуты неподвижного всматривания в глаза волчицы, на которое та отвечала тем же.

Казалось, обе они пытались прочитать мысли и помыслы другой. После чего Ита, не найдя лжи в глазах Вишты и попросила вожака за них.

— Что?! Ита, мы их совсем не знаем! — воскликнул Шуаш, вытянув шею.

— Они не чужие! — коротко ответила на этот Ита, и пристально взглянула на Шуаша, а тот на своих друзей.

Не получив однозначного ответа, он прошептал Хое:

— Порой я не знаю, кто из нас вожак?! — приблизился он к Виште и громко молвил, чтобы было слышно всем присутствующим:

— Мы рады принять вас в гости!

После чего чуть поклонившись, он пропустил Вишту и ее четверых волков чуть вперед. А сам с друзьями последовал следом за ними. Впереди незнакомцев шли больше десятка волков, то и дело бросающих недоверчивые взгляды на них через плечо.

— Теперь понятно… — начал Хое, решив скрасить эти тяжкие напряженные минуты пути разговором.

— Что именно?

— Как они нас нашли, — подмигнул Хое Шуашу, указывая на Вихшу, Иту и Таоха, который заметив и услышав про упрек, подскочил ближе и молвил:

— Я просто не мог отказать ей!

— Вихша у меня такая…

— Нет, я про Иту, это она первая забила тревогу. Только благодаря ей мы подоспели вовремя.

— Да-а-а, — протянул Шуаш, бросил на Иту, идущую с Вихшей рядышком, дружелюбные взгляды.

— Что бы мы без нее делали? — подметил Хое, так невзначай.

Но он и не заметил, что их разговор слушала Вишта и ее волки.

— Вихша? — подскочил так между делом к волчице вожак. — Спасибо тебе. И тебе Ита!

— И не подлизывайся, дома тебя ждет наказание.

— О нет, Вихша, посиди лучше с ним ты!

— Шуаш, ты его отец!

— Да, но мы не очень-то…

— Брось ты это! Он — твоя кровь и плоть! — сделала паузу Вихша. — Конечно, если ты больше предпочитаешь бегать из стаи со своими друзьями ради забавы, то конечно…

— Дорогая не начинай… Я же извинился!

— Не верю! — демонстративно остановилась она.

— Неужели ты и вправду не пошла на мои поиски, если бы не Ита?

— Конечно… — хотела было ответить Вихша, но Шуаш состроил симпатичную, жалобную мордашку и заскулил.

— И ты бы оставила меня одного? — заморгал он глазами, и не успела Вихша ответить, как он, сорвал зубами ранний одуванчик и передал его ей:

— Прости, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю!

— Это не оправдание.

— Знаю! — ткнул он ее в нос, после чего та растаяла и упала в его объятия.

— При всем моем уважении, скажу, что он хитрец. Мою, вот такими фокусами, не возьмешь. Ох, и перепадет мне от нее, — заметил с улыбкой Хое, продолжая путь рядом с Итой и Таохом, одним глазом поглядывая на Шуаша и Вихшу.

— Твоя избранница поймет, если скажешь, что ты помогал другу справиться с грустью, — с хитринкой на устах молвила Ита, чем вновь заслужила чуть заметное шевеление устами Вишты в их сторону.

— В моей Илле я не сомневаюсь, она добрая душа! Но я про Лиру.

— У-у-у, — протянул Таох. — Полечу-ка я подобру-поздорову, а то твоя дочурка, вечно хочет меня ощипать, чтобы увидеть, каков я лысый!

— Ха-ха-ха! — засмеялся Хое.

— Вам смешно, а я половины перьев лишился по ее вине, только за последний месяц!

— Лети уже, а то и я загорюсь подобным желанием!

— Ну вот как всегда… Сделай доброе дело, а в ответ угрозы! — взмахнул крыльями орел.

— Спасибо, Таох, — молвила Ита.

— Всегда, пожалуйста! — ответил орел, и взмыл в воздух под высунутый язык Хое, которым порой дразнил орла.

— Лысый орел, вот умора, — не успокаивался Хое.

— Это семейное — дочка, вылитая отец! — тихо буркнул Таох уже в небе, взлетая все выше и выше, следуя впереди волков, указывая им, кратчайший путь домой, в родную стаю, где их уже давно заждались…

Не усидев на месте, вырвавшись из-под присмотра няньки, растолкав всех взрослых волков, собравшихся в одном месте, для встречи своих, и неких чужаков, навстречу к ним побежал со всех лапок совсем еще молодой волчонок. Не обращая внимания на оклики за спиной, он с радостным:

— Па-па, папа, ты вернулся! — кинулся к своему отцу — Шуашу.

— Конечно сынок, разве я мог бросить тебя?! — мягко отвечал Шуаш, крепко обнимая сына у всех на глазах, как своих, так и чужих.

Растрогавшись, отец поднял взор на Вихшу и встретил взгляд с укоризной, намекающей на гостей. Тут же Шуаш отстранил сына и уже твердо молвил:

— Но все же тебе не стоило убегать от сородичей, — после чего выпрямился, напустил на себя холодный вид, и продолжил путь.

— Но, папа? — протянул сын.

— Позже Аяр, позже, — бросил он, оставив сына немного расстроенным, чей печальный взгляд поймала Вишта, прекрасно понимая, что он сейчас чувствует.

— Так вы говорите, что уже были здесь? — начал разговор Шуаш, подойдя к Виште, немного успокоившись, через спину услышав, как Хое занялся его сыном, ведя его рядышком.

— Не здесь, это было далеко, на юге от озера, — ответила спокойно Вишта, вместе с остальными заходя в разомкнувшийся строй волков.

— Вы говорите, что ваши и наши отцы некогда были вместе?

— Это правда, до того, как Ваох, разобщил нас, разделил на две половины, и изгнал нас из своих земель.

— Ваоха мы не знали, — вступила в разговор Вихша. — А вот с его сыном знакомы очень хорошо!

— Что сталось с тем и с другим?

— Ваох погиб на охоте, еще когда мы были детьми, а его сын Сиваох… — начала было Вихша, но вдруг резко осеклась, взглянув на Шуаша, которого при упоминании имени Сиваох, передернуло и бросило в дрожь.

— Он был моим другом, — нарушил тишину Шуаш, говоря немного дрожащим голосом. — Но затем испортился… И погиб… — закончил он, и по его бегающим глазам, Вишта поняла, что все было не так просто, как ей рассказали.

— Изгнали?! — встрянул Хое. — Это нам знакомо, Сиваох как-то поступил с нами также!

— Хое! — одернул его Шуаш.

— А что? И представьте, все из-за нее! — указал он на Иту. — Мы не захотели ее убивать…

— Точнее, я за нее заступилась, — перебила его Вихша.

— Хое, Вихша! — перебил их Шуаш, пристально взглянув на них обоих, упрекающим взглядом.

— Изгнали, говорите? — снова обратился к старой волчице Шуаш.

— Да, мы вынуждены были уйти дальше на запад, за озеро. И все эти годы жизнь становилась все тяжелее: то засуха, то наводнения, оскудения пищи — все это в конец ослабило нас. А когда половина стаи померла от неизвестной болезни, мы решили попытаться вернуться, чтобы начать все заново.

— А где, прошу прощения ваша стая? — вновь спросил Хое.

— Здесь все, кто выжил, — ответила Вишта и пошла вперед, а Шуаш, Вихша и Хое замерли на месте, с открытыми пастями, не веря своим ушам и глазам. Молчание и тишину нарушил Таох, приземлившийся рядышком.

— Таох! — тут же очнулся Шуаш.

— Займись детьми!

— Чуть, что, так сразу я?! — буркнул недовольно орел.

— Пожалуй, я ему помогу, — молвил Хое, увидев свою дочку, к которой подбежал сын Шуаша сразу же после того, как они достигли стаи, и которая не торопилась его встречать.

Приблизившись к детям, Хое взглянул на Таоха, тот все понял и отвел Аяра в сторонку.

— Привет, Лира, — молвил он, но ответа не последовало.

— Привет Лирунчик!

— Не называй меня так! — буркнула дочка в ответ.

Она была ровесницей Аяра, но с виду немного серьезнее.

— А как тебя называть?

— Ни как!

— Ну ладно тебе, дочка, хватит дуться. Ну извини, сглупил. Просто мы с Шуашем подурачились, вот и все!

— Вот и все?! — повернулась к нему Лира. — А ты о маме подумал?! Нет! Вот именно. Только представь: мы просыпаемся, а тебя нет. Если тебе все равно на меня, так маму пожалел бы! — выложила все как есть Лира, так горячо, чувственно, что даже глаза ее засверкали от проступивших слез. И, не желая ничего слушать, она махнула лапкой и убежала прочь к своей маме.

— Лира, постой, ведь я… — проводил ее взглядом Хое.

Увидев свою любимую, обнимающую расплакавшуюся дочку, он тяжело вздохнул, опустив голову иподошел к ним.

— Лира, Илля, простите, я не хотел… — начал было он, но дочка не могла слышать виноватый голос отца и решила вновь убежать.

— Но я… — протянул Хое, вновь провожая дочь взглядом.

— Не кори себя. Я успокою ее, — встала на лапы Илля, которая была меньше, стройнее всех волчиц в стае, отличалась кротким нравом, нежностью, заботой и, не смотря на сломанную переднюю лапку, была грациозна, хотя и хромала с самого детства.

Оставаясь всегда «темной лошадкой», она была крайне благодарна Хое за любовь, и отвечала тем же.

— Но в отличие от нее, дочь пошла в тебя, — философски молвил Таох, оставив Аяра, бросившегося за Лирой.

Видя в таком состоянии друг, он подошел к нему и решил поддержать.

— Неужели я так плох, как отец? — спросил Хое орла, провожая взглядом свою любимую, которую ему, как некогда, стало жалко, и стыдно за себя.

— Будущее рассудит… — начал философски орел, но крики со стороны Шуаша и Вихты отвлекли обоих…

— Раз вы были вожаком стаи, — начал Шуаш, приглашая ее и волков, устраиваться поудобнее в центре стаи, где они и остановились, легли и стали отдыхать с пути. — Наши старейшины должны были узнать вас?

— Они все как один были за Ваоха, на их совести лежит наше изгнание. Они не признают нас, боясь, что я узнаю их.

— Раз дело обстоит так, думаю, никто не будет против, если вы воссоединитесь с нами, правда Шуаш?! — взяла слово Вихша.

— Нет! — сказала, как отрезала Вишта.

— Почему, нет? Вы заслуживаете этого! — вмешалась в разговор Ита, про присутствие которой на время все забыли, так как она была безмолвна.

— Воссоединение на словах мало что даст! Найдется тот, кто вновь замутит воду! А мы вовсе не хотим стать причиной нового раздора, — пояснила волчица, опустив взгляд на Иту, устроившуюся рядышком с Вихшей.

— О чем вы говорите? Времена Ваохов кончились! Верно, Шуаш?

— Должна признаться, отправляясь в этот путь, я прекрасно понимала, что это дорога в один конец… И была крайне удивлена атмосферой, царившей между вами в стае. А наличие в ней не только волков, говорит о мудрости вожака. Ведь у меня самой некогда был советник не из рода волков. Но не в этом суть…

— А в чем?

— Я пожила достаточно, чтобы понять, что хорошие времена всегда сменяются плохими. Сейчас, ваша стая полна мира, как и моя некогда, но ошибка, всего одна, стоила нам… — осеклась волчица и ее голос дрогнул.

— Мой сын погиб, и стая осиротела. Я не желаю, чтобы это повторилось с вами.

— Как? — вытянул шею Шуаш.

— Твой сын любит вас, я это вижу, но он еще совсем юн.

— На что вы намекаете?

— Вихша, ему будет куда безопаснее, если рядом будет та, о чье плечо он сможет опереться в трудную минуту, кто не покинет его и позаботиться о нем.

— А я на что? — встрял в разговор двух волчиц Шуаш, не понимая, к чему клонит старая волчица.

— Шуаш, ты должен признать, что волчата растут быстро, и не успеешь и глазом моргнуть, как твой сын станет мужчиной и ему понадобиться сильная волчица, способная дать хорошее потомство.

— Постойте, о чем вы здесь толкуете? — возмутилась Вихша.

— Я лишь предлагаю Бари, самую молодую из нас, в качестве избранницы вашему сыну, — одна из волчиц привстала и поклонилась Шуашу и Вихше, у которых от удивления челюсть отвалилась.

— Но… но… — замялся Шуаш.

— Да, она взрослее вашего сына, но она в прошлом году выкормила барсенка одной барсихи без молока. Скажу вам, не каждая мать способна на такое…

— Исключено! — ответил Шуаш, вскочив с места.

— Не успели прийти, как уже диктуете, как нам жить! Пока мы есть у него, нам решать, как жить Аяру! — закричала Вихша.

— Простите, если обидела. Но я бы никогда не посмела и подумать, что смогу заменить другим родителей. Я не завела бы разговора об этом, если не близость человека к вашим территориям.

— Люди, они рядом?

— Ближе, чем вы думаете. И судя по вам, я понимаю, стае не впервой встречаться с ними.

— Мне все равно Шуаш, люди, или нет, я не позволю!

— Да постой ты, дай Вишту выслушать, — схватил ее за плечо Шуаш, и заглянул ей в глаза.

— Мой сын погиб от их рук. И видя вашего, мне не хочется повторения событий, — молвила Вишта.

На что Вихша вырвалась из лап Шуаша и быстрым шагом ушла прочь. Не зная, как поступить и что ответить, Шуаш обратился за помощью к той, кто ни разу его не подводила и всегда выручала их — к Ите.

— Союз между твоим сыном и их дочерью, укрепит и обеспечить будущее стаи, но все же решать Аяру, — ответила кротко Ита.

— Ты как всегда права, Ита! — поклонился он ей.

— Я сейчас же ему все поясню. Извините меня, я скоро, — удалился Шуаш.

К ним подошли Хое и Таох.

— Куда это он и что за крики? — спросил он Иту.

— Вишта сватает Аяру волчицу! — коротко ответила Ита, на что Хое немного скукожившись, оглядев всех ненароком, и не найдя среди них моложе себя хотя бы на пару лет, выдавил из себя:

— И что на это сказал Шуаш?

— Он подумает, — молвила Вишта.

На что Хое чуть обернувшись к Таоху прошептал:

— А я думал, я плохой отец…

— Лира, Лира, — осторожно подошел к ней Аяр, видя, как та прячет от всех мордочку, и явно плачет.

— Почему ты плачешь? — спросил он совершенно наивно по-детски, сев рядышком и наклонив к ней мордочку.

— Я?! С чего ты это взял? — утирая нос, повернулась к нему лицом девочка, но при этом скрывая глаза.

— Просто я видел… — начал было Аяр, но Лира перебила его:

— Не бери в голову Аяр. Немного повздорила с отцом, не более. А вот ты оказался молодцом.

— Ты про что?

— Ты правильно сделал, что бросился встречать отца.

— Но это же ты мне помогла.

— Да ладно тебе, я лишь отвлекла маму, и дала возможность тебе…

— Мне кажется, он не слишком этому обрадовался.

— Не говори так, он был рад, просто ему тяжело при всех.

— Порой, мне кажется, он не очень любит меня, и… — опечаленно молвил Аяр своим мягким, детским голосом.

— Ему не хватает времени на тебя, он вечно занят, а когда свободен, ты оказываешься ему ненужным, — быстро закончила Лира мысль Аяра, на что тот удивленно на нее взглянул.

— Точно! Откуда ты знаешь?

— Ты сам только что сказал.

— Ну да, верно.

— А вот и твой отец! — молвила Лира через спину друга, увидев Шуаша чем-то взволнованного, бегущего сюда, и остановившегося не добежав до них шагов двадцать.

— Иди к нему, — препроводила она Аяра, а сама повернулась боком, но при этом держа ушки на макушке.

— Папа, ты что-то хотел? — подбежал к Шуашу его сын, а тот, не зная с чего начать, начал отдаленно:

— Сынок, ты знаешь, кто я?

— Ты мой папа! — ответил быстро Аяр.

— Нет, я про другое, про статус…

— Ты вожак нашей стаи!

— Вот именно, а ты — мой сын! И тебе однажды придется встать на мое место, и быть вожаком.

— Но как же ты?

— Все может случиться, я могу заболеть и мне понадобиться твоя помощь.

— Я готов!

— Хорошо сынок! Но для этого ты должен многому научиться и многое понять.

— Я готов!

— Вот и замечательно, с завтрашнего дня начнем. А пока, ты должен знать, что быть вожаком это не только моя работа, не только честь и ответственность, но и самопожертвование…

— Это как?

— Во время учения, ты должен отбросить свои интересы и желания на второй план и полностью отдаться этому.

— Не пойму.

— Ну как бы тебе объяснить… Ну вот, например, Лира, ты с ней дружишь, верно?

— Да, мы лучшие друзья.

— Ответ не верный. Отныне, я — твой отец, учитель и твой друг, и ты должен меня слушаться.

— Ты этого хочешь? — попытался оглянуться на Лиру Аяр, но Шуаш повернул его голову к себе, и пристально взглянув сыну в глаза, твердо молвил:

— Если хочешь повзрослеть и стать вожаком стаи, ты должен проститься с детством.

— И с Лирой?! — протяжно и жалобно спросил Аяр.

— Сынок, в стае назревают перемены. И ты должен быть готов ко всему.

— Но я…

— Нет Аяр, никаких — но!

— Можно, хотя бы попрощаться?

— Только быстро! — бросил Шуаш, увидев приближение Вихши и Хое.

— Шуаш, что ты делаешь? — спросил тихо Хое, приблизившись к нему, наблюдая за Аяром и Лирой.

— Неужели ты все ему рассказал?! Он еще мал для подобного, — немного успокоившись, молвила Вихша.

— Пусть это всего лишь предложение Вишты, но мы должны признать, что мой сын будущий вожак.

— Не обязательно! — вставил Хое.

— Нет, так хочу я! Но для этого, он должен перестать быть сопливым ребенком, вечно ноющим по любому поводу…

— Лира, я… — подошел к ней Аяр.

— Не утруждайся, я все слышала.

— Правда, тогда ты знаешь, что теперь я буду как никогда близок с отцом.

— Конечно! — буркнула недовольно Лира.

— Разве не этого мы добивались?

— Конечно этого, но не ценой дружбы.

— Мы будем дружить, просто встречаться будем реже.

— Конечно, мой друг, прости. Идем, я тебя провожу, — молвила хитро Лира, провожая Аяра к отцу, а ее глаза недобро сверкнули, так как до ее слуха долетел разговор их родителей.

— Он еще ребенок, что ты от него хочешь? — повысила голос Вихша, повернувшись к Шуашу лицом.

— Как и любой отец, я хочу, чтобы сын не повторял ошибки родителей.

— И поэтому ты хочешь лишить его друзей и отдать первой встречной?!

— Нет, он должен понять, что для того, чтобы быть во главе, надо жертвовать…

— Собой, друзьями?! Послушай себя, у тебя синдром Сиваоха.

— Не вспоминай о нем!

— Ребята, — вмешался Хое, но его и слушать не хотели.

— Почему?! Ой, прости, ведь, ты не любишь вспоминать прошлое. Он был твоим другом…

— У меня не было выбора!

— Не спорю, но теперь ты боишься, что у твоего сына появятся друзья, которые смогут предать его, и ему придется поступить так же, как и тебе тогда, а именно… — все громче и громче кричала Вихша.

— Ребята! — перебил ее на полуслове Хое, вскочив между ними.

— Мы не одни, — тихо продолжил он, указывая на Лиру и Аяра, которые все прекрасно слышали.

— Все сынок, ты готов? — тут же подошел к нему Шуаш.

— Нет, папа, мне не нужно все это.

— Не говори пустяков, идем! — стал утягивать за собой сына Шуаш.

— Ли-ра-а-а! — прокричал Аяр, вытягивая к ней лапы.

Тоже хотела сделать и она, но Шуаш недобро взглянул на нее и бросил:

— Не смей!

— Шуаш, как ты смеешь угрожать моей дочери? — заступился за Лиру Хое, загораживая ее собой.

— Папа, я сама!

— Нет Лира, это дела взрослых.

— Ступай Хое, займись ее воспитанием, пока не стало поздно.

— На что ты намекаешь?

— На то самое!

— Что-о-о?! — закричал Хое.

Они разодрались бы, если бы Вихша и Илля, подоспевшие вовремя не остудили горячий нрав своих любимых.

— Хое!

— Шуаш!

Одернули их волчицы, встав, каждая у своего.

— Мы уходим, Аяр. Идем. Ты еще скажешь мне спасибо.

— Идем Лира домой, тебе незачем иметь таких друзей.

И оба отца увели своих чад по разные стороны стаи. Шуаш в центр, а Хое на окраину.

— Прости, — извинилась Вихша перед Иллей.

Она, как и подруга, была весьма встревожена странным поведением своего спутника жизни.

— И ты меня, — ответила тем же Илля, и обе волчицы пошли вслед своим любимым с ощущением грядущих неприятностей, тревог и бед.