Золото верности

Роман Балуев, 2020

Мятежники нападают на королевскую семью с помощью невиданной огненной магии. Во дворце плетётся предательский заговор, на полях сражений вершатся подвиги и поражения, а из-за края мира подымается зловещая сила, жаждущая заполучить саму Вечность… Здесь каждому назначено своё: честь или глупость, дружба или предательство, отмщение или любовь. Повстанческий лагерь против элитного гвардейского подразделения. Орден беспощадных ночных убийц против труппы странствующих актёров, бегущих от войны. Где в этом безумном мире героям отыскать зыбкую правду, не утонув в пучине невежества и лжи?

Глава 9

«Будьте достойны своей победы!»

Йед проснулся по звуку горна. Трубили подъём.

До гвардейских казарм он добрался вчера — уже поздно ночью. Из–за чего ему долго пришлось объясняться с комендантом, чтобы тот записал его в список претендентов на место в королевской гвардии. Йед едва не пропустил дозволенный срок прибытия. Но едва, как известно, не считается, и комендант не решился пренебречь старинным правилом, хоть и основательно отругал Йеда за нарушение своего сна.

Столица стояла на большом холме, вершину которого занимал дворцовый квартал, отгороженный от остального города отдельной стеной, на манеру крепости внутри крепости. Гвардейские казармы как раз и находились в этом районе. Где–то совсем рядом стоял и королевский дворец, и даже храм Шамины. Издали храм казался таким огромным в том числе и потому, что располагался в наивысшей точке столичного холма.

Йед построился на внутренней мостовой в числе прочих. По одеждам узнавались представители самых разных занятий и слоёв общества. Больше всего, конечно, людей в военном облачении — явно не чуждых оружию. Быть может солдаты из местного гарнизона, возможно ветераны былых битв, или просто наёмники, желавшие найти наконец постоянный заработок. Но в нестройной толпе хватало и людей совсем невоенного вида: разнообразных ремесленников, моряков и торговцев, даже жителей из деревенской глубинки — как сам Йед.

Однако сильнее всех в общей массе выделялись персоны знатного происхождения. Кто–то носил дорогие одежды, кто–то доспехи или снаряжение попроще, но у каждого на груди красовался родовой герб. В сей торжественный день каждый из них почитал за семейный долг выставить своё происхождение напоказ, дабы никто не смел в нем усомниться.

Толпа простонародья явно превосходила их числом. Вряд ли им это нравилось, однако они знали заранее, на что шли. Знали и древние традиции королевской гвардии, заложенные ещё тысячу лет назад. Испытания открыты всем — и традиция сия священна.

Посреди площади стояла статуя. Некий рыцарь, весь закованный в латы, с опущенным забралом, он стоял в гордой позе победителя, выставив ногу на осколок скалы, что вылезал из–под мостовой.

Самым чудным в нем было то, что вместо обычного рыцарского оружия — меча — он держал в руке лопату. Закинув её на плечо, он взирал куда–то вдаль — в сторону восточного горизонта.

А над въездными воротами висел герб королевского дома. Тот же самый герб красовался на груди у большинства гвардейцев, которые в дворцовом квартале попадались на каждом шагу. Обнажённый меч пронзал кровоточащее сердце остриём вниз, а на конце рукояти блистала четырехконечная звезда Шамины. Только не серебряная, как обычно, а ярко–алая. Вокруг рукояти красовалась и королевская корона, поддерживаемая по бокам парой гривастых давнов. Алая звезда светила как бы изнутри короны, словно наполняя её силой и подлинной властью.

А на самом верху, над мечом и короной, висела надпись:

R A M O R U L A N A V A

Очевидно, то был девиз королевского дома. Впрочем, Йед не знал грамоты, и всё равно не мог его прочитать, хотя буквы упорно притягивали его внимание. Даже сильнее, чем та статуя рыцаря с лопатой.

Йед долго бы разглядывал этот герб, не отвлеки его чеканный командный голос.

Перед строем явился никто иной, как уже знакомый ему капитан Тарбис собственной персоной.

— Глаза на меня. Я — сэр Тарбис. Рыцарь короны, капитан столичного гарнизона, а с сего дня — стратег его величества короля–регента Рамиса Первого. Увы, с новым званием на меня возложена и весьма неприятная обязанность. Я должен возиться с недотёпами вроде вас, захотевших именоваться королевскими гвардейцами. Не льстите себе — почти все из вас недостойны своих амбиций. И я расскажу почему. В гвардии короля три сотни человек. За прошедший год выбыло двенадцать — а вас здесь стоит не меньше сотни. Где–то среди сотни вислоухих вахлаков затерялись те двенадцать будущих королевских гвардейцев. Только они и достойны камней мостовой, что вы сейчас топчете ногами. Остальных же мне приходится пока терпеть, как неизбежное зло. И моя задача — процедить всю эту кучу зловонной грязи передо мной, чтобы отыскать дюжину золотых песчинок. Теперь вам ясно, насколько омерзительна возложенная на меня работа, и почему я сегодня страшно зол?

Все присутствующие поникли. Уничижительно–солдафонная речь сэра Тарбиса ни в ком не вызвала оптимизма.

— Итак, чурбаны, каким должен быть королевский гвардеец? — спросил сэр Тарбис. — С этого начнём. Говорите, кто что думает.

В построении зашептались.

— Сильным? — высказался один.

— И ловким? — дополнил его товарищ.

Тарбис обратил на них суровый взгляд.

— Вы два дурака, — гаркнул он на опешивших парней. — Разумеется, гвардеец короля должен быть и сильным, и ловким. Но только дурак мог подумать, что я захотел услышать нечто настолько очевидное. С тем же успехом вы могли сказать, что королевский гвардеец должен быть человеком с двумя руками и двумя ногами, а не бараном или ослом. Если же кроме силы и ловкости в вас нет хотя бы мозгов, то ваше место среди разбойников на большой дороге, а после — у палача на виселице. Но никак не в королевской гвардии. Вы двое только что провалили испытания. Стража! Вывести их за ворота!

Строй в изумлении притих. Никто не предупредил, что их испытания уже начались, да ещё в столь неожиданной форме.

— Другие версии? — вопросил Тарбис. — Каким должен быть королевский гвардеец?

Все благоразумно молчали. Никто больше не хотел повторить судьбу тех двоих.

Тогда Тарбис подошёл к строю и сам выбрал одного из кандидатов.

— Отвечаешь ты! Какие ещё качества важны для королевского гвардейца? Что составляет его честь?

— Я… Не могу точно знать… Сэр Тарбис… — промямлил тот.

— Ты жалкий трус! — рявкнул Тарбис. — Хоть бы предположил наугад. Так у тебя оставался шанс случайно сказать что–то дельное. Но ты боишься провалить испытания по примеру тех двоих, и страх сковал твою волю. А когда численно превосходящий противник возьмёт твой отряд в окружение, сможешь ли ты на ходу придумать хитрый манёвр, чтобы уйти у него из–под носа? А когда враг замахнётся мечом на твоего короля, какой частью тела ты примешь удар? Тоже не знаешь? Видать сам за королём спрячешься? Хотя думаю, ты вообще сбежишь с поля боя. Впрочем, можешь больше не тревожиться на сей счёт. В королевской гвардии тебя никогда не будет.

Стража вывела и его.

— Ещё варианты? — не унимался капитан.

На этот раз всем стало понятно, что и отмалчиваться — тоже не лучшая стратегия.

— Верность королю? — вальяжно откликнулся кто–то.

— Ответ не намного умнее, чем у тех двух дураков. Но всё же добродетель достойная. Я не стану никого выгонять за верность королю. Тебе повезло, парень, что ты сумел отделаться столь простым ответом. Дальше?

— Преданность заветам Богини? — зазвучал голос молодого человека в монашеской рясе.

— С этим тоже не поспоришь, пожалуй, — согласился сэр Тарбис. — Но место духовного наставника короля уже занято. Служителем Маэлом.

Один за другим, претенденты принялись называть разные прочие добродетели. Вначале перечислили самые очевидные для любого воина: мужество, бесстрашие, решительность, находчивость. Но со временем находить новые становилось всё труднее. Назвали уже и честность, и сдержанность, и справедливость, и щедрость, и ещё много чего, чем мало кто из них обладал. Но сэр Тарбис всё не останавливался. Стало ясно, что следующим за ворота вылетит тот, кто первым не сможет дать ответ. Поэтому многие старались высказать свою версию как можно быстрее, дабы их не опередил кто другой, а им затем не пришлось мучительно придумывать что–нибудь новое, ещё более изощрённое.

— Эмм… Гибкость! Не только в битве, но и гибкость духа! Способность не перечить командиру… И королю! — выпалил последний. — Умение всегда поддерживать их, даже когда они ошибаются!

Сэр Тарбис замер на секунду, приподняв одну бровь, но всё же промолчал и прошёл мимо.

Наконец он указал на Йеда.

— Отвечаешь ты. Что ещё?

Трудно было сказать, узнал он при этом Йеда, или нет. Если и узнал, то ухом не повёл.

Йед давно заготовил свой ответ. Не ахти какой замысловатый, но почему–то никто ещё не назвал такой добродетели.

— Преданность друзьям и товарищам по оружию. Взаимовыручка.

Доселе непробиваемо суровое лицо сэра Тарбиса вдруг дрогнуло. А через миг на нём появилось нечто вроде улыбки.

— Ну наконец–то! — не без удовлетворения отметил он. — Долго же мне пришлось трясти вас, тугодумов, чтобы вы наконец вспомнили. А знаете, почему никто из вас до сих пор не додумался? Вы все так хотите попасть в королевскую гвардию, что видите друг в друге лишь врагов. Вы как злые собаки готовы загрызть друг друга за брошенную кость. Как же вы потом собираетесь сражаться бок о бок в кровавой битве? Сможете ли вы пожертвовать жизнь за кого–то в бою? Ведь уже сейчас вы помыслить не можете, чтобы ваше место в гвардии досталось кому–то другому.

В строю удивлённо зашушукались, так как многие узнали в сказанном себя. Сэр Тарбис оказался вовсе не грубым солдафоном, а человеком, вполне достойным своих чинов и регалий. Как опытный командир, он прекрасно разбирался в людях и обладал немалой проницательностью. Ведь он сам только что незаметно подвёл всех к этому порочному состоянию, к ожесточённой конкуренции друг с другом. И теперь сам же и отругал за то, что они так легко поддались на провокацию.

— Признаюсь, я уже подумывал выгнать за ворота всех олухов, кто напридумывал столь изощрённых добродетелей для королевского гвардейца. Ведь тут важней было не то, что вы назовёте, а о чём забудете. Даже взятые все вместе, названные вами добродетели не стоят той единственной, которую вы упустили. А кто из вас там ляпнул про «гибкость духа»? Это что, новое название для лести и подобострастия? Или для хитрости и коварства? Вам быть интриганами при дворе, или скорее базарными мошенниками, но только не воинами.

Строй понуро стоял, не решаясь поднять голов.

— Но сегодня я с вами так не поступлю, — успокоил всех Тарбис. — Вы пока останетесь, потому что этот парень, — он указал на Йеда, — дал–таки достойный ответ. Он сумел сохранить человеческое достоинство в вашей собачьей стае. А значит и для вас тоже не всё ещё потеряно. Вот что такое взаимовыручка.

Все обратили свои взгляды на смущённо потупившегося Йеда.

— Как тебя зовут, парень? Назови всем своё имя и кто ты есть.

— Меня зовут Йед Велунд. Я сын деревенского кузнеца. — быстро оттарабанил Йед и сразу замолк.

— Знаешь ли ты, Йед Велунд, сын кузнеца, кто это?

Сэр Тарбис указал на статую рыцаря с лопатой, что красовалась посреди площади.

— Виноват, сэр Тарбис… Не имею понятия…

— Что ж… По первому разу не страшно. Так знайте же, что статуя изображает того, по чьей воле все вы сегодня здесь собрались. Это Халар–основатель. Он же Галар, а на современный манер Аларис, прозванный Правоверным. Первый правитель Великой страны Кейл, первый из царствующего по сей день королевского дома. Тысячу лет назад он основал нашу страну и обустроил на этом холме столицу. А ещё он тот, кто создал королевскую гвардию. Священный герой нашей истории.

Над площадью разнёсся шёпот.

— Сам Халар… Это и есть Халар… А я что говорил? Кто ещё–то!

— Сэр Тарбис, — вдруг заговорил Йед, неожиданно даже для самого себя. — А почему он с лопатой в руке… Вместо оружия?

За спиной раздался глупый смешок.

Королевский стратег недовольно покосился в сторону строя, но обнаружить нарушителя дисциплины не смог.

— Почему лопата? Хм… Неужели никто из вас не знает этой легенды?

Он оглядел молчаливый строй суровым взглядом. В воздухе стояла гробовая тишина. Тогда он перевёл глаза на статую Халара, как бы испрашивая у неё совета: стоит ли утруждать себя ещё и пересказами древних легенд?

Вдруг из толпы раздался голос.

— Я!… Я знаю эту легенду, сэр Тарбис! От и до!

— Кто это сказал? Шаг вперёд!

Из строя вышел молодой парень в монашеском одеянии. Тот самый, который в качестве гвардейских добродетелей называл преданность заветам Богини.

— Моё имя Мерон, и я монах из Тысячи сверкающих душ! — заявил он, не дожидаясь даже команды представиться.

— Славная обитель, — уважительно кивнул Тарбис. — Ну так расскажи всем, почему Халара всегда изображают с лопатой. Только кратко.

— Тысячу лет назад на землях наших стояло древнее государство, — начал Мерон. — Славное и великое, как и наше. Но последний его властитель совершил тяжкое преступление. Он отринул Богиню, отверг её мудрые законы и отказался признавать власть Синода. Мы не знаем его имени, ибо его вымарали изо всех летописей, а называют теперь не иначе как Король–еретик. В конце концов постигла его страшная кара: будто бы по воле Шамины звёзды спустились с небес и сожгли заживо и его самого, и всех его подданных, и тогдашнюю столицу вместе с жителями. Её заброшенные руины стоят и до сих пор, в назидание потомкам…

— Ну о Короле–еретике все и так знают, — не стерпел Йед. — А при чём тут лопата Халара?

— Ах, да… — хлопнул Мерон себя по лбу. — До того, как сама Богиня вмешалась в те события, именно Халар, тогда ещё простой вожак ополчения, возглавил борьбу против Короля–еретика. И произошёл однажды между ними поединок. Так вот, вышло так, что Халар был тогда вооружён одной лопатой. И почти что безоружный, обречённый на поражение, он всё же сумел выйти из схватки победителем. Потому в камне он нынче изображается с лопатой, а не с мечом. Такая традиция.

Удовлетворённо кивнув, сэр Тарбис вновь заговорил.

— Итак, бездари, сегодня вы пока что остаётесь в строю благодаря вашему товарищу Йеду Велунду, сыну деревенского кузнеца. Сегодня он спас вас всех от поражения. Советую вам усвоить урок, иначе до конца недели вы точно вылетите за те ворота.

Йед почувствовал на себе взгляды толпы. Кто–то смотрел на него с интересом и восхищением, но другие — с завистью, а иные — и с упрёком, как на выскочку. Одно лицо, принадлежащее некоему знатному отпрыску с серебряным конём на груди, даже скривило губы в презрении.

А сэр Тарбис продолжал назидательную речь.

— Я уже вижу, что многим сей урок не пойдёт на пользу. Мне на радость, что к большинству слова мои всё равно не имеют отношения. Потому можете и дальше меня не слушать. Я обращаюсь лишь к тем двенадцати будущим гвардейцам, что скрываются среди вас. Но я не пожелаю им удачи в грядущих испытаниях, равно как и победы в них. Этого они и сами легко добьются. Я говорю им другое: будьте достойны своей победы! Слава Шамине и да здравствует король Рамис!

— Слава Шамине и да здравствует король Рамис! — хором грянула толпа.