Маска для канцлера

Ольга Валентеева, 2021

Канцлер Эдмонд Лауэр никогда не снимает маски. Говорят, что он – урод. Говорят, он довел жителей страны до крайности. Но что же скрывает Эдмонд? И при чем здесь провинциальная целительница, в теле которой он проснулся однажды?

Глава 6

Переговоры

Алессия

Почему, если в жизни случается какая-то беда, за ней всегда приходится ждать следующую? Сначала позорный столб, затем — чужое тело, а теперь еще и переговоры с послами страны, которая может вот-вот объявить нам войну. Едва удерживалась, чтобы не упасть королю в ноги и признаться во всем. Останавливало только понимание, что тогда меня точно казнят. И на этот раз никакая магия не поможет.

Как такое могло получиться? Это что, и была помощь светлой богини? Хотелось плакать, но тело не поддавалось — глаза оставались сухими. Еще бы, канцлер вряд ли льет слезы над своими жертвами. А полдень неумолимо приближался. Тикали большие настенные часы, украшенные изображениями светлой и темной богинь. Люди верили, что Эдра и Кацуя — сестры. Только одна родилась светлой и прекрасной, а другая — злой и жестокой. Впрочем, поклонялись обеим. Кому-то досталась светлая магия Эдры, кому-то — темная Кацуи. А мне досталось чужое тело. Мало того что мужское, так еще и канцлера. Человека, которого ненавидят все в Виардани, включая меня.

Но время шло. Без десяти полдень король прислал за мной слугу, а я все так же сидела, глядя в одну точку, и понятия не имела, что делать. Бежать? Куда? Искать свое тело? А если… если в нем тоже чужой разум, что тогда? Заставила себя пойти за слугой, уже понимая, что пропала. Пол под ногами опасно покачивался, будто вот-вот упаду. Только бы не грохнуться в обморок!

Меня проводили в большой светлый зал. Молодой король сидел на троне — и я будто видела его впервые. Холодный, величественный, сотканный из света. А в голубых глазах сияло весеннее небо. Золото короны сливалось с золотом волос.

— Ваше величество.

Хотелось склониться до пола, как полагалось бы девушке моего сословия, но я лишь наклонила голову.

— Канцлер Лауэр, — с милостивой улыбкой ответил он. — Надеюсь, вам лучше?

— Да, ваше величество.

— Что ж, тогда начнем.

Я вспомнила, как горожане рассказывали, что канцлер всегда стоит на шаг за троном короля, и заняла свое место. Будто лишь сейчас заметила десятки придворных, которые боялись поднять на нас глаза. Стало страшно. Захотелось вцепиться в спинку трона. А двери в зал уже распахнулись, и сопровождаемая рокотом барабанов к нам проследовала странная делегация. Возглавлял ее мужчина, такой смуглый, что казался почти черным. На два шага за ним двигались трое юношей, которые несли сундуки. Еще дальше двигались женщины, закутанные в ткани так, что мы видели лишь глаза. Как странно… Это и есть затрийцы?

— Ваше величество, — с легким акцентом проговорил старший мужчина после положенного поклона, — от лица моего короля Заниара Третьего желаю вам долгих лет жизни и безмятежного правления и прошу принять эти дары.

Носильщики опустили сундуки к подножию трона.

— Рады приветствовать вас в Виардани, принц Шаймих, — ответил Венден с улыбкой.

Значит, перед нами — сын короля? Переговоры и правда серьезные.

— Ваше величество, я здесь, чтобы обсудить проблемы, возникшие между Затрией и Виардани, а затем прийти к единому решению.

— Никто не желает этого больше, чем я. Окажете ли вы нам доверие настолько, чтобы переговорить без лишних ушей?

— Я сам хотел просить об этом.

Затем принц что-то зычно сказал своим сопровождающим. Вендену же было достаточно махнуть рукой, чтобы придворные покинули зал. Я осталась на месте — мне предстояло вести переговоры вместе с ним. Для себя решила стоять и молчать, чтобы никому не навредить. С принцем же остался только один из юношей, сопровождавших его, и одна из девушек.

— Принц Шаймих, — Венден чуть нахмурил темные брови, — сегодня утром нам доложили, что войска Затрии тайно сосредоточиваются на границе.

— Они готовятся к смотру, ваше величество. Вскоре туда прибудет наш король.

К границе? Значит, война?

— С каким же посланием отправил вас ко мне мой венценосный сосед? — поинтересовался Венден.

— Ваше величество, мой король и отец желал бы, чтобы между нашими странами был заключен договор о мире и взаимоподдержке. Негоже, чтобы ближайшие соседи враждовали. Нашей слабостью могут воспользоваться другие.

— Согласен с вами, ваше высочество, — кивнул Венден. — Ваш отец, несомненно, мудрейший из правителей. А вы что думаете, канцлер Лауэр?

Затравленный взгляд принца метнулся ко мне. Ого, и этот канцлера боится!

— Я? — Не менее затравленно я посмотрела на короля, но к принцу оборачивалась уже спокойной. — Думаю, в ваших словах есть резон. Только хотелось бы услышать условия подобного договора.

Надеюсь, выглядело не слишком напыщенно. Все-таки я на переговорах впервые. А для первого раза, считаю, неплохо.

— Конечно, ваша светлость, — величаво кивнул Шаймих. — Мы готовы отдать Виардани спорные территории Монприн и руку нашей сестры Шейлы.

Девушка, которая до этого молчала, уставившись в пол, подняла глаза. Бедняжка, уж она-то точно не хотела замуж за Вендена.

— А нас устроит другое. — Во мне взыграла женская солидарность. — Ваше величество, прошу вас, как гарант договора, настаивать на передаче Монприна, Уласа и Шалюта. И ее высочество Шейла едет домой.

— Ее высочество домой не поедет, — резко перебил Шаймих. — Или вы примете наш дар, или она умрет. Таковы наши обычаи. Отказаться от подобного дара — значит нанести прямое оскорбление.

— А территории? — тихо спросила я.

— Будь по-вашему. Территории и Шейла.

На мгновение мы с Шейлой встретились взглядами. В ее глазах плескалось отчаяние. Интересно, отчего? Что Венден возьмет ее в жены — или не возьмет?

— Я мог бы поговорить с вашей сестрой без свидетелей, ваше высочество? — спросила принца.

— Зачем? — нахмурился тот. — У нас судьбу женщины решает мужчина.

— А у нас — оба, — сурово ответила я и наткнулась на изучающий взгляд Вендена.

— Я присоединяюсь к просьбе канцлера, — сказал король. — Иначе брака не будет.

— Повинуюсь.

Было видно, как Шаймиха злит сама необходимость сохранять вежливость. А у меня уже ладони потели от волнения. Нет, все-таки политика не для женщин! Представила, какие последствия каждого моего слова могут быть, — и стало еще хуже.

— Пройдемте со мной, ваше высочество, — кивнула Шейле, приглашая в соседнюю комнату. Там было пусто — повезло, не водить же принцессу по всем комнатам. Впрочем, оставаться здесь надолго я не планировала. Мне надо было задать девушке один-единственный вопрос.

— Скажите, ваше высочество, вы хотите замуж за Вендена?

— Если его величество откажется от брака, я умру, — раздался тихий мелодичный голос.

— Но почему?

— Вы, видимо, мало знаете об обычаях моей родины. — Тот же легкий акцент, что и у брата. — У нас, если девушку отвергает жених, этот позор смывается кровью. Значит, я чем-то настолько не угодила, что должна умереть.

Какой варварский обычай! А я еще на канцлеровские законы жаловалась. В последнюю пару дней его светлость начинает казаться мне замечательным мужчиной!

— Прошу! — Шейла вдруг сжала мои руки. — Ваша светлость, убедите его величество согласиться на брак. Я не претендую на его любовь, но я так боюсь.

Девушка тихо всхлипнула, прижимая мою ладонь к своей щеке. Хорошо, что нас не видит ее брат, а то, чувствую, жениться пришлось бы мне. И очень скоропалительно. Вернулся бы канцлер в свое тело, а тут сюрприз!

— Хорошо, я с ним поговорю, — пообещала несчастной. — Но и вы должны понимать, что Виардани — не Затрия. Здесь не получится жить по вашим законам.

— Я согласна! — закивала Шейла. — Любые условия.

— Идемте.

Мы вернулись в общий зал. Венден что-то тихо обсуждал с принцем Шаймихом. За моей спиной медленно ступала Шейла.

— Что скажете, канцлер Лауэр? — И король посмотрел на меня так грозно, что душа ушла в пятки.

— Я поговорил с ее высочеством Шейлой, — старалась отвечать спокойно и рассудительно. — Ваше величество, думаю, нам стоит принять условия принца Шаймиха, тем более что приданое более чем достойное.

У Шаймиха задергался глаз — видно, он скорее ожидал помощи от столетнего камня, чем от меня. Шейла едва слышно вздохнула. А Венден, казалось, прямо сейчас отдаст приказ о моей казни.

— Хорошо, да будет так. — Он величественно кивнул. — Завтра мы подпишем все необходимые договоренности. Сегодня на балу я представлю ее высочество Шейлу как невесту. Но и у меня есть условие — она должна быть одета по моде Виардани, чтобы у моих подданных не возникло лишних вопросов.

И зачем, спрашивается? Он ведь наносит Шаймиху прямое оскорбление. Это понимала даже я. Но принц проглотил пилюлю.

— С этой минуты Шейла ваша. Поступайте как знаете, — ответил он.

Коротко поклонился, развернулся и вышел. Шейла тенью скользнула за ним. Едва закрылась дверь, как Венден бросился ко мне и вцепился в ворот рубашки.

— Ты с ума сошел? — прошипел в лицо. — Какая свадьба? Я что вчера, неясно выразился? Ты разве не понимаешь, что они могут быть в сговоре с моей матерью?

— Если вы… ты откажешься, девушка умрет.

— Да плевать! Почему я должен думать о какой-то затрийской гусыне? — Венден заметался по залу.

— Мой король, — я набрала побольше воздуха в легкие, — мне кажется, Шейла действительно будет хорошей партией. Во-первых, мы получим земли, которые хотели. Уверен, Затрия бы их так просто не отдала. Во-вторых, Шейла будет считать себя обязанной нам. Она показалась мне достаточно покладистой и мечтающей лишь о том, чтобы остаться в живых. Она — принцесса. Значит, может знать что-то, что пойдет нам на пользу. Главное — завоевать ее расположение. И потом, она не будет вмешиваться в твои дела. Затрийских женщин не так воспитывают. Ты получишь жену, но, по сути, сохранишь свободу.

Эта извечная мужская свобода… Зато взгляд Вендена потеплел. Кажется, он оценил перспективы, и бедную Шейлу не отправят обратно в Затрию. Да и мне бы не помешала подруга. Ой! Боюсь, с канцлером ей дружить не сильно захочется. Но с другой стороны, я же дала понять, что на ее стороне. Что ж, время покажет.

— Хорошо, пусть так. — Венден смирился со своей участью. — Все равно матушка настаивает на браке. Затрия — не такие уж плохие союзники. Но в следующий раз вытворишь что-то подобное, и твоя голова полетит. Не посмотрю на то, что мы друзья. И раз уж ты виноват, вечером жду на балу.

— Как прикажешь, — склонила голову.

— Пока можешь быть свободен.

Стоит ли упоминать, что меня как ветром сдуло? Обратно в отведенные комнаты не пошла. Рана уже почти не напоминала о себе, у короля были хорошие целители. Надо бы наведаться к канцлеру домой. Но сама мысль о том, чтобы прийти в дом незнакомого человека, казалась дикой. Мало ли кто там ждет? Да, сплетен о канцлере ходило много, но сейчас я не могла с уверенностью сказать, есть ли у него семья. С кем он живет? Наверняка дом полон слуг, которые отлично знают своего господина. Сбежать! Эта мысль появлялась снова и снова. Но до бала не стоило и пытаться — Эдмонда сразу станут искать. Значит, у меня есть время подумать.

Вот только где же выход из дворца? Вдруг заметила знакомого слугу. Тот тут же согнулся в поклоне.

— Ваша светлость, прикажете подготовить экипаж? — спросил он.

Я милостиво кивнула. Слуга тут же поспешил исполнять приказ, а я наконец-то увидела лестницу, ведущую вниз. Широкую, белоснежную. И только сейчас впервые осмотрелась по сторонам. Да, дворец поражал. Огромный, величественный. Я такой красоты в жизни не видела и теперь едва сдерживалась, чтобы не крутить головой по сторонам — канцлер-то к этому великолепию привык. Спустилась на первый этаж. Все встречные раскланивались со мной, я отвечала тем же. Наконец передо мной распахнули двери, и я очутилась в большом парке. Красота!

У ступенек ждал обещанный экипаж. И снова передо мной открыли дверцу. Да, к хорошему быстро привыкаешь.

— Домой, — приказала кучеру и скрылась внутри. Таких экипажей я тоже не видела. В них при желании можно было жить. Мягкие сиденья с удобной спинкой, огромное пространство. Если еще хоть на минуту забыть, что тело чужое… Но забыть получалось с трудом. Там, во время переговоров, страх на мгновение отступил, а теперь вернулся с новой силой. Почему это произошло? Что мне теперь делать? А ведь рано или поздно сам канцлер найдется, и уж он-то точно по голове не погладит за самоуправство. Отправиться искать его самой? Он ведь должен знать, как исправить то, что случилось? А главное — не вмешиваться в государственные дела. Я ведь в них ничего не смыслю. Не вмешиваться…

Экипаж остановился. Что ж, теперь у меня была возможность увидеть жилище канцлера воочию. Я замерла перед огромным домом. Он не был таким величественным, как королевский дворец. Скорее даже выглядел скромно и строго, но при этом не ронял статуса хозяина. Краски его светлость Эдмонд предпочитал темные — это было заметно. Темно-серые стены, сдержанные, скупые тона вокруг самого дома. Никакой растительности, кроме подстриженного вечнозеленого кустарника. Узкие окна, сквозь которые и свет-то вряд ли проникал. Сказано — темный маг. Двери распахнулись раньше, чем я успела их достичь. Хозяина ждали. И боялись — это читалось в глазах молоденькой служанки, которая присела в реверансе и дрожащим голосом спросила, что я желаю на обед. Ответила:

— Все как обычно.

На самом деле хотелось есть. Все-таки осталась без завтрака. Но само место, где я оказалась, навевало тоску. Все окна были плотно зашторены. Обычно хозяйские комнаты располагались на верхних этажах, поэтому поднялась по лестнице, надеясь, что со стороны не выгляжу глупо. Здесь не было позолоты и претенциозности. Ничего лишнего. Несколько батальных полотен на стенах, темно-бордовая обивка. Мрак…

Толкнула первую попавшуюся дверь — и очутилась в гостиной. Повезло! Потянула за тесемки, удерживающие маску. А я ведь даже забыла о ее существовании. Опустила маску на столик и попыталась отыскать зеркало. Безуспешно. Только в стеклянном куполе светильника разглядела мужское лицо — снова без рыжих волос и зеленых глаз. Что же так сумрачно? Подошла и распахнула шторы.

«Задерни».

Не слова, а будто мысль в голове. Что за шутки? У меня что, мало того что чужое тело, так еще и чужие мысли?

«Задерни, кому говорят».

— Ты кто? — спросила вслух. Тишина… Значит, и шторы остаются на месте.

«Ты глухая, что ли, самозванка?»

— С незнакомыми барышнями не разговариваю.

А голос в голове был исключительно женский.

«Я — Тьма. Этот мальчик — хранитель моего первого чертога».

Тьма? Я замерла. Не может быть! Тьма — это магия. А магия не может разговаривать. Что значит «первый чертог», я понятия не имела, даже не слышала о таком. Что происходит? Во что я ввязалась? И как с этим справиться?

— Уважаемая, — к Тьме проще было обращаться вслух, — не могли бы вы подсказать, как мне вернуться в свое тело?

«Понятия не имею. Это все Кацуя. У богини дурное чувство юмора, и иногда ей скучно. Учти сразу, помогать тебе не стану!»

— Я и не прошу, просто пытаюсь понять…

«Девочка, тебе не говорили, что когда кто-то разговаривает с собой вслух, значит, он сходит с ума?»

В голосе Тьмы слышалась скрытая насмешка.

— Не говорили, — все так же вслух ответила я. — А у вас есть… материальное воплощение? Потому что голос в голове — это и есть безумие.

«Умная девочка. Нет, я могу только смотреть твоими глазами, когда… А впрочем, какая разница? И знаешь, я была бы счастлива, если бы ты вернула мне Эдмонда. С тобой скучно».

— Я бы с радостью это сделала. Но как?

«Ищи способ. А пока до встречи».

— Подождите! — вскрикнула я. — Рыжие волосы, зеленые глаза — это вы?

«Нет, что ты. Это магия самого Эда. Древняя, как мир».

И Тьма замолчала. Зато раздался робкий стук в дверь.

— Господин, вы кричали, — послышался старческий голос. — Все в порядке?

— Да.

— Обед готов. Подавать в столовой?

— Да, я иду.

Носит ли Эдмонд дома маску? Я покосилась на черную ткань с прорезями для глаз и вспомнила, как боялся дворцовый слуга взглянуть мне в лицо. Наверное, носит. Поэтому вернула ее на место. Раздражает! Но это, наверное, дело привычки. Где же столовая? Медленно шла вдоль коридора и прислушивалась, откуда донесется звон посуды. Есть!

Толкнула дверь — и вошла в столовую. Здесь в отличие от гостиной было светло. На столе стояли приборы на одну персону. Тут же появились слуги. Меня усадили, колени застелили салфеткой. Да здравствуют уроки этикета! Подали суп. Он пах так, что я бы проглотила его вместе с тарелкой. Но приходилось есть медленно — и думать, думать. Долго я тут не продержусь. Тьма права, надо найти Эдмонда. Осталось придумать как.