Маска для канцлера

Ольга Валентеева, 2021

Канцлер Эдмонд Лауэр никогда не снимает маски. Говорят, что он – урод. Говорят, он довел жителей страны до крайности. Но что же скрывает Эдмонд? И при чем здесь провинциальная целительница, в теле которой он проснулся однажды?

Глава 10

У канцлера свои заботы

Алессия

Я стояла и смотрела на бесстыдно обнаженную девицу. Она лежала и смотрела на меня в ответ. Затем гулко всхлипнула и отвернулась, словно ожидая, что я возьму ее сию же минуту. Что за шутки? Мне было совсем не смешно. Если бы кто рассказал, что канцлер оказался в такой ситуации, смеялась бы до колик. Но сейчас-то на месте канцлера я.

— Ну же! — Девица, кажется, поняла, что никто не собирается ее касаться.

— Ну же — что? — осторожно спросила я, пятясь к выходу.

Девица удивленно моргнула. Я чего-то не знаю о личной жизни Эдмонда? Но это первая обнаженная женщина в его, то есть моей, постели. Любовница? Девица, которую он принудил к порочной связи? Рабыня? Версий была тысяча. Но какая же из них верная?

— Хам! — Девица подскочила с кровати и попыталась отвесить мне пощечину, но я перехватила ее и швырнула обратно. Видимо, деву это устроило, потому что она закатила глаза и облизала губы. Припадочная, что ли?

«Тьма, это кто?» — рискнула спросить я.

Но Тьма только глупо захихикала.

— Вы вообще кто? — спросила уже у девицы, наплевав на все.

— Я? — Она недоуменно хлопнула ресницами. — Ну, это уже совсем варварство! Я — баронесса Милинфорд, меня представили вам на балу в честь праздника богов-покровителей.

— И что баронесса Милинфорд делает в моей постели? — Я старалась сохранять спокойствие.

— Вас жду! — Девица отбросила лишнюю скромность.

— Зачем, позвольте узнать? — я присела на край кровати.

— Чтобы предложить вам себя.

— Спасибо, не нуждаюсь.

— Что? — Она вытаращила большие, совиные глаза. — Да как вы… Да я же…

И вдруг залилась слезами. Я вздохнула, сняла покрывало с кресла и накинула на плечи ревущей гостьи.

— Как вы вообще попали в мой дом? — спросила, присаживаясь напротив.

— За деньги, — ответила она сквозь слезы.

Понятно, значит, кто-то из слуг Эдмонда продался… Главное, узнать кто. Боги с ним, с канцлером, но пока что жить здесь приходится мне.

— И с какой целью? — Баронесса поняла, что любви не будет, и сидела смирно, укутавшись в накидку.

— Чтобы выпустили из-под ареста моего жениха, — ответила она. — Я готова заплатить вам своей невинностью.

— Нужна мне ваша невинность, — пробормотала я.

— Как это? — Похоже, в голову этой девчонки не могло даже прийти, что ее могут не пожелать.

— А вот так. Если бы вы пришли и поговорили со мной, я бы вас выслушал. А после того, что вы устроили, одевайтесь и уходите.

— Так бы и сказали, что вам одетые женщины нравятся больше, — пробормотала она.

— Мне женщины вообще не нравятся! — гаркнула я.

— А, так вам нравятся мужчины.

— Да чтоб ты провалилась! Нет!

Но по лицу гостьи я уже понимала, что завтра по стране поползет новая сплетня о канцлере. И если Эдмонд когда-либо узнает, кто ее запустил, быстро и безболезненно меня уже не убьют.

— Значит, так! — Схватила девицу за плечи и пару раз встряхнула. — Мне нравятся женщины. Но вы конкретно — не нравитесь. Поэтому натягивайте свое бельишко и проваливайте! Хотя нет, сначала признаетесь, кто вас сюда пустил и кто ваш жених. Расскажу ему, как вы храните его доброе имя.

Девушка всхлипнула — раз, еще раз. Но я — не мужчина, чтобы быть падкой на женские слезы. Обойдется! Пришлось силой стаскивать ее с кровати. Платье нашлось на полу — видимо, чтобы придать обстановке интима.

«Ее жених — всего лишь глупый мальчишка, который сунул нос не в свое дело, — мурлыкнула Тьма. — Эд собирался его отпустить, но не успел».

«Почему я должна тебе верить?»

«Потому, что я не лгу».

— Имя, — потребовала у горе-невесты.

— Чье?

— Жениха!

— Вы казните его? — кинулась она ко мне.

— Имя, демоны тебя возьми!

— Шуран. Шуран Барито.

С удовольствием казнила бы несчастного Барито, чтобы не мучился с такой женой. Потому что, боюсь, жизнь будет к нему немилосердна.

— Кому ты заплатила, чтобы сюда попасть?

— Не скажу, — девчонка выпятила нижнюю губу.

«Сними маску, и она расскажет», — предложила Тьма.

«Обойдусь без тебя».

«Зачем тратить время? Всего лишь сними маску. Мне скучно, я хочу веселиться».

— Или ты говоришь, кто пустил тебя в мой дом, или я…

Провела пальцами по тесемкам, удерживающим маску. Баронесса поняла этот жест верно и выпалила скороговоркой:

— Служанка. Мила, ее зовут Мила.

— А теперь вон!

Рявкнула так, что чуть не задрожали стекла. Девчонку будто сдуло ветром. Наверное, так быстро она еще не бегала. А я села и обхватила голову руками. Это же надо! Мне всегда казалось, что сильные мира сего должны жить легко и весело, но пока что ни жизнь короля, ни его канцлера таковой не казалась. Да, у Эдмонда хватило бы, наверное, денег, чтобы купить всю Виардани, но зато там, в родном городке, я никогда не несла ответственность за судьбу государства и не находила в постели голых девиц. Мне все больше было любопытно, какой он — канцлер. Что же правда из того, что о нем говорят.

Потянула за тесемки, снимая маску. Наконец-то! Вот только ложиться на кровать не хотелось, пусть даже баронесса и возлежала на покрывале. Преодолевая брезгливость, сбросила его на пол. Утром прикажу слугам выстирать. Прикажу! Дожила. Но такова реальность. И утром же объявлю в розыск госпожу Лессу Адано. Чем быстрее мы с Эдмондом встретимся, тем скорее завершится этот кошмар.

Разделась, не зажигая света. То ли глаза привыкли к темноте, то ли соседство Тьмы делало свое дело, но я неплохо различала очертания предметов. Легла, закрыла глаза. Снилась поляна в лесу, звездное небо, высокие сосны. Странно… Проснулась с гудящей головой. Едва заставила себя подняться с кровати. С чего бы начать? Наверняка с Милы, которая впустила в дом посторонних.

Умылась и оделась — негоже канцлеру щеголять помятым лицом даже ранним утром. Затем надела маску — тихо начинала ненавидеть этот предмет, но не зря же Эдмонд с ним не расставался. А Тьма так настойчиво желала, чтобы я оставалась без маски. И только тогда дернула за шнурок звонка.

Старик слуга появился минуту спустя. Так стыдно… Я даже не знаю его имени.

— Ваша светлость, — склонил седую голову.

— Позови мне Милу, — приказала я.

— Милу? — Он, кажется, удивился.

— Что-то не так? — сдвинула брови, запоздало подумав, что вряд ли это заметно.

— Просто она работает на кухне, и… Сию минуту будет сделано!

Слуга исчез за дверью, а я расположилась в гостиной. Выбрала большое удобное кресло, чтобы было видно всю комнату, каждое движение моей гостьи. Вскоре послышались торопливые шаги, и бледная как смерть Мила появилась в дверях.

— Ваша светлость, — присела она в неуклюжем реверансе. За ее спиной маячил дворецкий.

— Оставьте нас, — приказала старику, и тот вышел, закрыв двери, чтобы нам никто не мешал. — Мила, вы догадываетесь, зачем я вас позвал?

— Н-нет, — пробормотала она, глядя в пол.

— А мне почему-то кажется, что да. — Я продолжала изучать каждое ее движение. — Женщина. В моей комнате.

— Господин, помилуйте! — Она упала мне в ноги. — Простите, простите меня! Я же не знала… не думала, что расскажет…

— То есть если ты будешь уверена, что тебя не выдадут, то пустишь ко мне посторонних снова?

— Но она же по любви! — Мила подняла на меня полные слез глаза.

Глупая девчонка…

«Отдай ее мне, — оживилась Тьма. — Она такая сладкая. Отдай!»

«Нет!» — мысленно рявкнула я, а вслух продолжила:

— Мила, дальше работать в моем доме ты не сможешь.

— Ваша светлость, пощадите! У меня два брата и три сестры, их надо кормить!

Вот и взяла денежки… Будь я Лессой — пожалела бы. Но увы, кто предал раз, тот предаст и дважды. Поэтому я ответила:

— Скажи спасибо, что дам тебе хорошие рекомендации. Думаю, с ними ты без труда найдешь работу. А ведь эта девушка могла оказаться наемной убийцей. И что тогда?

— Простите! — Мила попыталась поцеловать мою руку, но я вовремя отпрянула. — Я виновата, не подумала. Пощадите!

Сказала же, что отпущу с миром. До чего глупая девица! Если вдруг придется задержаться, надо взглянуть, кто вообще работает в доме канцлера. Увы, такие наивные девушки, как Мила, легко верят в красивые сказки — и предают.

— У тебя полчаса на сборы.

И поднялась с кресла, давая понять, что разговор окончен. Что ж, одна проблема решена. А теперь надо заняться поисками моего тела, иначе быть беде. Вот только где тает одна проблема — тут же возникает другая. Дойти до рабочего кабинета я не успела — появился запыхавшийся слуга и доложил:

— Ваша светлость, к вам его величество Венден…

Впрочем, договорить он не успел — король появился собственной персоной. Моя решимость сразу сошла на нет. Затряслись ноги, стало тяжело дышать. Я вцепилась в ворот рубашки.

— Пошел отсюда, — рыкнул король на слугу, и тот поспешил удалиться. — Здравствуй, Эд.

— Здравствуй, Венден. — Говорить королю «ты» до сих пор было трудно. А еще по его лицу было ясно — величество чем-то недоволен, и недоволен сильно.

— Да сними ты свою маску! Дай взглянуть тебе в лицо!

Раз просит — значит, знает, о чем просит. Я потянула за тесемки и отложила маску на стол.

— Что-то случилось? — спросила, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

— Это мне у тебя надо поинтересоваться! — Венден рвал и метал. — Сегодня утром ко мне явился барон Милинфорд с дочерью. И знаешь, что он мне сказал?

Я промолчала. Надо было хорошенько надрать баронессе уши.

— Что же? — спросила с показным спокойствием.

— Что ты совратил его дочь! И требовал немедленной свадьбы.

— И что ты ему сказал?

— Эд, почему мне кажется, что тебе все равно?

Потому что я старалась не выказывать эмоций, оставаться спокойной. А внутри бушевал ураган страха. Только разве канцлер чего-то боялся?

— Мне не все равно, — ответила королю, отмечая, что сейчас он не казался таким уж милым и миролюбивым. — Я вчера приехал с бала и застал эту девицу голой в моей постели. Она обманула слуг, рассказала наивным девушкам о безумной любви ко мне и проникла в дом. Я бы на месте барона отправил дочь в услужение к Эдре.

— Но ты не на его месте! А барон — не последний человек.

— Ты — король, ты его выше. — Я старалась быть убедительной.

— Знаешь что? Вот и разбирайся с ним сам! Потому что мне неприятно выслушивать истории о том, как ты не даешь бедной девочке прохода и делаешь непристойные предложения.

— Кто кому. — Я даже улыбнулась, а Венден махнул рукой. — Так что будешь делать с бароном?

— Отдам его дочурку замуж. Пусть муж перевоспитывает.

— А ведь у нее есть жених, только он сейчас под арестом. Может, выпустим? Только сначала надо проверить.

— Имя? — деловито поинтересовался Венден, кусая губы.

— Шуран Барито.

— А! Тот молокосос, который подрался с моими стражниками в трактире. Что ж, пусть женится. Я даже подарю новобрачному титул.

— Мудрое решение, — кивнула я.

— Почему ты во всем со мной соглашаешься? — прищурился король. — А где же споры? Где упреки в недальновидности?

— Ты прав, — ответила я, замирая от ужаса. — Именно поэтому я не спорю.

— Знаешь, — Венден поднялся и подошел ближе, — одна мысль вот уже третий день не дает мне покоя. Скажи, Эдмонд, что ты подарил на день рождения герцогине Майнтборо?

Кому? Я замерла. Что это? Попытка вывести меня на чистую воду? Или королю правда интересно?

— Сущую безделицу, — ответила я.

— Какую же? — не унимался Венден.

— Украшение.

— Что за украшение, Эд? Я тоже хочу подарить Шейле что-то особенное в знак помолвки.

— Ожерелье, — ляпнула первое, что пришло в голову.

— Да? Из каких камней? — похоже на допрос.

— Из сапфиров, — отчаянно лгала я.

— Так вот. — Венден остановился, глядя на меня в упор. — Эдмонд не дарил герцогине Майнтборо ожерелье. Более того, он вообще ничего ей не дарил, потому что сам никогда не принимает от нее подарков, и герцогиня платит ему тем же. А раз ты этого не знаешь — то ты не Эдмонд.

Я ощутила, как сердце ухнуло в пятки. В глазах потемнело, и, словно сквозь пелену, донесся вопрос короля:

— Кто ты?