Дежавю

Настя Бонс (2024)

Однажды она его нарисовала — того, кого могла бы полюбить. Свой идеал. Он существовал только в ее снах и на портрете. До тех пор, пока она не встретила его наяву. Что это? Случайность? Чья-то шутка? Или они всё же уже встречались раньше?

Глава 26. Твердый орешек

В бар «Мамонт» в эту пятницу можно было попасть, только протиснувшись бочком в дверной проем, а остаться там — лишь встав на одну ногу. Даже селедкам в бочке не случалось бывать в такой давке. Нестерпимую духоту разбавляли струи ледяного воздуха бесперебойно работающих кондиционеров, увы, не справляющихся с задачей охлаждения закрытого помещения.

Тимур едва протолкал себе дорогу к барной стойке, как его окликнул Влас.

— Здорово, Тим! Выпьешь чего? — Влас, не отвлекаясь от череды замешиваемых им коктейлей, продолжал вести спокойную, почти светскую, беседу с Тимуром. — Макс ищешь? — спросил он, лихо жонглируя парой-тройкой бутылок.

— Пить не буду, а вот если поможешь Максим отыскать, поблагодарю, — ответил Тимур, озираясь по сторонам, пытаясь разглядеть среди гостей безумную художницу.

— Только если сможешь раскидать всю эту толпу сумасшедших, которые пытаются к ней пробиться, — Влас жестом указал на кучу беснующихся неадекватов, которые окружили угловой столик у самого окна. — Она там. И, надо предупредить, без настроения, Тимур. Вернее, с настроением… РАЗРУШЕНИЙ и ХАОСА, — добавил Влас, звонко щелкнув языком. — Кажется, сегодня она собралась кусаться…

— Значит, посмотрю на ее зубки, Влас, — ухмыльнулся Тимур. — Что за повод собрания королевской свиты и подданных? — он сделал знак глазами в сторону того места, где в теории располагался столик, за которым восседала Королева «Хантеров» — Максимилиана.

— Впереди ночь тату, а наша Максим потрясна в своей животворящей стихии рисования. К ней записываются минимум за полгода, — Влас открыл шейкер и всыпал горсть покрошенного льда. — А тут какой-то хрен отказался, и об этом сразу прознала целая стая коршунов. Уже не знаю, какого по счету за этот вечер я пытаюсь споить после ее острого язычка. Так что, если ты найдешь решение этому неприятному недоразумению, я буду твой должник, брат. У меня и без этого работы хоть жопой ешь.

— Я еще должен тебе за тот звонок, — напомнил Тимур. — Так что, считай, долг аннулирован.

— И еще, Тим, у меня будет к тебе просьба, — Влас поставил на стойку свежий дайкири фраппе и подвинул коктейльную рюмку с ломтиком лайма к даме, внимательно изучающей Тимура пьяно-блуждающим по его телу взглядом.

— Отойдем в сторонку, — Влас сделал знак головой, указав на место, где, по его мнению, было «потише». — Я хотел тебя попросить, — вновь продолжил он, когда они очутились с глазу на глаз. — Не оставляй ее одну до конца завтрашнего дня, — голос Власа растворился в гудящем звоне нестерпимо орущих колонок.

— Не понимаю. Объясни, — смутился Тимур, поморщившись от неприятной вибрации, ударившей по вискам.

— Просто так надо. Если захочет — расскажет сама, — объяснил Влас, по-дружески хлопнув Тимура по плечу.

Тимур не успел ответить, как где-то в толпе раздалось недовольное «СУКА!». Послышался звон разбитого стекла.

— Пойду, узнаю обстановку… — прошипел Вермут, прожигая взглядом коридор из безликих образов людей, которые немыслимо раздражали его своей навязчивостью и синдромом стадности.

«Такой же, как Максим. Разбираться не станет, сразу по моське настучит» — подумал про себя Влас, провожая Тимура взглядом.

— Как дела, Ласточка моя? — выпалил Тимур, опершись на столик Максимилианы, волшебным маневром миновав всех зевак на пути к ее тронному месту.

— Ой, Тимочка, пришел, — почти сладенько пролепетала она, пытаясь замешать в речь зелье, которое разбудит его гнев и негодование.

— И вам здрасьте, сударь, — Тимур повернулся к тому, от кого жутко разило водкой, пивом и чесночными гренками. — Ваша парковка здесь более не оплачена. Освободите место, — твердо скомандовал он, обращаясь к тучному мужчине, напоминающему неповоротливое пивное облако.

— Объясни своей курице, что я готов отдать за тату тройную цену. Это место мое! — почти кричал мужчина, чьи усы еще хранили упоминание о шикарном ужине и запасы для утреннего перекуса в виде кусочков неразличимого происхождения.

— Кажется, ты не понял, — продолжил Тимур, схватив неповоротливое облако за шиворот. — Сказал, свали отсюда, пока я не настучал тебе по сопатке за то, что ты назвал мою девушку — курицей…

— Место свободное! Я плачу бабки! — мужчине пришлось встать на цыпочки, чтобы устоять на ногах, повиснув в твердой хватке Вермута. Он потянулся к карману брюк. Недолго пошарив там, отыскал засаленную зеленую пачку нехрустящих купюр и помахал ею перед носом Тимура.

— Это место занято мной. Она будет МНЕ делать тату! — Тимур ослабил хватку и, выхватив стопку жирных купюр, сунул ее в нагрудный карман рубахи неповоротливого пивного облака. — Еще вопросы? — В глазах Вермута сверкнули искры ярости, которые подсказали его собеседнику, что пора делать ноги.

— Прости, брат. Извините. Я пойду, — срываясь с места, бурчал себе под нос мужчина. Он растворился в пространстве, вместе с остатками свидетелей, наблюдавшими за интересной сценой, не получившей продолжения в стиле любимых голливудских экшнов.

— Твоя девушка? — поинтересовалась Максимилиана, вопросительно приподняв бровь и уставившись на Тимура, когда тот бухнулся в кресло напротив.

— Что не так? — язвительно ухмыльнулся он, начиная различать горячие нотки удовольствия в ее голосе.

— Ты в курсе, что секунду назад выкупил место на ночь тату? Ты не сможешь отказаться или вернуть деньги… — Максимилиана не понимала, кто перед ней — хороший парень или отъявленный подлец, который умело прикрывается созданной им иллюзией.

— И не собирался… — парировал Тимур.

— Если не придешь, деньги не вернут.

— Значит, сделаешь мне тату, — Вермут продолжал загадочно улыбаться, но Максим не могла разобрать его истинных мотивов. — Не делай такое лицо, Ласточка! И не уходи от темы! Мы желали напиться! — напомнил Тимур.

— Хочешь меня разговорить и воспользоваться моментом? — переспросила Максимилиана, одновременно изучая каждый дюйм его лица и пытаясь читать его мимику.

— Я не по части бездыханных и пьяных тел, — Тимур наклонился к ней через столик и, опершись на локти, оказался так близко, что она почувствовала его свежее дыхание на своей щеке. — Но ты ведь это уже поняла, Максим?

— Сыграем в алкогольные шахматы? — игнорировала его вопрос Максимилиана. — Тебе же все по зубам, Вермут. Так?

— Именно так, Ласточка, — ответил Тимур.

«Только чувствую, с тобой, Орешек, придется попрощаться с зубами» — подумал он про себя.