Жизнь спустя

Михаил Шнитке, 2021

Десятилетиями М.Ш. считал своим долгом быть читателем, ведь, например, в России писателей художественных текстов в разы больше, чем читателей, – но в последнее время жиденький ручеек читабельных текстов стал иссякать, его уже не хватает и на одного читателя – пора писать самому. Цель возникшей книжки: воскрешение «автора» через полвека после «Смерти автора» в 1967 году (Ролан Барт). За эти полвека были написаны вошедшие в книжку тексты: стихи и проза. Метатекст добавляет к ним «автора». В результате тот сам входит внутрь текста, становится и его героем, и его читателем, причем главным героем и самым авторитетным читателем.

Три строфы

вечер

В темной комнате лежа,

взгляд точно пытаясь уставить,

Сочиняю я письма,

хорошие письма тебе.

Но слова улетают.

Вверх.

Через дырявую память.

Их как дым и кусочки горящей бумаги

несет по трубе.

ночь

А потом рассыпаются связи

измученных образов.

И пуста и тупа

крутит ночь мне свой калейдоскоп.

Впечатления дня, впечатления жизни разобраны,

я не сплю,

но меня засыпают, сорвавшись со скоб.

утро

Впечатлений волна с недосыпа упорного

Мне выносит всегда

ощущенье тебя.

После ночи без сна

так полна, так бесспорна ты,

Как от листьев оторванных

ощущенье стебля.

Но от сряща полуденных бесов тупеешь,

тупишь, уступаешь.

День спустя, жизнь спустя,

все спустя до копейки, дотла, до кости.

— Прости, ты чихнула, Сова.

— Бог простит.

Но отчетливо вдруг понимаешь:

В этой комнате темной оставил талант,

золотой эталон.

А взамен получил, потащил и принес три строфы.

Сохранил их на вечный потом.

Поскольку последнее стихотворение очень важно, приведу по возможности полный отчет о его обсуждениях с автором. Диалоги приводятся не в хронологическом порядке, а в порядке расположения обсуждаемого в тексте. “С” — составитель, “А” — автор.

С. — Тебе не кажется, что “уставить” скорее ассоциируется не с “уставиться”, а с каким-то уставщичеством?

А. — Можешь заменить на “наставить”.

С. — Это еще хуже.

А. — Ну, не меняй.

___________________

С. — “Засыпают” — неудачный каламбур, и что еще за скобы такие?

А. — Скобы мне важны, на них все крепилось в нормальном состоянии сознания, по крайней мере, так я тогда это видел. А про каламбур — верно, но менять не буду, чтобы не испортить что-нибудь более важное.

___________________

С. — Рифма “стебля”, да еще в конце строфы вызывает определенную нежелательную ассоциацию.

А. — Несколько раз пытался ее поменять, но результат каждый раз был хуже оригинала, — обязательно терялась часть смысла.

С. — Не хочешь еще попробовать?

А. — Нет, и вообще, эта твоя нежелательная ассоциация даже где-то тут уместна.

___________________

С. — “Срящ” ведь это не нежелательная встреча, а сам неприятный встречный.

А. — Считай, что поэтическая вольность, тем более что тут срящ — это и есть “бес полуденный”, — встречный.

С. — Читатель вряд ли это поймет.

А. — Вот ты и прокомментируешь.

___________________

С. — А про “сову” это вообще что?

А. — Это личное.

С. — А читателю оно зачем?

А. — Переморщится.

___________________

С. — А эталоны ведь делали из платины, а не из золота.

А. — Если ты намерен к такой ерунде цепляться, лучше выбрось все стихо.

С. — Да ведь оно центральное в книжке.

А. — Тем более.