Мир в твоём доме

Марина Васильевна Ледовская, 2023

Вадим Зорин принял решение об удочерении Вали и через некоторое время она, покинув детский дом, поселилась в непривычной для неё большой московской квартире. Появление нового члена семьи повлекло за собой изменение устоявшегося уклада жизни, что отразилось на взаимоотношениях Вадима и Вали. А Виктория и маленькая Василиса, напротив, ещё больше привязались к Вале.Вадим в случайно найденном старом письме, обнаруживает, что у родной матери Вали когда-то была сестра. Это обстоятельство ранит Викторию, опасающуюся, что девочку у них могут забрать. Вадим обещает, что никогда не станет искать родных Вали. Но вскоре вынужден его нарушить из-за возникших новых обстоятельств, связанных со старинной фотографией его прабабушки.Вадим затевает собственное расследование, финал которого окажется настолько неожиданным, что даже в самых смелых фантазиях Зорин не мог бы себе такого представить. Тайна уходит корнями в прошлое. Читатель раскроет её вместе с героями, прочитав роман «Мир в твоём доме».

Глава 23

Вадим, как и рассчитывал — провёл два семинара, а лекцию прочитать вместо себя уговорил коллегу.

Выбежав из университета, он сел в машину, дал по газам и поехал в Беляниново. Первая половина дня, начиная с пробуждения, оказалась суетной, суматошной. Зорин всё время куда-то опаздывал — сначала из дома на первый семинар, затем — на второй в соседний корпус, потому что студенты в перерыве закидали его вопросами. А после второго семинара пришлось срочно бежать на кафедру, чтобы напомнить пожилой коллеге, что через сорок минут у неё его лекция.

Выдохнуть удалось лишь в машине. Можно было бы, конечно, отложить поездку в Беляниново, но Вадим почему-то опасался не застать бабу Симу в живых. Ведь Марья Ивановна настоятельно рекомендовала ему не затягивать с поездкой. Да ему самому было интересно, как можно больше узнать о родственниках Вали. После разговора с мамой и тщательного изучения фотографии его прабабушки Христины, Зорин, внимательно всматриваясь в лицо Вали, всё больше убеждался в их удивительном сходстве. Это обстоятельство его озадачивало, сбивало с толку, потому что он пока не находил рационального объяснения тому, что совершенно чужая девочка так похожа на его родную прабабку. Вадим всегда гордился тем, что его можно было назвать человеком здравомыслящим, практичным, начисто лишённым иллюзий. Он не очень-то верил в мистику и связанные с ней случайности, хотя допускал некоторые совпадения в той или иной области бытия, считая, однако, что очень многое в этой жизни можно объяснить. Но тут его приземлённое восприятие реальности давало некоторый сбой, потому что Валя, действительно, была почти точной копией Христины. Почти. И даже это можно было бы хоть как-то объяснить, с натяжкой, правда, ну мало ли какие фокусы вытворяет природа с внешними данными — нос, глаза, форма лица. А вот одинаковое расположение и количество родинок — тут Зорин просто разводил руками. У его матери и у Вали родинки были настолько идентичными, что именно в этом случае он терялся.

— Да, мамочка, — Виолетта Григорьевна позвонила сыну сама, словно почувствовала, что он о ней думает.

— Привет, сынок. Ты за рулём? — она услышала шум автомобиля.

— Да, еду в Беляниново, — отозвался он и вдруг понял, что за сегодня почти ничего не ел, кроме куска хлеба и сыра.

— Днём? — удивилась Виолетта Григорьевна. — Кажется, я поняла, — тут же спохватилась она, — ты едешь за информацией о родственниках Валечки?

— Именно, мама, — подтвердил Вадим, обогнал машину впереди, подумал было перестроиться в левый ряд, но не стал торопиться — решил заехать в ближайшее придорожное кафе, голодный желудок всё больше давал о себе знать.

— Правильно, сын. Как только что-то узнаешь, сообщи мне первой, пожалуйста, — попросила она и положила трубку.

Вадим быстро перекусил в придорожном кафе, перед тем, как выйти из него, вдруг вспомнил, что едет в Беляниново к пожилой женщине да с пустыми руками, вот те раз, куда же делось его воспитание? Вадим ещё раз заглянул в меню кафе: не густо, хотя к чаю подобрать можно. Он заказал целую коробочку самых дорогих по местным меркам пирожных, попросил упаковать как можно красивее. Затем несколько минут постоял возле машины, нежась на солнышке. Хотя воздух был холодным — всё-таки глубокая осень, солнце светило ярко, почти по-летнему. Даже настроение поднялось. Поэтому оставшаяся часть пути до Беляниново показалась ему лёгкой, не то, что в прошлую поездку — хлещущий полдня дождь, сырость и забытый всеми старый дом. Нет, пожалуй, его не забыла только Валя. Не было и дня, чтобы она не вспоминала свою малую Родину. Первые дни девочка вообще сравнивала условия проживания в Беляниново со всем, с чем сталкивалась в городе. Что-то её искренне удивляло, что-то было непонятным, но чаще всего она тосковала по своей деревне, по дому, по школе, привычному для неё с рождения укладу. Утешением лишь было внимание и самые тёплые к ней чувства Виктории. А ещё забота о Ваське, которую Валя взялась проявлять с особым рвением. Ну, и её проказы, веселившие порой всю семью. Малышка всё больше осваивала речь, запоминала слова — Вале нравилось играть с ней и рассказывать не только сказки, но и разные истории про цветы и травы, деревья, закаты и восходы. Василиса слушала, что-то повторяла сразу, тыкала пальчиком в картинки. А потом ласково прижималась к Вале как к родной сестре. Глядя на них, Вадим иногда думал: как жаль, что на самом деле они не сёстры.

Эту мысль не раз высказывала и Виктория, сетуя, почему им Бог не дал ребёнка раньше? Потом, правда, поправляла себя — тогда бы у них не было Вали. А эту девочку она полюбила как собственную дочь.

Виктория… почти десять лет совместной жизни. Кто бы мог подумать, что она станет судьбой Вадима Зорина?! Да, внешне красивая, яркая, сразу привлекающая к себе внимание, но слишком самонадеянная, в чём-то поверхностная и даже легкомысленная. Ему такие никогда особо не нравились и с первых минут знакомства, в общем-то, было всё ясно. А Зорину в женщине была нужна тайна, особый флёр, а ещё интеллект, ум. Однако с годами его супруга показала иные качества, нежели те, о которых он подозревал вначале. Умение быстро прощать, уступать именно там, где необходимо, умение быть мудрой, гасить конфликты или ссоры, не дав им разгореться. В Виктории проявилось чувство юмора, весёлость, о которой он, кажется, раньше не подозревал. А ещё она стала прекрасной мамой — бесконечно терпеливой, заботливой и любящей. Более того, оказалось, что и физически Вадим и Виктория удивительно подходили друг другу.

Размышляя обо всём этом, Зорин въехал в Беляниново. Машину оставил возле своего дома, к бабе Симе отправился незамедлительно. Небольшой домик в конце деревни, из трубы был виден дым, конечно же, топили печь. Наличники на окнах, похоже, недавно обновляли. И входная дверь была покрашена, и лавочка под окнами. Калитка оказалась открытой, словно приглашала войти, что Вадим и сделал. Перед дверью остановился, кашлянул, протянул было руку, чтобы постучать, или же войти — если не заперто, но дверь вдруг открылась сама.

— Здравствуйте, я — Вадим Зорин, ваш сосед, — с улыбкой произнёс он. Перед ним стояла довольно полная женщина в телогрейке, накинутой на плечи. Щёки румяные, глаза чуть прищуренные, будто насмешливые, в руках миска с водой и чищенной в ней морковью.

— Здравствуйте, — отозвалась женщина.

— Мне бы поговорить с Серафимой… — Вадим замялся, дурака свалял, что не узнал отчество старушки. Ну что за панибратство — баба Сима! Может, кому и баба, но не ему же?

— С бабой Симой? — усмехнулась женщина, заметив его смущение. Внимательно посмотрела на Зорина. — Обождите, это же вы взяли на воспитание нашу Валечку? — вспомнила она. — Большой дом в самом начале деревни? У вас ещё жена такая хорошенькая, в очках? И это же насчёт вас звонила Маруся, то есть Марья Ивановна?

— Да-да, — на все вопросы сразу утвердительно ответил Вадим.

— Зоя, кто там? — послышался старческий надломленный голос из глубины дома.

— Мама, помнишь, я тебе говорила — по просьбе Маруси к нам приедет молодой человек? Поговорить о родственниках Валюшки Терёшкиной, — крикнула та, которую назвали Зоей.

— Помню, конечно, я ещё не впала в маразм, — ответила старушка. — Что же ты держишь его в дверях? Приглашай в дом!