Эхо озера Велес

Лана Кермель (2024)

Старый городок в Карпатах почти затерялся в тени вековых лесов. Здесь каждый что-то скрывает, а легенды оживают в кошмарах и наяву. Именно сюда сны призывают вернуться Нику Велес, потомка древнего рода, чтобы разобраться в тайнах прошлого своей семьи. Она всегда чувствовала, что с ней что-то не так. Ночные видения всё чаще переплетались с реальностью, неясные голоса что-то шептали за ее спиной, а мир вокруг обманывал кошмарами наяву. В попытке окончательно не сойти с ума она решается найти истоки проклятия, вот только это может полностью разрушить ее жизнь. Или все же сделать сильнее? Ника оказывается втянута в игру, где чувства сплетаются с тайнами, а любовь становится страшным оружием, ведь она никому не может доверять…

Глава 5

Музыка для атмосферы:

Dream on Dreamer — Don't Lose Your Heart

Boy Epic — Scars

Сейчас — Ника

Поляна неподалеку от базы, напоминала алтарь, или странную могилу. Большой, грубо обработанный плоский камень, совершенно неразборчивые надписи на нем и следы камланий: растаявший воск от свечей, засохшие цветы, бурые пятна и потеки. Все это очень знакомо. Настолько, что можно подумать о дежавю. Ника плавно провела рукой над камнем, не касаясь, и без удивления уловила исходящее легкое тепло.

− Жесть, − видела нечто похожее в своих снах, но место было другое, − будем считать это своеобразным посвящением во взрослую жизнь семьи Велес! Дара, с каких пор ты прямо под носом Ясена делаешь подношения? И главное — кому?

— Силам, детка, — негромкий ответ за спиной и Ника вздрогнула схватившись за сердце. Чертова привычка разговаривать с собой вслух!

Порывисто оглянулась и украдкой выдохнула — это Дара. Женщина подошла абсолютно неслышно, или это сама Вероника настолько ушла в раздумья, что проигнорировала появление нового действующего лица. Волосы ведьмы были привычно заплетены в нетугую косу, свободное платье открывало удобные ботинки, в руках была закрытая корзина. Ее она опустила на землю и лукаво посмотрела на девушку:

— Видела твою машину и сразу поняла, куда делся мой любимый нож. Знала, что найду тебя здесь, ты не могла проигнорировать алтарь.

— Случайно получилось, прости, что нарушила уединение, — девушка смутилась и как ребенок попыталась спрятать руку с ножом за ногу.

— Ну что ты! — отмахнулась та, — Сложно не откликнуться на эту энергию. Ты вовремя. Я собиралась принести дары. Можешь мне помочь, если хочешь.

— Я… — смутилась еще больше и облизала губы, — не думаю, что из меня выйдет хороший ассистент.

— Это несложно, — подмигнула Дара в ответ.

Ее располагающий тон, привычные искорки иронии в глазах и нотка скрытого знания прогоняли все сомнения. Не нашлась, что сказать и просто кивнула. Годами взращенный материализм едва выдерживал натиск фантазий и веры в что-то более тонкое, эфемерное. В голове звучали слова Ясена и профессора Потоцкого о важности реального мира и отрицания эзотерических фантазий.

«Дорогая, духовные практики, оккультные учения и даже медитации и йога — не ваш путь, — убеждал терапевт, — к сожалению, такие инструменты лишь усугубляют ваши заблуждения…»

Титаническими усилиями воли и медикаментами они сумели добиться того, чтобы Ника не видела снов, не слышала, не помнила всего, что придумал ее мозг. А если не придумал? О боги! Как не дать рассудку расколоться?!

— Что тебя беспокоит? — участливо поинтересовалась Дара, отвлекаясь от алтаря.

— Я словно… — запнулась, поняла, что не хочет это обсуждать и сменила тему: — не бери в голову. Чем тебе помочь?

— Давай, ты закончишь с уборкой, а я пока принесу все что нужно? — предложила ведьма, тактично не заметив заминку, — помнишь, что дальше? Мы когда-то это уже делали.

— Да, думаю, сумею справиться.

Женщина кивнула, ласково провела по ее плечу, чуть сжала и улыбнулась ободряюще, словно отлично знала, что происходит в ее рыжей голове. А потом ушла по тропинке в сторону отеля.

Ника очистила алтарь от следов предыдущих ритуалов: соскребла воск, смела грязь, накрыла подозрительные бурые пятна отрезом ткани, который был наброшен поверх корзины ведьмы.

Несколько раз оглядывалась на подозрительные шорохи за деревьями, но никого и не обнаружила. Дара все не появлялась, поэтому Ника открыла корзину и достала нужные предметы. Действую по наитию и, подмечая следы прошлых таинств, расставляла все как хотелось. Память услужливо подбрасывала остатки знаний, то ли ее собственных, то ли чужих. Отнюдь не все Ника узнала от Дары или прочитала в интернете. В любом случае, если сделает что-то не так, подруга исправит.

Белые и черные свечи заняли свои места, в центре венков из, по-осеннему алых, побегов дикого винограда. Белоснежная ткань, каравай, вино и дары осени: налитые яблоки, ветка сладкого винограда, мед, орехи и ягоды. А еще — браслеты, серьги и подвески из янтаря и других натуральных камней, несколько платков, горсть монеток и губная гармошка. Получилось очень эстетично, как на обложку книги о ведьмах. Даже залюбовалась, но сфотографировать не смогла — забыла телефон в доме, на столе. Очень атмосферно — сегодня осеннее равноденствие, ритуал, рыжеволосая девушка у камня. Было бы длиннополое платье, случилось бы попадание в яблочко. Ника сама не заметила, как прониклась таинством — ее словно наполняла энергия, хотелось улыбаться. Ее движения были плавными, а в голове звучала смутно знакомая тягучая мелодия.

Где запропастилась Дара? Оглянулась, ей казалось, что неуловимо что-то изменилось вокруг, но никак не могла понять что. От этого вновь всколыхнулся иррациональный страх.Теперь, когда почти все готово, казалось, вибрирует воздух и тихий мелодичный шёпот льется вокруг. Странно и очень знакомо. Вероника снова прислушалась. Руки слегка задрожали, а от лица отхлынула кровь. Это уже было! Во снах.

— Заждалась? — Дара вышла из-за пышного куста.

В руках несла то, что заставило глаза девушки округлиться и сразу понять, что будет дальше. Петух! Сейчас должна произойти самая неприятная часть этого жутковатого, но интригующего действа. Кровь — жертва силам!

— Нет, Дара, я этого не переживу! — скривилась от одной только мысли что нужно перерезать горло птице.

Все естество натянулось, замерло в лихорадочном ожидании. Даже не так — Ника была уверенна будто должночто-то произойти.

— Это часть даров, ты знаешь, — ведьма чуть склонила голову к плечу, с лёгким интересом, но без капли упрека, — ты даже приготовила для него нужные предметы.

Ведьма кивнула на алтарь, у подножия которого был нож и второй атрибут. Тяжелый, большой кубок — хрустальный, с металлической ножкой в форме какой-то мифической девы. Ее филигранно выточенные руки удерживали чашу. От него исходила едва уловимая энергия, когда Ника достала из корзины, или показалось?

— О нет, давай обойдемся без смертоубийства, — уперлась, — я не стану в этом участвовать.

— Шутишь? — женщина фыркнула от смеха, — тебя Марко лично учил стрелять и охотиться! Как и готовить птицу к употреблению. Кроме того, ведьма должна уметь не только приносить дары, но и делать это с благодарностью, дорогая. Что это за минута малодушия?

— Это… — пыталась судорожно найти слова, чтобы объяснить свои чувства, — я не могу.

— Можешь! — Дара сунула ей в руки птицу и направилась за ножом, — считай, это обрядом посвящения!

Пытаясь удержать возмущенного петуха, Ника едва не упала. Он активно вырывался, кричал и пытался царапаться. Она сдавленно пискнула, когда жесткое крыло птицы едва не попало в глаз.

— Зараза! — рухнула на колени и придавила его своим весом, а потом ловко замотала в мешковину, из которой он вырвался.

Все! Дело сделано — потрепанная, но невредимая Ника гордо оглядела помятую жертву. Сердце сжалось, а глаза защипало — как его убить?

«В любом случае он не жилец — Дара точно прирежет! — прокомментировал Джокер, — так что не ломайся, сделай все как надо».

Петух, обмотанный тканью, чтобы не сильно дергался, казался сейчас самым живым существом на планете. Ком в горле перекрыл дыхание и Ника всхлипнула.

— Держи, — подала нож Дара рукоятью вперед, — твое первое серьезное подношение — важный момент!

Кровь ударила в голову и рукоять едва не выпала из ослабевших пальцев. Дара не помогала, она негромко читала какие-то плохо рифмованные строки — слова молитвы или благодарности на резковатом языке, который Ника машинально отметила родственным немецкому.

− Не быть мне некромантом, − иронично прошептала себе под нос, лишь бы приободриться хоть чуть-чуть.

Не помогло. Пристроить петуха на камне оказалось весьма проблематично, тем более, когда он сопротивляется. Мешок был отброшен, руки дрожали, перья вокруг летели. Взмыленная и оцарапанная, Вероника бесцеремонно смяла птицу и чуть не заплакала от бессилия и жалости. Петуху надоело сидеть зажатым под мышкой, и он попытался вырваться, но она до хруста сжала руки, птиц возмущенно и придушено крикнул. Тут уже нервы совсем сдали:

− Черт! Дались вам эти куры! — в сердцах крикнула чуть не плача, − я не палач!

В этот момент четко осознала, что не сможет убить. Просто не сможет. Локоть разжался и жаждущий свободы пленник, вырвался от бесноватой ведьмы.

− Иди, хороший! — сухо всхлипнула, − беги отсюда, пока не поздно.

Петух послушался доброго совета и бодро скрылся где-то среди деревьев. А несостоявшаяся жрица с силой протерла лицо рукой. Что теперь делать? Кровь все равно нужна, согласно инструкции. Ожидая выговор отДары, Ника покосилась на ведьму, но та словно погрузилась в транс, игнорируя происходящее.

− Ну вот, переводишь хороший продукт, − нарочито сокрушенно попенял голос за спиной. Снова.

Вероника не растерялась — пронзительно заорала и с разворота метнула тесак, зажатый в правой руке. Чингачгук бы прослезился. Реальность дошла до разума не сразу и как-то рывками. Сначала девушка прервала пронзительный крик, который мог бы и мертвого разбудить, потом опустила правую руку, а затем как-то разочаровано осознала, что промахнулась. Стало стыдно за кривой бросок.

«Вот же безрукая, — притворно сокрушался голос в голове, — впрочем, попадание не решило бы главную проблему… И кажется, сейчас будет плохо»

Виски кольнуло болью, а последняя фраза прозвучала с легким беспокойством. Восприятие Ники расщепилось, она, словно взмыла над поляной, оставаясь при этом внизу. При этом все переживания отделились, оставив какие-то глупости. Например, возмущения — почему у всех дурная привычка подкрадываться со спины?! И не слишком ли многолюдно в многогектарном лесу у проклятого, по слухам, озера? Проходной двор!

− Жив? — расстроенно уточнила Велес. Удивление и шок парили где-то над ее макушкой. Оттуда очень удобно было наблюдать…

— Что здесь происходит? — очнулась Дара и встревоженно вскинулась. Она дочитала молитву и заметила новое действующее лицо. Ведьма явно испугалась, но даже не сдвинулась с места.

Участники переполоха мерились взглядами, замерев друг напротив друга, их зрачки чуть расширились. Если бы Ника была в себе во всех смыслах, она бы почувствовала, как грудь стальным обручем сжали застарелая злоба, гнев убитого горем ребенка и животный страх, от которого не избавили даже годы терапии. Раньше, если Вероника позволяла вытащить это из глубин подсознания, то замыкалась в себе или впадала в неконтролируемую истерику. Она не могла рассказать психиатру ничего, ведь ее бы точно упекли в лечебницу. Ну, кто в здравом уме поверит во всю чертовщину, что мог рассказать ребенок? Более вероятно − наследственное психическое отклонение. Гораздо легче все забыть, списать на бред, забить в дальний угол сознания и запретить всем упоминать. Часть правды знал только Ясен. Но привычно предпочел списать на стресс все, что говорила племянница. И вот сейчас искрящий электричеством комок нервов, отделился от тела и не беспокоил его риском перегореть.

− Твоими молитвами, − ехидно ответил на вопрос Кир, — трогательная забота о моей жизни.

Он демонстративно прочищал ухо, якобы травмированное звуковой волной. Парень стоял в тени раскидистого дерева и казался почти безмятежным. Ника, которая осталась стоять внизу почти спокойно рассматривала воплотившееся воспоминание. Или правильно сказать — возвратившееся? Прохладная ирония в стиле Джокера осталась.

— Взаимность, — выдохнула девушка негромко.

Природа наградила гаденыша особенным типажом — с такой натуры можно писать святых. Или грешников, тут как посмотреть. Весь секрет в глазах, в их выражении. В данном случае — цвет темной тины с искрами на дне был далек от святости. Ника не могла их видеть сейчас, но хорошо помнила колдовскую глубину. В ней можно утонуть однажды. Высокий лоб, выраженные брови, нос слегка с горбинкой и удивительно пропорциональные, уравновешенные черты. Под стать лицу и остальной облик — атлетическое телосложение, уверенная манера нести себя и звериный мрак во взгляде. Красивый? Возможно. Большинство людей бы так решило. Вероника, как настоящий эстет понимала, что данный образчик хорош собой, но находила его скорее отталкивающим. Слишком подавляющая аура — чужая и агрессивная, он слишком опасен, чтобы хотеть подойти ближе. Но она подошла. Что-то щёлкнуло. Курок, ключ в замке, или может быть кости? Нет, это парящая вверху Ника вернулась в тело.

Сердце запоздало ухнуло сначала в желудок, а потом и в пятки. Перед глазами пронеслась карусель из разрозненных во времени воспоминаний, фантазий, снов. Их было сложно увязать в цепочку и разобрать на реальность и выдумку.

…Кровь стекает по телу; ветер треплет черные волосы; руки неторопливо сворачивают чью-то шею; распахнутый в крике рот; язык медленно скользит по шее; затуманенные страстью глаза, и следом безумие в них. Мертвые тела, оторванная голова в руках убийцы, несет ее за волосы; эти же руки сжимают женские груди. Драка и нож; раздавленный сапогом цветок; вода, жадно утягивающая тело…

Большинство картин сознание едва ли могло поймать за хвост. Прошлое, настоящее и фантазии перемешались в кашу и сперли дыхание. Ника все еще видела его глаза напротив, протянула руку в желании схватить. Или оттолкнуть? Наваждение разбилось и осыпалось о реальность:

− Я сейчас все закончу, − голос Дары едва дрогнул, — а тебя никто сюда не звал. Ника, не переживай, слышишь? Дыши.

Стало по-настоящему страшно. Отчего-то все логичные мысли растаяли как сигаретный дым в воздухе, который девушка все еще едва ли могла вдохнуть. А ноги налились свинцом — нереально сделать шаг.

− Петух-то удрал, − доброжелательно напомнил брюнет, и уголки губ дрогнули в намеке на улыбку, − и нож… вон в тех кустах.

Одними глазами показал направление и снова вернул внимание девушке. От немигающего взгляда, кожа покрылась мурашками. Сейчас она предпочла бы встретить свое видение с дороги повторно и во плоти, чем общаться с Киром.

Не изменился ни на йоту с их последней встречи, словно застыл в толще прозрачного льда. Он никогда не менялся. А Ника всегда знала, что он не тот, кем хочет казаться, монстр, накинувший неудобную человечью маску. Прошло время, а ощущения все те же. Недаром он был во снах — слишком глубокий след оставил в детской душе, когда стоял над телами ее родителей.

— Вероника, — его голос звучал издалека, — дыши медленно.

Он внушал не столько ужас, сколько бурю сложных образов, они не помещались, причиняли боль. Настолько ярко и сильно, что рассудок мутился. Это не нормально, странно и необъяснимо… Она наконец-то вдохнула полной грудью, отмерла и…

— Кир, исчезни! — Дара подошла, схватила похолодевшую руку Ники, — все хорошо?

— Да… — ответ как эхо, а глаза не могли оторваться от парня.

Вероника взяла себя в руки: сцепила зубы, аккуратно выдохнула через нос. Она выросла, образы из детства не должны иметь силу!

— Я помню… — девушка сглотнула.

— Что именно? — уточнил Кир серьезно.

— Не знаю, — растерянно взглянула на Дару, которая, кажется, побледнела больше, чем сама Ника. Ее страх можно было есть ложкой, а в голове всплыла забавная фраза из прошлого: — ты говорила, что ведьма не должна бояться в лесу. Что самое страшное в нем — это сама ведьма.

Пауза, которую нарушил сварливый вопрос Дары:

— Ты что натворил?! Зачем?!

— Он исправляет давнюю ошибку, — произнесла Ника фразу, которую сама слабо понимала, потом потёрла лицо ладонями, словно желая удержать фантасмагорию внутри. В висках снова закололо. Малейшая попытка сосредоточиться хоть на одной из мелькающих мыслей приносила боль.

— Ты убьешь ее!

— Не сегодня, — отмахнулся парень от ведьмы, отвел руки Ники от лица, заставил снова сфокусироваться на его глазах: — все нормально, дыши. Не пытайся разобраться, просто вернись в здесь и сейчас.

Ника слабо кивнула, повинуясь, покосилась на солнце, которое почти скрылось за горой. Скоро закат. С облегчением зацепилась вниманием за знакомое — нужно очень быстро закончить дело и уезжать! Разум окатило прохладной волной успокоения. Косые лучи светила, будто издеваясь, подобрались к алтарю и подсветили красные листья — потрясающе красиво. Не хватало только жертвы. Но птицу ловить поздно. Вероника задумалась всего на секунду и решительно направилась за ножом, четко понимая, что ведет себя странно, но ни капли этому не удивляясь.

— Ты не имеешь права! — голос Дары дрожал от возмущения, она сжимала кулаки и со злостью смотрела на парня.

— Да ладно? — саркастично изогнул тот смоляную бровь и сунул руки в карманы, — расскажи мне, продавшаяся, на что я имею право!

Женщина подавилась воздухом. Ника ничего не поняла из диалога. Но это тоже прошло мимо внимания. Отстраненность, за которую она позже будет благодарна, сейчас спасала. Тяжесть в голове напоминала гнездо шершней, которые рвались на свободу. Она достала брошенный нож из кустов и вернулась к алтарю, цепляясь за каждое понятное движение, как за выступы на скале. Куда она восходит.

— Не ты покупал, не тебе судить! — резко ответила Дара, — Ты ничего не знаешь!

— Слабосильная колдунья, которая ради капли силы заложила душу… — тон Кира был пренебрежительный и холодный, — считаешь, я чего-то не знаю?

— Ты знаешь слишком много… — негромко ответила Ника за подругу, — и позволяешь себе делать выбор за других.

— О, не переживай, Рона, — выделил он обращение тоном, — тебе я этот выбор возвращаю.

− Я должна благодарить?

Сказала и склонила голову к плечу, наблюдая, как солнечный зайчик, спокойно исследует светлую кожу на запястье собеседника.

— Не должна, но если очень хочется… — он пошло улыбнулся, — то я не буду сопротивляться.

Вопреки стереотипным ожиданиям, его кожа не была бледной или пугающей, не спешила дымиться на солнце. Как и не спешили отрастать рога, копыта или акулья улыбка с мелкими зубами. Но мысленная ирония почему-то не успокаивала. Снова кольнуло в висках — один из шершней попытался прогрызть череп изнутри, Ника скривилась, сжала рукоятку ножа и сквозь зубы выругалась:

— Пока что ни капли признательности…

Неожиданная идея сбила с толку: а если Кир — галлюцинация? Что если она сейчас бредит?

Верно! Он такой же как в ее детстве, просто плод фантазии! Нике привиделся монстр недавно, а перед падением с высоты — другая сцена достойная игры разума. В ушах рассержено взвыл рой насекомых, вспышка боли ударила по глазам.

— Дара… — растерянно взглянула на нее Ника.

Хотела спросить, сказать что-то, но тошнота сжала горло тугим ремнем, вторя головной боли. На лицо Кира словно набежала тень, он что-то сказал, заглядывая ей в глаза, но девушка не слышала, потрясенная своей догадкой.

Но ведьма тоже его видит, да? Дара… А она настоящая?

— Нет-нет, только не это! Пожалуйста, не надо! — она запустила руку в волосы, стремительно падая черную дыру паники.

Воздух сгустился, а деревья сжали кольцо, будто поймали в капкан. С ним. С Киром. С улыбающимся ее персональным кошмаром — снова мелькнули его окровавленные руки и тела родителей.

− Но я выпила лекарства, − девушка уже не была уверена..

В этот момент совершенно неважными казались такие мелочи, как бессистемный прием препаратов. Длинные пальцы судорожно впивались в пряди, силясь вырвать с корнем. А если все что Ника видит — это одна большая выдумка? Что если она сейчас в больнице и сходит с ума, привязанная к кровати?! Таких пациентов Вероника видела, когда сама была проходила лечение, слышала их крики, или наблюдала безучастный взгляд в одну точку. Это гораздо страшнее, чем смерть.

− Что, прости? Ника? — голос доносится сквозь толщу воды, смешивался с другими. Их целый хор, — Ника! Ника… Ника-Ника-Ника.

Глотку сдавила паника, воздух высосало из легких, а сердце набатом стучало в висках. Все деревья пустились в пляс, в диком хороводе, хохоча как безумные. Они тянули свои ветвистые лапы к жертве, жаждали крови, смерти. Умри! Голоса везде, они кричали и плакали, они смеялись и звали, угрожали, шептали и молились. Их было так много, что они рвали реальность на мелкие кусочки, как конфетти. Поляна продолжала увеличиваться в размерах, грозила раздавить, растоптать, уничтожить маленькую букашку по имени Вероника Велес.

Наверное, она кричала, или пробовала бежать, но тело стало ватным, чужим, а сознание стремилось в спасительную прохладу темноты. Руку полоснуло болью и что-то теплое потекло по ладони, но веки были настолько тяжелые, что открыть глаза невозможно, кажется, боль сменило онемение.

Тогда — Кир

Он всегда знал, чего хочет от жизни. И лестно было признать: получал это. В мире мужчин, когда ко всему прочему ты не бедный наследник старой фамилии, нужно быть идиотом, чтобы не найти свое призвание. Даже если от семьи остался один только уставший от жизни дед.

У Кира Герцег было несомненное преимущество — его амбиции. С детства широко мыслил, яростно желал и смело шагал к цели. Поэтому, даже после смерти деда, который оставил неплохое наследие, Кир продолжил следовать тщательно спланированному плану. Получил хорошее образование, стал архитектором, распродал родовое имущество, чтобы его ничто не держало, и уехал не оглядываясь. Порвал все связи и затер любое воспоминание о фамилии и о нем самом. Ковен и редкие наблюдатели должны сделать вывод, что род Герцег угас. Кир планировал отказаться в скором времени и от фамилии, удачно женившись. Было ли жаль? Не особенно. Фактически, все что осталось — его кровь и некоторые знания. Деньги — это пыль, их всегда можно заработать. И как показала практика, на смертном одре не особенно помогают. Поэтому Герцег собирался найти клан, куда он вольется и начнет все с начала, или станет достаточно сильным, чтобы защитить то, что ему досталось по праву рождения. В конце концов, амбиции никуда не делись…

Понадобилось почти пять лет, чтобы найти идеальный вариант. А уж когда Кир присмотрелся ближе, то понял, что ему несказанно повезло. Глухие места в горах оказались подарком судьбы! И он стал плести свои сети и выстраивать канву будущей успешной жизни. Тут Кир Герцег мог бы превратить свои чертежи в реальность — построить идеальный дом — новый оплот. Перевезти фамильную библиотеку, основать клан и получить достаточное могущество, чтобы удержать все это с точки зрения политики…

Когда фундамент был заложен, а местные редкие жители узнали о новом соседе, Кир решил что пора познакомиться с гласными и негласными хозяевами здешних земель. Но больше всего хотел взглянуть на Озеро… В его глубинах крылась огромная мощь, которую грех не использовать. Так молодой колдун познакомился с семьей Велес. И в момент, когда официальное приглашение было получено, Кир знал, что будет делать, но даже не догадывался, как быстро на него тоже будет открыта охота.

Она подкрадывалась красиво, но не умело. Выдавала магия, которой ведьмочка гасила шаги — такое яркое желание быть бесшумной сигналит ярче чем демонстративные топанье. Из плюсов — фантазия и терпение, из минусов — наивная уверенность в собственной силе. Нет-нет, девчонка действительно сильная. И абсолютно сумасшедшая! Пожалуй, только этот факт привлек внимание Кира. Она совершила то, на что сам парень наверное не решился бы. Хотя, все зависело бы от степени отчаяния и веса призового фонда в конце. Яника Велес рискнула и сорвала огромный куш. Чем платила? О чем просила? И главное: каков мотив? Если ею двигала только гордыня и слепой каприз, Кир разочаруется.

Что больше ему нравилось, так это наблюдать, как молоденькая хищница считает, что сумеет поймать жертву. Несомненно, Ника записала молодого ведьмака в трофеи. Интересно…

Кир не мешал играть в игру и даже позволил себе временное бездействие, чтобы в конце насладиться результатом. Не посмеяться, хотя наивный план вызывал улыбку, нет — насладиться тем, что позволить себя поймать, а потом… следом Янике придется узнать кто на самом деле владеет ситуацией. Или нет. Важно выяснить чего она хочет. И если со старшей сестрицей Велес все понятно, то младшая — темная лошадка.

Кир потянулся как сытый кот и скинул с себя ногу Лумины. Она не проснулась, красиво укрытая чуть соскользнувшим одеялом. Еще одна уверенная в своих силах ведьма. Сколько таких было в жизни последнего Герцег! Каждая мнила себя королевой, виртуозным манипулятором и соблазнительно улыбаясь потчевала ядом. Фигурально выражаясь и не только. Ох уж это женское коварство, возведенное в Абсолют… без границ, принципов и жалости. Парадоксально как рядом с ним уживается эмпатия, сочувствие и жертвенная любовь.

— Отец дал согласие на брак, — улыбалась вечером Лумина соблазнительно, — расскажешь на каких условиях?

Она раскачивалась на веревочных качелях в саду и кокетливо стреляла глазками в потенциального жениха. Ее длинные черные волосы были распущены и колыхались на ветру, а рубашка, словно случайно развязалась ниже, чем позволяют правила. Не то чтобы девушек они волновали, но за ними так легко прятать флирт.

— Нет, — просто ответил он на вопрос и улыбнулся, смягчая прямой отказ.

Темные глаза девушки вспыхнули недовольством, а потом и азартом. Она даже не обратила внимания на то, как заглотила крючок. Еще раньше, не сейчас. Лумина была слишком порывистой и упрямой, чтобы плести тонкие интриги, она давила и просто требовала, чего хочет. Но при этом с удовольствием ввязывалась в любое противостояние. Яркая красотка с восточными корнями — ее бабушка была турчанкой, привезенной из солнечного Стамбула — огонь в крови требовал действия и страсти! Кир был почти очарован ею, но младшая сводная сестра Лумины разожгла интерес. И соперничество между сестрами стало осязаемым.

— А ты жесток, колдун, — рассмеялась ведьма и проворковала полушутя, — сначала твои речи как мед, ты очаровываешь девушку надеждой, а потом бесстрастно отбираешь ее.

— Ранил в самое сердце? — в том же тоне спросил Кир, останавливая качели. От Лумины пахло кофе и мятой.

— И оно теперь рвется к тебе, — шепнула та, схватила его руку и приложила пониже упругой груди, — послушай…

Еще бы, его внушение сложно перебить без сноровки. Лумина была полностью уверена, что не только приказ отца, но и личное желание Кира двигает его решениями. А то, что его действия абсолютно противозаконные и подлые… Что ж, следует тщательнее следить за личной защитой. В конце концов, требовалось всего чуть-чуть подтолкнуть девушку туда, куда она сама стремилась.

Шорох за дверью в спальню не мог бы услышать никто, кроме разве что кота с его тонким слухом. И Кира, который привык использовать все органы чувств по максимуму. Яника еще и подглядывает! Ай-яй-яй, какая нехорошая хорошая девочка. Улыбнулся, находясь спиной к двери, и встал с кровати, зная, что приличная девица должна зардеться от мужской наготы. Увы, ведьмы этого рода невинность теряют еще в детском возрасте, как и совесть и стыд. Почти шутка.

Герцег даже не подозревал, что довольно скучный план превратиться в интересное приключение, где ставкой станет не только могущество. Потянулся до хруста в костях, глядя в окно, покосился на спящую брюнетку и проверил достаточно ли крепко спит. Между лопаток свербело от чужого внимания, но это веселило. Интересно, что сделает девчонка, когда увидит как он, быстро одевшись, босиком выпрыгнет в окно. Плевать что там уже морозный декабрь. Те к кому парень собрался идти, не спят круглый год, а уж зимой становятся сговорчивее на голодном пайке.

Сам Кир давно не мерз, потому спокойно двинулся по снегу, в котором медленно исчезали его следы, словно никакого ходока тут не было…

Яника талантливо притворялась, скрывая за густыми ресницами холодный цепкий взгляд. Она изображала милую девушку усыпляя бдительность даже семьи. На руку ей играл возраст и положение младшего ребёнка, который рано утратил мать — неофициальную жену главы рода. Сестры отличались не только внешне, как день и ночь. Яника — светлокожая, яркая как летний рассвет, но за ним скрывался острый, как лезвие, мороз зимней ночи. Отчасти парень ее понимал — быть младшей сестрой с небольшой искрой магии та еще участь, при амбициях и горячем желании проявить себя. Но Яника Велес за удачной маской скрывала не обиду, а холодного хищника. Осталось понять, насколько он управляем, разумен и жесток.

Кир был вынужден научиться смотреть сквозь красивые лица и идеальные тела, слушать сквозь слова и намеки. Однажды красивая и яркая, сильная и амбициозная ведьма уничтожила его семью. Урок был слишком показателен, чтобы захотеть разобраться и запомнить на многие поколения. Ее проклятие чудом не убило старика и мальчику пяти лет…

Сжав кулаки парень отмахнулся от печальной истории семьи. Он вовсе не собирался поступать, как Рогнеда, роду Велес ничего не угрожает. Более того, при удачном стечении обстоятельств, все будут в выигрыше. А месть… ее стоит подавать холодной. Ведьма уже забыла о фамилии Герцег, но последний их них запомнил крики умирающей сестры и матери.

Не так просто, оказывается, выключить память. Кир остановился, взглянул на звездное небо, закинув голову, и развел руки в стороны, позволяя горному воздуху проходить сквозь себя, сквозь думы и плоть, вычищая застарелую боль. Мороз касался кожи колдуна и невольно отшатывался от горящего внутри огня.

— Кир… — призрачный голос позвал его порывом ветра.

Парень мгновенно распахнул глаза. Впереди виднелось Озеро. Оно не было скованно льдом вопреки любой логике и законам. Оглянулся вокруг и уловил намек на движение среди деревьев неподалеку. Яника.

— Что ж, идем, дорогая, познакомишься кое с кем, — улыбнулся он ехидно и сделал вид, что не заметил девчонку.