Странная месть

Константин Волошин (2025)

Конец XVII века. Приключения простого парня в поисках любви и денег. Путешествие из Португалии в Карибское море. Пираты и золото. Борьба за любовь и семью. Общество и интриги. Фазенда и рабыня, но не Изаура. Африканское колдовство и месть. Коварство и благородство мужчин. Пистолет и шпага в женских руках.

Глава 9

Ана лежала с открытыми глазами, и взор её ничего не мог разглядеть. В комнате было темно, пахло ещё не выветрившимся запахом душистого мыла и воды. Удобная кровать с белыми простынями и одеялом, мягким и приятным.

Мысли девушки уносили её в далёкие мечтания, несбыточные и восхитительные. Потом она переключилась на сеньору. Такая молодая, красивая, и в то же время в ней что-то проскакивало, что пугало девушку. Она не могла в этом разобраться, но тревога уже засела в ней.

«Как она выглядит! — восхищённо думала Ана. — Какое лицо и тело! Такие женщины всегда нравятся мужчинам. А что я?» — она вздохнула, спохватилась, что её услышит сеньора в другой комнате и затихла.

«Почему она сказала, что я должна быть не любопытной, и ничего не подслушивать и не подглядывать? Хотя это её дело. — Ана продлила свои мысли и ещё подумала: — Есть ли у неё муж? И спросить нельзя — она предупредила. И почему нельзя никому говорить, где она и куда и с кем пошла или поехала? Но лучше об этом не думать. Обещала не бить и то благо! Боже! Не позволь мне сделать ошибку и оставь меня с этой сеньорой навсегда!»

Утро Ана встала рано и без шума стала одеваться. Новое платье оказалось ей велико, но было так красиво, что она даже в свете начинающегося утра не могла отказать себе в удовольствии покрасоваться перед маленьким зеркальцем, что висело на стене.

Старые стоптанные туфли, как сказала бы сеньора, Ане казались верхом новизны и красоты. Немного великоваты, но так красивы! Одна ночная рубашка с ворохом кружев и оборок казалась ей прекрасным королевским платьем для бала, и она сложила её аккуратно и нежно, положив на застеленную постель.

Заглянула в комнату сеньоры. Та спала, укрывшись тёплым одеялом и вставать не собиралась. Ана тихо прикрыла дверь и остановилась, не зная, чем заняться. Никто ей не сказал её основные обязанности, и она легла на кровать, устремив глаза в потолок.

Было странно ощущать возможность ничего не делать. А дома она бы уже больше часа работала по хозяйству, а мать уже не раз бы обругала её. И волна радости и благодарности взрывом ворвалась ей в сердце.

И не ощутила в душе никакого сожаления, что родной дом покинут и, возможно, навсегда. За неё хорошо заплатили, остальное в её руках. Как вести себя, как относиться к сеньоре и вообще выполнять её приказы и поручения быстро и точно? Это не страшило Ану. Дома было куда хуже и страшнее. Но глаза сеньоры иногда казались ей страшными. Это мелькало, мгновенно исчезало, но оно было, и внушало тревогу.

Ильда встала поздно и позвала Ану тихим голосом. Та тотчас появилась в дверях, вопросительно глядя на Ильду:

— Чего изволите, сеньора?

— Я вчера не всё тебе поведала, Ана. Сегодня у нас с тобой трудный день. Я постараюсь тебе всё рассказать, чтобы ты смогла работать чётко и точно. Закажи нам завтрак. Постарайся сама в этом преуспеть, пока я буду одеваться.

Ана перепугалась, но поклонилась и без вопросов ушла в коридор искать служанку, которая могла ей в этом помочь. Волнение и страх угнетали молодую девушку, но она решительно стала искать хоть кого-то.

Всё же ей удалось справиться с этим первым заданием, и служанка вскоре появилась с подносом, на котором стояли чашки, тарелочки и ложечки.

— Ты молодец, Ана, — заметила Ильда, дождавшись ухода служанки. — Я сомневалась в твоих способностях. Всё же ты никогда не бывала в гостиницах. Но и я оказалась не на высоте с этим платьем, — и она кивнула на своё платье, сидящее несколько мешковато и нелепо на тонкой фигурке Аны. — Ладно, ты ведь не ела ещё. Садись, тут на двоих хватит. Начни с фруктов, так полезнее.

Ана поколебалась, вспомнила наставления хозяйки и, поблагодарив, села к столу. Завтрак оказался божественным, особенно паштет из печени и румяные голуби, по одному на человека.

— Простите, сеньора, мне убрать посуду или позвать служанку?

— Позови служанку, и приготовься к походу по лавкам. Мне необходимо купить тебе одежду и всё необходимое для тебя. И помоги мне одеться.

Они вышли на улицу. Ветер с океана был холодным, обещал дождь, Ильда куталась в мягкий мех манто. Ана вынуждена была мёрзнуть на ветру в одном платье, накинув на плечи тёплый платок хозяйки.

В большой лавке хозяин рассыпался в приветствиях и тут же предложил сеньоре сесть в кресло, вопросительно посмотрев на Ану.

— Это моя служанка — её надо прилично одеть, сеньор. Вы уж постарайтесь. Иди с сеньором, Ана. Он сам подберёт тебе все необходимое для жизни.

Ана со смущением и робко последовала за хозяином. Через полчаса она вышла из примерочной в новом форменном платье, переднике, туфлях, шляпке, а в руках несла тёплый плащ и перчатки.

Ильда осмотрела её, молча кивнула и расплатилась. Молвила коротко:

— Надень плащ, перчатки и иди за мной.

Они вышли. Направились к гостинице и вскоре остановились перед короткой лестницей. Ильда подумала немного и отпустила служанку:

— Можешь пройтись по улицам, но не заходи далеко, Возьми рейс на мелкие покупки. Потом вернёшься в номер и жди меня там. Для всех ты ничего обо мне не знаешь, как договорились.

В голове Ильды последние дни постоянно вертелась мысль о Диего. Как он устроился в том Элваше? Скоро ли он пришлёт мне письмо? А я до сих пор не все буквы успела выучить, не то, что читать!

В голове возникли воспоминания о доне Бастиане. Он становился всё настойчивее и требовал все большего. Она продолжала колебаться и никак не решалась переступить определённый порог. И завтра, возможно, у них произойдёт окончательный разговор. Она страшилась его и не готовилась к своей защите. Ничего не приготовила и для его смерти.

Завтра он будет требовать того, к чему она так и не была готова. А от Диего всё ещё нет вестей. Прошло уже полтора месяца, а у неё ничего нет, и она все больше чувствует нерешительность, неуверенность.

Она вернулась, потребовала заложить карету и поехала к морю, подальше от города. Там, на скале, пронизанной холодным ветром, стояла в надежде простудиться и тем самым отсрочить принятие рокового решения.

Кучер в недоумении наблюдал за сеньорой и радовался, что может подождать её в тёплой карете. Она вернулась, окоченев и едва попадая зуб на зуб. Забилась в угол кареты и до гостиницы не проронила ни слова.

Ещё не поднявшись наверх, распорядилась срочно приготовить лохань с горячей водой. Смертельно хотелось нагреться и лечь в постель. Она с ужасом подумала о болезни.

Ложась в постель, Ильда бросила Ане:

— Ты тоже искупайся, пока есть вода. На дворе собачий холод. И завтра не смей мне мешать, если я не проснусь. Я должна заболеть.

Ана в страхе кивнула и тотчас полезла купаться, тихо наслаждаясь теплом воды и благоуханием мыла.

Ильда встала лишь ближе к полудню и походила по комнате, прислушиваясь к состоянию тела и головы. Ничего не обнаружила, что говорило бы о болезни. Это удивило её и немного успокоило. Она прошептала себе:

— Стало быть, так пожелала Великая Мать Акровери. Значит, нет смысла убегать от судьбы и лишь следует подготовиться.

Она позвала Ану:

— Приготовь мне лучшее платье. У меня сегодня важная встреча. Будешь сопровождать меня в карете. И подождёшь меня в ней, сколько понадобится.

— Как скажете, сеньора, — поклонилась Ана.

Она вынесла несколько платьев. Ильда тщательно выбрала одно. В молчании оделась с помощью Аны, надушилась и надела лучшие драгоценности. Мало, но очень красивые и дорогие.

В молчании уселась в карету, подождала дона Инасио и они поехала на приём, где и должно произойти объяснение.

— Ана, сиди и жди, — зачем-то бросила Ильда и с гордо поднятой головой направилась по лестнице внутрь.

Дон Инасио учтиво открыл перед нею дверь, пропуская вперёд. В приёмной народу было мало. Это немного успокоило Ильду. Дон Инасио, понимая её состояние, ненавязчиво успокаивал её, уговаривая, словно ребёнка.

— Вы можете рассчитывать на очень многое, донна, — говорил он ласково. — И вы мудро поступили, удалив супруга подальше. Кстати, куда он исчез?

— В Алжир! — очень серьёзно ответила она, но голову не повернула.

Дон Инасио усмехнулся мрачной шутке Ильды и вопросительно посмотрел на секретаря, обходившего посетителей.

— Сеньора, вам необходимо подождать. Зайдёте после трёх посетителей, — секретарь не изменился в лице, и понять его было невозможно. Своё дело он в совершенстве усвоил и порога дозволенного не переступал.

Ильда тоже показала характер. Лицо её закаменело, и по нему тоже ничего нельзя было понять.

Она не отвечала на попытки дона Инасио затеять никчёмный разговор, и тот наконец отстал, терпеливо ожидая вызова.

Когда её вызвали, она даже не вздрогнула и величественно прошествовала за дверь, прикрыв её аккуратно и тихо.

— Боже! Ильда! Наконец-то я дождался!

— Можно было бы и раньше меня впустить, — недовольно ответила она.

— Дорогая! Мне необходимо соблюсти приличия, и это как раз тот момент.

— Я так и поняла, но ждать всегда неприятно.

— Прошу меня извинить, дорогая! Я и так с трудом выдержал эти сорок минут. Но я готов выслушать твои претензии, дорогая Ильдита!

— Какие у меня могут быть претензии? Никаких. Лишь страх перед небольшой аферой останавливает меня.

— Я все тебе прощу! Говори без страха! Тем более, что я не верю, что у тебя могут быть такие уж серьёзные прегрешения. А мелкие у нас всегда находятся в избытке. Говори!

— Помнится, я намекала на свой брак с д’Арбаледо. Так вот, этот брак с ним был фиктивным, мы лишь выдавали себя за супругов. На самом деле таковыми мы не были.

— Господи! И ты столько времени скрывала это от меня! Это же так прекрасно, Ильдита!

— Я не понимаю, дон Бастиан!

— Ну при чем тут «дон», Ильда! Я уже изнемогаю от страстного желания слиться с тобой и никогда не расходиться. Никогда!

Он припал к её руке и долго не отнимал своих губ. Потом пристально смотрел в её глаза, излучавшие тепло и страсть, которую она не хотела скрыть. Мужчина это отлично понимал и распалялся быстро и агрессивно.

Он что-то хотел сказать, передумал и неожиданно впился в её губы своими. Она вздрогнула, но он подумал, что от страсти. Его тело прижалось к горячему дрожащему телу женщины, и он продолжал целовать её, при вялом сопротивлении Ильды.

Она оторвала его от себя, воскликнув гневно:

— Сеньор! Что вы себе позволяете? Я не го… — она не закончила, как он с новой силой принялся ловить её губы и после некоторого сопротивления целовал долго и страстно. Потом проговорил хрипло, но уверенно:

— Для меня высшим счастьем было бы сделать тебе официальное предложение руки и сердца. Что ты на это скажешь? Я всё положу к твоим ногам, если мы сегодня же сольёмся в единое целое! Быстрее говори «да»!

— Я повременю, сеньор, — ответила она, тяжело дыша и вздрагивая. — Ты меня приглашаешь к себе в дом?

— Как ты догадлива, любовь моя! Жду тебя в своей карете в семь вечера.

— Где будет ждать твоя карета? — её голос хрипел и дрожал.

От этого вопроса дон Бастиан даже покраснел от волнения, поняв, что лёд начал таять и готов был проломиться под ним, окунув в блаженство и восторг.

— Я пришлю Инасио, он скажет, — заикаясь, ответил он и бросился к ней на колени, обнимая ноги и целуя их. — Ты меня спасла от неминуемой гибели, Ильдита, моя принцесса! Ты — моё божество, любимая!

Она с трудом держала себя в руках, наблюдая его излияния и метущиеся в панике или восторге глаза. И понимала, что он не играет, не хочет казаться влюблённым. Он был им, и страсть переполняла его всего.

Временами она тоже заикалась, пытаясь совладать с собой. Он принимал это за её волнение и переживания любовных признаний.

— Дон Бастиан, прошу вас перестать, — наконец вымолвила она прерывающимся голосом взволнованной женщины. — Мне пора уходить. В приёмной ждут люди.

Дон Бастиан словно очнулся и стал извиняться.

— Боже! Я обо всем забыл, моя принцесса! Прости меня! Ты права. Я зашёл слишком далеко.

— Приведём себя в порядок и побыстрее.

Через три минуты она спокойно вышла из кабинета и в сопровождении дона Инасио вышла на улицу. Карета была на месте.

— Спасибо, дон Инасио, — проговорила она несколько холодновато, чем удивила главного судью. — Вы мне очень помогли, и я не забуду вашего шага. До скорого свидания, милый мой дон Инасио, — и она поцеловала его в щеку. Тот расплылся в восторженной улыбке.

Она в молчании доехала до гостиницы. В номере она неторопливо разделась, швырнула платье на кровать, одела тёплый халат, накинула плед на плечи, и села в кресло, поджав ноги. Лицо её было задумчивым и злым.

Ана со страхом наблюдала свою госпожу, не смела ничего спросить и удалилась в другую комнату, ожидая призыва.

Ильда так и не позвала служанку и не пожелала ужинать. Сама Ана тоже не осмелилась заказать ужин для себя и легла спать голодная и озабоченная.

Вечером следующего дня Ана влетела в комнату с трубочкой в руке. Лицо выражало не то радость, не то тревогу.

— Что стряслось? — грубо спросила Ильда.

— Какой-то сеньор просил передать вам у порога гостиницы вот это, — и протянула трубочку.

— Что это? — неприветливо спросила Ильда, беря протянутое.

— Не знаю, сеньора. Меня просили передать, — повторила она.

Ильда повертела трубочку и развязала ленточку и шнурок с печаткой. Внутри оказался лист бумаги с чёткими крупными буквами. Осмотрела печатку и узнала в ней Диего. Вскочила на ноги и принялась разбирать буквы и слова. Давалось это с трудом, но все же через пять минут ей удалось прочитать письмо Диего.

Её лицо сияло красками. То бледнело, то краснело и постоянно меняло выражение. Волнение не давало сосредоточиться, и она заставила себя успокоиться.

Посидела немного, взяла письмо и стала читать заново. Получилось лучше. Но некоторые слова пришлось додумывать. С чтением у неё ещё не все получалось. И все же смысл она понимала.

Писал он о месте своего жилища, которое находилось вблизи городских конюшен, что недалеко от церкви Святого Гавриила, а дальше нужно спросить донну Асунсьон. Что смертельно скучает, что письмо отправить сложно, но можно, и что он с нетерпением ждёт ответа и рассказа о её жизни и времени их свидания. Потом много нежных слов и мечтаний. Это последнее сильно её взволновало, и она ещё несколько раз перечитывала именно это место.

Отложила письмо и задумалась. Смертельно захотелось бросить всё и мчаться к нему, соединиться с ним и отмыться от липких, как ей казалось, рук дона Бастиана. Даже вскочила и хотела кликнуть Ану, но передумала, и, взяв себя в руки, отругала мысленно.

Но поделиться своими радостями и горестями очень захотелось. Ильда всё-таки кликнула Ану и приказала заказать шикарный ужин. Смеркалось, приближался вечер, и пора было зажигать свечи.

Пока Ана готовила ужин, Ильда ещё раз перечитала письмо и порадовалась, увидев в нем сильную любовь Диего и заботу о ней. Вот какими понятными и большими буквами написал ей. Зато мало, а хотелось намного больше. Запомнила место его квартирования и спрятала письмо за корсет.

— Ана, — проговорила Ильда, вытерев рот салфеткой, — ты не против поговорить со мной до сна?

— Как скажете, сеньора. Я всегда готова вам услужить.

— Садись на кровать, а я буду тебе рассказывать о себе. Без передачи, конечно. Ты девочка понятливая и я просто напоминаю.

Ана согласно кивнула и скромно уселась с краю. Ильда забралась туда основательно и сказала:

— Ты должна знать, что у меня имеется супруг. Он далеко, в другом городе. Он меня ждет, и я стремлюсь к нему всем сердцем. Но тут у меня есть дела, очень важные дела. Поэтому я должна пару месяцев подождать.

— Простите, сеньора, но как же вы можете себе поз… — она не закончила, как Ильда перебила Ану:

— Не осуждай меня. Это все запланировано, и отступить я не имею права. Я так решила, и я всё завершу, как задумано. А мужа своего я очень люблю, а ещё больше уважаю. Он для меня столько сделал, что иначе я никогда не позволю себе поступить. Ты меня понимаешь, Ана?

Конец ознакомительного фрагмента.