Странная месть

Константин Волошин (2025)

Конец XVII века. Приключения простого парня в поисках любви и денег. Путешествие из Португалии в Карибское море. Пираты и золото. Борьба за любовь и семью. Общество и интриги. Фазенда и рабыня, но не Изаура. Африканское колдовство и месть. Коварство и благородство мужчин. Пистолет и шпага в женских руках.

Глава 5

Баркас неторопливо шёл на юго-восток, используя попутный ветер. Диего полагал, что пора поменять район действий. Здесь было уже не безопасно. Никакого определённого плана он так и не выработал. Просто стремился попасть в Санто-Доминго и там отдохнуть и подумать.

Только прошли пролив Мона, как Альваро закричал, указывая на юг:

— Что-то виднеется саженях в двухстах! Пока не могу разобрать!

После некоторого колебания и предположения, что это могут быть потерпевшие крушение матросы, Диего приказал чуть изменить курс и подойти ближе. Через четверть часа все увидели, что на полуразвалившемся плоту лежат две человеческие фигуры. Они казались мёртвыми.

— Понсио, Альваро, спуститесь в шлюпку и проверьте, что за люди! — распорядился Диего. — Живы ли и кто они. Шторма вроде бы давно не было.

Вскоре шлюпка подошла к плоту. Альваро закричал:

— Тут живые, капитан! Но очень слабые! Сейчас подадим на борт!

Два истощённых, еле живых тела втянули по трапу на борт.

— Дайте им воды и побыстрее, — сказал Диего. — Полейте им на головы. Смотрите, чтобы не захлебнулись. От жажды они могут не проглотить воду. Пусть вначале подержат во рту.

— Капитан, на испанцев они не похожи, — заметил Альваро. Не англичане ли? Тогда можно было бы и не спасать. И так неясно, выживут ли.

— Воду, воду лейте, дурни! Они глаза открывают!

Через полчаса несчастные все же проглотили немного воды и стали осматриваться по сторонам. Взгляды их мало что выражали.

— Если они англичане, то как мы узнаем, что случилось с ними? — спросил Хуан и осторожно вливал в рот одному струйку воды.

— Ты лучше дай ему вина глотнуть, — посоветовал Аликино.

— Пусть вначале воду пьют, — поднял голову Хуан. — Скоро они смогут немного поведать нам про себя.

Близился вечер, жара спадала. Подул посвежевший ветер, стало легче дышать. Спасённые уже немного пришли в себя и оказались на самом деле англичанами. Их никто не понимал, но один из англичан немного говорил на испанском. Это позволило нашим морякам узнать немного их историю.

— Их судно было потоплено пиратами и им удалось спастись больше недели назад на обломках, из которых они сумели связать этот плот. — Диего внимательно слушал трудный рассказ англичанина и пересказывал друзьям. — Два раза мимо проходило судно, но их не замечали. Уже два дня они ничего вокруг не видели. А нас они тоже не заметили. Сами видели, они почти мёртвые были.

— А кто они такие? — спросил Марко, с интересом продолжая рассматривать англичан.

— Вот этот, — Диего указал на высокого, с рыжей щетиной на костлявом лице, — первый помощник судна. Второй простой матрос. Оба оказались рядом и сумели удержаться на воде, пока вязали плот, собирая материал. Судно их взорвалось, и всё разлетелось в разные стороны.

— Вот это да! — воскликнул Аликино. — А что за пираты были?

— Вроде бы французы. Во всяком случае, испанцев среди пиратов мало. А у европейских государств постоянно идёт свара за лакомые куски здешних островов и на континенте, — ответил Диего, уже достаточно наслышанный про здешние дела.

— И что нам теперь с ними делать? — поинтересовался Понсио.

— Они сильно устали. Пусть поспят до утра, а там поговорим. Может, им от нас чего понадобится и за это можно получить вознаграждение. — Диего смотрел на истомлённых разговором и голодом с жаждой англичан. — Определим их на палубе. Эй, Панчо, — позвал Диего негритёнка. — Найди чего помягче для спасённых. Постели под трапом на ют, там вроде бы потише будет. Одеяла дай, а то ночью может быть холодно, роса выпадет.

Утром англичане смогли уже пить и даже немного есть пюре, которое им с неохотой приготовил Хуан. Он почему-то не любил англичан, хотя никогда с ними не сталкивался.

— Они вечно лезут, как тараканы в разные стороны, захватывая все новые и новые земли. У нас, между прочим, отбирают. И уже почти всё отобрали!

— Наши предки ведь не жаловались, когда мы всё захватывали, — усмехнулся Понсио. — Сейчас они сильнее, вот и пользуются. Стая волков, эти страны Европы, а мы родоначальники, бывшие вожаки стаи.

— Смотри-ка, как заговорил наш молокосос? — зло усмехнулся Аликино. — Откуда такие мыслишки у нашего юнца?

— Тут и мыслей никаких не надо, а всего-то чуть знать историю страны, — Понсио немного обижался на слова Аликино. — Я всегда интересовался историей, особенно тем временем, когда у нас правили готы.

— Когда это было? — Аликино ничего про это не знал и потому не мог понять Понсио.

— Ещё до арабского завоевания наших земель, Аликино, — с некоторой гордостью заметил Понсио. Он считал себя гордым такими знаниями, и Диего даже немного позавидовал другу, понимая, что его знания тут равны нулю.

К полудню помощник капитана по имени Томас Уитни, стал более обстоятельно рассказывать о себе. Диего пересказывал товарищам и те с интересом слушали столь интересный рассказ.

— Этот Томас Уитни говорит, что он потомственный моряк. Ещё его дед плавал в экспедиции какого-то сэра Рели в Южную Америку. И его везде уважают.

— Куда же шёл его корабль? — спросил Альваро.

— На Ямайку, говорит. Прямо из Англии. Пираты были почти побеждены, как их ядро попало в пороховой погреб и судно взорвалось. А везли оно много пороха и всякого оружия для Ямайки. Вроде бы этот остров недавно отобран ими у испанцев, и теперь англичане спешно укрепляются там.

— Я там два раза бывал, — заметил Альваро. — Ещё до захвата его англичанами, когда Португалия была под Испанией. Давно, я был молод и глуп.

— Ты что, поумнел, что так и не накопил ничего за столько дет пиратства? — с усмешкой молвил Аликино. — Тебе, наверное, за сорок уже?

— Ближе к пятидесяти, — ощерился тот почти беззубым ртом.

— Пора бы и поумнеть, а ты все дураком и остался! — Аликино презрительно сплюнул, — Ладно уж. Диего, что там ещё поёт наш англичанин?

— Предлагает отправить его в Порт-Роял на Ямайке. Обещает способствовать нам во всем. Ведь мы с англичанами не воюем и даже всегда были против испанцев. Значит, мы их вроде бы друзья.

— Что нам там делать? — забеспокоился Понсио. — Языка мы не знаем, а без него нам никто ничего не даст и не сделает.

— Язык можно выучить, — подал голос Хуан. — Я всё прислушиваюсь к их разговору и думаю, что можно освоить, не так трудно.

— Ты у нас грамотный, а нам как это сделать? — не согласился Аликино.

— Слушай и понимай. Постепенно научишься. Я бы мог помогать, когда сам учусь. У меня это легко получается.

— Не нравится мне все это, с англичанами! — воскликнул опять Аликино. — В Португалию охота вернуться.

Подошли к Санто-Доминго и стали на якорь в тихом углу порта.

— Ребята, про англичан никому ни слова. Самим хуже будет. А я в город. Когда вернусь, вы сможете там побывать.

— Деньги поедешь сдавать на хранение? — спросил Хуан с некоторым беспокойством в голосе.

— На судне держать глупо. А в городе надёжнее и процент идёт. И тебе советую доложить на то, что уже лежит у тебя, Хуан.

— Ладно. Завтра и я снесу своему банкиру. Хочу пообщаться с англичанами и послушать их разговор. Может, чему-то и научусь.

Когда Диего вернулся на борт баркаса, Хуан тут же подскочил к нему и похвастался с улыбкой:

— У меня получается с английским, Диегито! Десятка два слов понимаю! Меня этот Томас обещал учить. Говорит, нужно только на английском говорить и тогда быстрее научусь. Но пока рано, говорит.

— Ну давай, Хуанито! Это дело хорошее. Вдруг и мы окажемся на том острове. Ямайка, да?

— Ага! И мне нравится это делать, Диего! А сколько у тебя уже лежит денег, Диегито? — спросил он тихо и оглянулся.

— Тебе зачем это знать? Считай свои, Хуанито. У тебя-то сколько уже?

— Мало, всего около восьмисот монет золотом. И завтра внесу около тысячи.

— Тебе хватит на женитьбу и начало небольшого дела в нашем городке.

— А ты чем хотел бы заняться? Дома, — пояснил Хуан.

— Трудно сказать. Сам ещё не знаю. Да ещё рано об этом даже думать, не могу даже представить это. Слишком рано, Хуанито.

Всё чаще Диего вспоминал дом, Мелису и Ласаро. И всё чаще на него накатывалась озлобление и раздражительность. Он даже не всегда осознавал, на кого больше злится. И сейчас это нахлынуло, он тут же встал с койки, вышел на палубу и устремил взгляд на огни города. Был наилучший момент для активного отдыха, и он в молчании спустился в ялик и погреб к пристани.

— Чего сеньор хочет? — подошла к нему красивая мулатка, явно предлагая не себя, а кого-нибудь из девушек, ждущих клиента.

— Помоложе и невысокую, — ответил Диего в каком-то азарте.

К нему подошла мулатка, очень симпатичная, на вид невинная и скромная. Ему это понравилось, и он попросил комнатку с ужином и вином.

— Сколько тебе лет, Хуана? — спросил Диего, выпив немного вина.

— Пятнадцать, сеньор. Уже старая, не так ли?

— Ты рабыня?

— Нет, что вы, сеньор! Мой отец белый, но не признал меня. Зато отпустил.

— И что ты надеешься получить от жизни?

Она сделала удивлённое лицо и не ответила. Мыслей в её голове, судя по всему, у неё не было. И Диего усмехнулся, подумав, что ничего хорошего ей не светит в будущем. И вдруг подумал, что и он мог бы купить себе красивую мулатку и распоряжаться ей в своё удовольствие. И потом, позже, эта мысль всплывала в его сознании, затуманенном винными парами и молодым телом мулатки.

Он вернулся утром на борт в приподнятом настроении, и матросы с интересом наблюдали своего капитана, полагая, что он отлично провёл эту ночь.

Теперь он раз в неделю посещал рынок рабов и присматривался к рабыням не старше восемнадцати лет. Но всегда что-то ему не нравилось. А время неумолимо текло. Англичане уже почти поправились, но в город их Диего не пускал, говоря Уитни:

— Вас могут узнать, а англичан тут терпеть не могут. Сидите пока здесь.

— Но я могу надеяться, что нас отправят на Ямайку, сеньор?

— Надежда всегда должна быть, сэр, — усмехнулся Диего и добавил: — А что я могу иметь от этого путешествия? Оно ведь не такое близкое и безопасное.

— Я обязательно постараюсь вам оплатить этот рейс. Сейчас у меня ничего нет, но в Кингстоне или Порт-Рояле я обещаю найти средства и оплатить вам все расходы. У меня там обязательно должны быть покровители, сеньор.

— Мне не выгодно идти туда пустым. Надо найти грузоотправителя и тогда я готов рискнуть на убыток. Ради интереса и любопытства.

— Что ж, сеньор Диего. Буду надеяться и ждать. И Бога молить, чтобы вам побыстрее повезло с грузами.

— Там ведь у вас ещё не всё налажено. Очень рискованно нам туда идти.

— Со мной вам ничто не будет угрожать, сеньор. Я вам гарантирую. Секретарь губернатора мой дальний родственник и у меня к нему даже письмо было. Он обязательно мне и вам поможет. Даже не сомневайтесь, сеньор Арбаледо.

— Будем и мы надеяться, сэр. Ждите и молитесь.

Дней десять спустя Диего всё же нашёл груз до Ямайки. Баркас загрузили шестнадцатью тоннами груза, и Диего отдал команду сниматься с якоря.

— Попытаем счастья теперь с англичанами, ребята. Посмотрим, как они там живут, на Ямайке. Вдруг Уитни не обманет и устроит нам привольную жизнь.

Не прошло и недели, как баркас входил в бухту Порт-Рояла. Город и порт только что стал главным притоном пиратов, и их корабли приходили сюда продавать свои награбленные товары, праздновать и пропивать свои сокровища.

— Странный порт, сэр, — заметил Диего, став на якорь в самой гуще судов с обтрёпанными снастями и трухлявым рангоутом.

— Ничего не могу сказать, сеньор Арбаледо. Я тут впервые. Да, и мне кажется такое странным. Куда смотрит губернатор?

— Может быть, это соответствует выгоде колонии? — сделал предположение Диего и многозначительно улыбнулся.

— Разве пираты могут кого-то устраивать даже в вопросах выгоды?

— Это большая игра и страны должны выгоду искать везде. И не только политическую, но и всякую. Сколько пиратов ходят по морям с каперскими грамотами на право разбоя против вражеского государства? Выгодно.

— Сколько вам лет, сеньор Арбаледо?

— Двадцать четыре. А что, сэр?

— Трезво рассуждаете, сеньор. Возможно, в ваших словах кроется частица истины. И мы скоро это узнаем.

— Кстати, где мне вас найти в случае необходимости, сэр Уитни?

— Спросите во дворце губернатора в Кингстоне секретаря мистера Хоуарда. Он будет знать обо мне всё. А я постараюсь о вас поведать в самых лестных выражениях, дон Диего.

— Весьма признателен, сэр. Уже вечереет и можно отправиться на берег. Хуан, идёшь со мной! — позвал он друга, тот уже немного понимал английскую речь, чем сильно гордился. — Остальным ни шагу с борта судна. Лишь суперкарго может сойти в порт заниматься грузами.

Диего спешил в бордель. После Эспаньолы он перестал сдерживать свои потребности, освободившись от бремени морального устава влюблённого человека. Ему даже нравилось ощущать себя в этом новом качестве, словно он злорадствовал перед Мелисой. Последнее время ему уже хотелось немного подразнить свою возлюбленную и соблазнить её по приезде домой.

Жизнь в Порт-Рояле оказалась бурной, весёлой и многообещающей. Здесь с лёгкостью создавались состояния и с такой же лёгкостью пропивались, прогуливались и просто дарились смазливым проституткам, обогащая их тоже на время. Потом они же снова встречались нищими и жаждущими новых утех и денег.

По прошествии двух недель Диего всё же надумал временно обосноваться здесь, увидев возможность пополнить свой капиталы. С помощью сэра Томаса у него появилась возможность это осуществить.

— Ребята, скоро у нас появится новая работа. Будем здесь зашибать деньгу, пользуясь глупостью и разнузданностью пиратов.

Друзья в недоумении уставились на Диего.

— Что ты имеешь в виду, Диего? — спросил Понсио.

— Открываем скупку и будем принимать ценности. Это золотое дно, и за год мы сможем накопить достаточно. Каждый внесёт определённую сумму, и от количества будет получать доход. Вносить не менее ста монет! Я вношу пятьсот, например. Подумайте и решайте.

— А кто заниматься этим будет? — спросил Аликино.

— Счетоводом у нас будет Хуан. Понсио приёмщиком. Аликино и Марко будут охранниками. А Альваро зазывать клиентов. Так я полагаю, ребята.

На обдумывание понадобилось два дня. Все согласились, и Диего вскоре нашёл подходящий домик на бойком месте вблизи порта.

— Ребята, прошёл месяц нашей работы, — говорил Диего, собрав подельников на совещание. — Прибыль малая, но это естественно. Мы не умеем ещё работать. Клиенты нам не совсем доверяют. Но уже сейчас имеется рост.

— А куда прибыль девается, Диего? — спросил с подозрением Аликино.

— Аренда помещения, подати и мзда некоторым нужным людям. Хуан, доложи.

— Что докладывать, Диего? Ты уже все сказал. Никакого обмана у нас нет.

— Сколько же нам причитается за месяц? — спросил Марко. Хуан для важности заглянул в книгу и молвил:

— Согласно внесённым паям прибыль распределена так: Диего — четырнадцать дублонов, мне — девять, остальным меньше, как меньший вклад внесли. Меньше всего получит Альваро. Ему причитается лишь три дуката.

— За такую прибыль нет смысла заниматься таким делом! — чуть не взвыл Альваро. — У меня пропало желание заниматься вашим делом.

— Тебе вернуть твой пай? Хуан, сосчитай всё и верни. Мы никого не намерены держать насильно. Дело добровольное.

Все затихли, а Хуан довольно быстро выдал причитающуюся сумму Альваро, а тот недовольно сопел, хмурился, и весь вид его говорил о злости.

— Стало быть, друзья, — Диего оглядел смущённых матросов, — если никто не хочет внести пай Альваро, то внесу я, чтобы не переделывать с поспешностью все бумаги. У Хуана и так достаточно работы.

Никто не пожелал ничего вносить, и Хуан записал дополнительный вклад Диего в размере сотни дукатов.

Однако вскоре дела скупки пошли вверх. В порт влетела целая эскадра пиратских судов числом восемь, и порт был наводнён буйными матросами, швырявшими деньги и ценности на все стороны.

— Диего, клиентов стало так много, что надо бы мне помощника посадить, — заявил Хуан. — В этом месяце мы должны получить порядочный доход. К тому же некоторые клиенты просрочили выкуп и ценности перешли к нам. Дурак, Альваро, что отказался от своего пая. Возьмёшь назад?

— Вряд ли. Мне не по душе такие дураки. Пусть сам устраивает свою жизнь.

— Стоит ли озлоблять товарища?

— Рыпнется — так я его быстро уберу с дороги, — пообещал Диего. Но все же замечание Хуана учёл и осложнять отношения с Альваро не стал. Просто не замечал. Тот тоже вёл себя независимо и вроде бы не жалел об уходе.

Но на очередном совещании пайщиков, выяснилось, что Диего получил на свои паи сто восемьдесят дукатов, остальные меньше, но всё же значительно больше первого месяца.

Альваро приуныл и несколько дней ходил пасмурным и задумчивым. — Диего, я могу вернуться, к вам в скупку? — наконец спросил Альваро как-то вечером. Он был скромен и Диего подумал, что у того кончаются деньги.

— Можешь, если справишься, Альваро, — ответил Диего.

— Как это? — не понял матрос и насторожился.

— Могу взять только работником, на жалование. Один дукат в неделю. Если согласен, то можешь завтра выходить на работу.

— Я имел в виду, Диего, внести свой пай обратно.

— Больше нет свободных мест для нового пая, — настороженно ответил Диего и напряжённо смотрел на обескураженного матроса.

— Как же так? Разве я не могу внести свой вклад назад, как раньше?

— У нас имеется устав, где это оговорено. Тот, кто забирает свой пай, то не может его внести во второй раз. Я всем его читал.

— Да разве всё упомнишь, — пробормотал Альваро и опустил голову, задумавшись. — Значит, никак нельзя?

— Сожалею, но закон надо выполнять, особенно в таком малом обществе, как у нас. Ты можешь уговорить кого-то уступить тебе свой пай или часть пая. Попробуй. Это допускается, и я не буду возражать.

На другой день Хуан жаловался на Альваро:

— Приставал ко всем пайщикам, но никто ему ничего не уступил. Да и кто теперь откажется от столь выгодного дела. Ты был прав, затевая его. За последние дни к нам снесли много ценностей. Уверен, что через месяц половина их будет наша. А это не менее пятисот дукатов.

— Ты построже с охранниками. А то они, вижу, слишком часто отлучаются, а кругам столько любителей поживиться. Я ведь сильно занят с. полезными людьми. Не прозевай, Хуан. Мы сильно рискуем.

Время катилось довольно быстро — вроде бы только что прибыли в Порт-Роял, а прошло больше полугода. И каждый месяц доход скупки неуклонно рос, и сейчас в среднем на каждого приходилось в неделю по восьмидесяти дукатов.

Все были довольны и подумывали обосноваться в городе навсегда. Иначе думал Диего. Его план возвращения продолжал его будоражить, и все его помыслы были в Фаро, рядом с Мелисой и Ласаро. Почему-то донна Марсела его не интересовала.

Но и жадность не отпускала его из своих цепких когтей. Хотелось ещё больше положить в сундук звонких дукатов. И хотя его капитал уже перевалил за десять тысяч, он считал, что это слишком мало для осуществления его плана мести. Что именно будет составлять его месть, он ещё до конца не додумал, продолжая постоянно возвращаться к этому.

Не заговаривали о возвращении и друзья. Приличный доход всех устраивал, и призрак вольготной жизни держал их крепко на одном месте.

Диего как-то подсел к Хуану, с которым все же продолжал поддерживать самые дружеские отношения; хотелось поговорить с близким человеком, поделиться сокровенным и просто поговорить по душам,

— Я тебе никогда не говорил, Хуанито, но у меня в голове засела мыслишка купить себе красивую молоденькую мулатку.

— Почему мулатку? — удивился Хуан.

— Сам не знаю. Просто, наверное, так нравится. Лучше посветлее. Слишком тёмные мне не нравятся.

— За чем же дело стало. На рынке рабов их сколько угодно. Ходил?

— Хожу, но пока ничего по душе не нахожу.

— При чем тут твоя душа? Тебе для тела, для плоти нужна эта мулатка!

— Не скажи, друг. Охота иметь рядом близкого человека. Что б и для тела, и для души. Хочу чего-то красивого и близкого. А то чувствую, как черствеет все внутри. И это мне не нравится.

— Тогда дом надо покупать здесь. Как с женщиной и без дома?

— Это легко, деньги у меня имеются. И ещё будут. Кстати, у тебя давно не возникала потребность поговорить про наш городок, Фаро. С чего бы так? И Аликино с Поно перестали вспоминать его.

— Деньги текут, вот и нас всех они и захлёстывают. Мы ненасытны и жадны.

— Это верно, друг. А я постоянно вспоминаю наш город. И желание вернуться не тускнеет. Глупость это, конечно, но потешить себя очень хотелось бы. И мулатка в этом тоже нашла себе место.

— Вот как? — Хуан вопросительно уставился на друга. — Ты хочешь её использовать для этого? Чудно ты задумал, Диегито.

— Надо же чем-то голову заполнять. Не одними делами и деньгами мы должны жить в этом мире. Ты бы пошёл со мной как-нибудь на невольничий рынок?

— Только скажи, и я тут же составлю тебе компанию. В воскресенье, конечно.

И вот они на рынке рабов. Почти совершенно обнажённые, особенно девушки, они представляли собой жалкое зрелище для тонкого, чувствительного человека. Но здесь таким не место. Все приценивались, ощупывали, заглядывали в рот и даже в интимные места женщин.

— Диего, смотри, вон там стоит пара девушек. Вроде бы мулатки. Посмотрим?

Они подошли. Две девушки лет по семнадцать стояли, стыдливо прикрывая срамные места руками. В глазах застыл ужас и отрешённость. Они были красивы, особенно одна, но Диего, осмотрев их, покачал головой.

— Не то, Хуанито. Нет осанки, чувства собственного достоинства. Мне не такие нужны. Нужно, чтобы видны были знатность, гордость и осанка принцессы.

— Тогда тебе долго придётся искать. По мне, так эти вполне подошли бы.

— Лучше я подожду до лучшего. Должно же мне повезти. Эти меня совсем не привлекают. Пошли домой. Хочу немного выпить.

Диего был грустен и молчалив. По-видимому, слова Хуана повергли его в уныние и это надолго, как уже знал Хуан.

Тем временем работы у скупщиков временами прибавлялось, как прибавлялось у каждого пайщика денег в кошелях.

— Диего, что-то наш Альваро стал мне подозрителен, — как-то молвил Аликино, отведя друга в сторонку.

— Что тебя беспокоит в нем? — насторожился Диего.

— Стал дружбу водить с какими-то типами. Очень подозрительного вида. И часто крутятся поблизости от нашего заведения. Мне такое не по нраву.

— А что Марко? Он с ним общается?

— Я бы не сказал. Но хорошо бы понаблюдать основательно. Пусть Поно со мной поработает хоть с недельку. Одному мне трудно управиться. И покидать скупку теперь мне нет охоты. Боязно. Вдруг что произойдёт в моё отсутствие. Тогда накроются наши денежки.

Диего задумался и потом спросил:

— Ты можешь устроить так, что уйдёшь вроде бы, а сам останешься на месте? Желательно скрытно. Ты подумай над моим предложением. А я поставлю ещё моего негритёнка. Он парень смышлёный и многое подмечает. Пусть тихонько понаблюдает незаметно. Мне кажется, что ему такая работа понравится. Значит, делать он её будет на совесть.

Дней через десять стало ясно, что Альваро действительно с дружками наблюдают за скупкой, значит, что-то задумали недоброе.

— Хуан, приготовь пару пистолетов и пусть они всегда лежат рядом. Никому их не показывай и не говори. Разве что нашим друзьям,

— Мне что-то намекал Аликино, но я уже забыл, Кто-то под нас роет?

— Судя по всему, это Альваро с своими новыми дружками. Будь начеку, а я пойду в полицейский участок и поговорю с начальником стражников. Я ему иногда подбрасываю немного монет, и он мне не откажет в мелкой услуге. Но и ты будь всегда настороже.

— Если так, то я постараюсь познакомиться с дружками Альваро. А то в лицо знаю одного Альваро.

— Аликино или мой негритёнок тебе укажут их. Только осторожно, чтобы тебя не застали за твоим интересом к ним.

— Само собой, Диего. Все сделаю, как советуешь.

Уже через три дня Хуан увидел всех заговорщиков, их было трое и Альваро у них был за главного.

Понсио даже устроил приспособление, которым Хуан сможет закрыть дверь за вошедшим, коль это будет создавать угрозу. Рычагом он натягивал трос, и дверь закрывалась скрытно и незаметно.

Но прошло ещё недели три, прежде чем стало ясно, что ограбление вот-вот произойдёт. И все выведал негритёнок, ужом ползая и наблюдая за жуликами.

— Сеньор, завтра или послезавтра вас должны ограбить, — говорил он, заговорщицки понизив голос.

— Точно знаешь? Сколько их будет?

— Как всегда, сеньор. Трое во главе с Альваро.

— Хорошо бы узнать время поточнее. Постарайся!

— Попробую, сеньор. Не всегда получается. А можно я приятеля попрошу это сделать? Меня они все хорошо знают,

— Надёжный парень? Заплати ему, вот возьми пару монеток серебра.

— Спасибо, сеньор. Это точно сработает. Ждите вечером. Я могу задержаться, так не ругайте, сеньор.

— Иди и не беспокойся. Если добудешь нужные сведения, то награжу.

Мальчишка улыбнулся и убежал, довольный оказанным доверием.

А вечером мальчишка пришёл и скромно стал, ожидая. В комнате был и Марко, и потому Диего набросился на слугу с упрёками и угрозами, схватил за ухо и выволок из комнаты.

Отойдя подальше, спросил шёпотом:

— Что принёс, говори?!

— Они ждут, когда вы уйдёте куда подальше. Будут наблюдать. Все это завтра, сеньор. Точного времени не указали. Все будет зависеть от вас, сеньор.

— Молодец! Немного покричи, вроде бы я тебя наказываю.

Мальчишка покричал, причитая и охая. А Диего шептал ещё:

— Будь поблизости и наблюдай. Если кто убежит, проследи, куда и кто.

Вернулся Диего злой и молчаливый. Буркнул недовольно:

— Этот черномазый совсем обнаглел! Пользуется моей занятостью.

— Завтра куда собираешься? — спросил Хуан.

— Собираюсь. К секретарю губернатора надо заглянуть. Часа три буду отсутствовать. Смотрите тут без меня не очень распускайтесь.

— Да не беспокойся ты, Диего, — ответил беспечно Аликино. — Мы рядом всегда. Можешь не беспокоиться.

Утром Диего успел предупредить всех, кроме Марко, что ожидается нападение. И добавил тихо, оглядываясь:

— Будьте наготове и действуйте решительно и быстро. Мой друг из полиции не будет вам мешать. И присматривайте за Марко. Против него ничего у нас нет, но чем чёрт не шутит. Я тоже постараюсь быть рядом.

Диего ушёл, даже сел в шлюпку ехать в Кингстон через залив, потом поехал назад и вернулся кружным путём, став незаметно в другой одежде за углом.

Он видел, как двое собутыльников Альваро вошли в помещение, и дверь за ними закрылась, Альваро подходил неторопливо и осторожно. Оглянулся пару раз и протянул руку к дверной ручке. Сзади появился Аликино, ударил его по шее и в пах, когда тот обернулся. Негритёнок быстро связал ему руки за спиной, пока тот не очухался окончательно. Из скупки раздался выстрел, и в дверном проёме показалась падающая фигура человека.

Диего подоспел вовремя. Третий грабитель с поднятыми руками пятился к улице, где уже толпились любопытные зеваки.

— Этот убит, остальных в полицию! — распорядился Диего. — Но сначала допросим этих подонков. Тащите в дом, от любопытных глаз долой!

Альваро молчал, а третий тихо скулил, прося пощадить его. — Говори, сволочь неблагодарная! — обратился Диего к Альваро. — Что, зависть и глупость тебя толкнули на этот шаг, скот вонючий!

Альваро молчал. Он был бледен и понимал, что выбраться живым ему не удастся. Возраст его был уже солидный и выдержать каторгу ему не суждено, тем более, что при содействии Диего ему дадут лет двадцать,

— Альваро, если ты всё расскажешь и выложишь все ценности, я гарантирую тебе лёгкую смерть, — говорил Диего. — В противном случае ты будет умирать долго и медленно. На каторге.

Альваро молчал, раздумывая. Зато третий бандит тут же откликнулся на милость Диего, заметив быстро:

— Сеньор, я могу все рассказать! Только отпустите меня, умоляю! У меня семья, дети…

— Что же ты можешь мне поведать, выродок?

— У нас имеются некоторые средства, сеньор.

— Да? И какие же?

— Около сотни дублонов, сеньор. Все будут ваши за мою свободу, сеньор!

Диего усмехнулся и ответил с издёвкой:

— За твою сотню я могу обещать лишь быструю смерть, негодяй! Нашёл чем привлечь, дурак! Видишь негра?

Бандит энергично закивал головой.

— Отдашь ему все деньги, и он сам решит, что с тобой делать. Это твой шанс получить свободу. Джамбо, бери своего пленника и работай с ним. Только не развязывай его. Эти бандиты ушлые. И смотри не продешеви, парень.

Мальчишка оскалил большие жёлтые зубы и довольно кивнул. Он дёрнул за верёвку, висящую сзади связанных рук, и повёл грабителя во двор.

— Что с этим делать? — пнул ногой Альваро пронырливый Понсио. — Пусть попробует оправдаться. А мы послушаем. Всё развлечение. Диего, у него в кармане оказалось целых пять дублонов. А он полез грабить друзей! Мы его немного поджарим огоньком. Может, тогда он соизволит заговорить, Аликино, отведём во двор и там займёмся им.

Не получив возражений, Аликино схватил за шиворот Альваро и выволок вслед за Джамбо во двор. Заткнув рот покрепче, стали калить железный прут в огне костерка под деревом.

Глаза Альваро постепенно расширялись, он стал дёргаться, прося дать возможность ему говорить.

— Будешь кричать, пытка будет мучительнее, — предупредил Аликино. — Говори и не вздумай юлить.

— Если скажу всё, убьёте быстро? — прохрипел Альваро.

— За правду обещаю тебе это, — сказал Аликино. — Что ты хочешь мне сказать, Альваро, подонок? Смерть можешь выбрать сам. Обещаю выполнить всё!

— У нас есть сообщник, Аликино. Никто об этом не знал, на это он всё придумал. Мне такое и не могло присниться, Аликино!

— Сообщник? И кто же он? Обещаю тебе очень лёгкую смерть, Альваро.

— Это Марко, сеньор! — прошептал старый моряк отрешённо. — Он все придумал, а мы осуществили. Богом клянусь! А теперь убей меня побыстрее и легко!

Аликино не обратил внимания на его мольбу. Он смотрел вдаль и думал. Понсио окаменел и тоже не мог ничего сказать. Затем очнулся и молвил:

— Это ещё надо проверить, Альваро. Вдруг ты себе просто вымолил лёгкую смерть, а невинный человек погибнет. Аликино, что скажешь?

— Надо проверить. Если это подтвердится, то я даже готов отпустить тебя без наказания, Альваро. Поно, зови Марко. Посмотрим и на него.

Марко пришёл спокойный и сел на обрубок ствола дерева. Спросил:

— Чего надо? С этим разбираться? — Он кивнул на Альваро.

— Да что с ним разбираться. Он во всем признался и хотел перемолвиться с тобой словечком, Марко.

— А что ему надо? — в глазах Марко что-то изменилось, и по этому признаку Аликино заподозрил его. Положил руку на рукоять пистолета и незаметно взвёл курок.

— Сам послушай, Марко. Альваро, говори, не стесняйся.

— Это ты, ты, сволочь, подвёл всех нас под пытку, гнида! Твоих рук дело!

Марко не шевельнулся, поднял голову к Аликино. В глазах всё же светилось недоброе, но что именно, угадать нельзя.

— Что он несёт, Аликино? Или пытка его доконала?

— Меня ещё и не начинали пытать, подонок! Зачем я только поверил тебе! Аликино, это его план мы выполняли, а сам он вроде бы и ни при чём, подлец!

Аликино незаметно мигнул Понсио, и тот с оголённой шпагой стал за спиной, нацелив её на сердце.

— Марко, рассказывай нам все без утайки, и ты заработаешь лёгкую смерть. Я верю этому подонку Альваро. Ну же!

— Нечего мне рассказывать, Аликино! — он попробовал вскочить, но острие шпаги вошло в кожу на четверть дюйма и он сел назад. Рука скользнула было к пистолету, но остановилась. Он понял, что выдал себя, что спасения нет, и со вздохом поник.

— Твоё дело дохлое, Марко. Мы и подумать не могли на тебя, а вот как вышло, Марко. Выкладывай все!

— Что тут выкладывать! Не получилось и всё тут! Режьте теперь, наслаждайтесь своей победой! А моя мечта лопнула, и жить теперь мне нет охоты.

— Понсио, свяжи его и обезоружь. А я посторожу.

Марко дал себя связать и сидел на чурбаке безучастный и безвольный.

— Поно, пойди обыщи его вещи. Может, что и найдёшь. Этот предатель не может рассчитывать на снисхождение. И позови Диего. Пусть посмотрит на друга нашего. Альваро, ты можешь быть свободен. Развяжу тебя и проваливай, а то Диего не позволит.

Альваро бросился поцеловать руку Аликино, тот отдёрнул и слегка отвесил тому подзатыльник, направив к выходу. Бросил вдогонку:

— Постарайся не попадаться нам на дороге, Альваро. Увижу — придушу просто так! Слышал?

Тот не ответил и стремительно выскользнул на улицу, чуть не столкнувшись с Диего, который проводил его вопросительным взглядом.

— Ты что, Аликино, выпустил этого подонка?

— Он не представляет опасности, Диего. У нас птица покрупнее попала в силки. Она перед тобой, — указал на Марко.

— Он всё же участник? — только и спросил Диего.

— Нет! Он не участник, Диегито! Он организатор всего. Альваро признался, а потом и этот червяк сознался. Куда его отправить?

— В преисподнюю, — коротко бросил Диего и вышел. На душе было так скверно, что даже видеть Марко ему не хотелось, не то, что разговаривать.

— Марко, тебе сколько лет?

Тот удивлённо поднял голову и бессмысленно глядел на Аликино.

— Какая теперь разница? Тридцать семь. Ну и что?

— Да вот думаю, может, отправить тебя в полицию. Пусть тебе дадут двадцать лет каторги, и будешь ты сидеть на вёслах галеры и мечтать о мести. В лучшем случае помрёшь от собственного яда, что накопил за столько лет.

Вернулся Понсио. Бросил три мешочка из цветной кожи на землю у ног Марко, тот безрадостно взглянул на них.

— И тебе мало было того, что тебе дали получить, иуда? — спросил Понсио. Марко не ответил. А Аликино сказал другу:

— Отправим-ка его в участок. Пусть там с ним возятся. Пачкать руки в крови этой гадины мне что-то нет охоты. Как думаешь, Поно?

— И так можно. Поволокём вместе?

— Давай. Побыстрее избавиться от этого дерьма и руки помыть!