Невольная студентка

Ива Лантерн (2025)

Стать наследницей знатного рода — то еще испытание, но на этом история не заканчивается. Неугодных жен отправляют в монастырь, а неугодных наследниц — в академию благородных девиц! Вместе со своим ручным демоном Трине предстоит освоиться в непривычной среде и попытаться найти друзей. Вот только союзники приходят, откуда не ждали…

Глава №2. Новый этап, как начало пути

Дни пролетели, как минуты. Даже не помню, чем я занималась. Процесс переезда в Академию, где мне предстояло прожить следующие несколько месяцев, а потом еще шесть, совершенно не чувствовался. Может, все дело было в том, что меня не допустили даже к сбору вещей.

Как оказалось, мое тряпье не подходит для Академии от слова вообще. Так что Контессе пришлось закупаться «по правилам образовательного учреждения». Мне выдали все, вплоть до нижнего белья и резинок! Правда, из своего гардероба я все-таки взяла любимые синие сланцы, пару комплектов домашней одежды и несколько теплых вещей. Ради этого мне пришлось клятвенно пообещать, что ни одна живая душа не увидит меня в подобном одеянии. Только вот тетушке невдомек, что души, как бы, не живые. Так что… лазейка на черный день у меня имелась.

Но вот дни прошли, и теперь я сижу в уже ставшей привычной машине. Мои немногочисленные вещи трясутся в багажнике, а компаньонка — рядом. Примерзкое платье стесняет движения, не давая расслабиться. Но это раздражает не так сильно, как человек слева от меня.

Как мы не пытались уговорить Нэту, но строптивый одуванчик стояла на своем. Гениальный в своей задумке план провалился с самого начала, так что тетушке все-таки пришлось прибегнуть к собственным связям, а мне набраться терпения пережить все это.

Нуна сидела молча, ее лицо выражало спокойствие, как и сосредоточенный взгляд, устремленный в окно. Но я уже знаю, какие черти водятся в этом тихом омуте. Спокойный вид новоявленной компаньонки более не обманет меня! Остается только надеяться, что «взрослая Нуна» продержится эти несколько часов и не позволит «маленькой Нуне» натворить дел.

Однако не беляночка являлась причиной моей тревоги. Я почему-то думала о скоротечности жизни. Еще вчера я жила в старом поместье, окруженная родственниками, а теперь еду в какую-то Академию. Ощущение складывалось такое, будто меня, как старую-добрую королеву отправляют в монастырь, чтобы освободить место молоденькой пассии. Признали наследницей Кёрсон, показали высшему обществу — будь добра в Академию под замок, до следующего бала.

Я подперла подбородок рукой и уставилась в окно, стараясь не опускаться глубже в этот омут грустных мыслей. Мы как раз проезжали школу. Обычную общеобразовательную школу, которая на весь город была, кстати говоря, кажется, одна. А если и не одна, то одна из немногих.

Бело-синее здание в четыре этажа. Рядом еще одно белое одноэтажное. Спортзал? Нет, вон большие затянутые сеткой окна. Тогда что там? Великовато оно для кладовки…

Школьники потоком стекались к забору, пересекали школьный двор сужающимся клином, исчезали в дверях здания. Честно говоря, я бы с большим удовольствием оказалась сейчас там, в этой шумной разношерстной толпе. Намного лучше иметь в классе одну Настеньку и одну Лесю, чем целый класс таких девиц. Но эта школа была мне не доступна. Либо в Академию, либо сиди дома одна… Мда, выбор без выбора.

Школа осталась позади. Я проводила ее взглядом, отмечая, что у них неплохая спортивная площадка за основным зданием. Намного лучшем, чем была у нас.

Городской пейзаж постепенно растворялся. Дома прятались за деревьями, а потом и вовсе исчезли. Дорога до Академии заняла не более двух часов.

Помню, один из иностранных ухажеров Полины Андреевны, кажется, француз, бурно рассказывал нам о своем путешествии. Как после смерти матери ему пришлось аж три часа ехать на машине для вступления в наследство! Три часа! Через всю страну! По идеально-ровным дорогам! Бедняга так долго жаловался о том, как он устал, и как болела потом спина. А после мужчина искренне недоумевал, почему моя бабушка улыбается его рассказу.

К слову, мои родственники не ныли и не жаловались. Контесса занимала переднее сидение, рядом с водителем. Генриетта Теодоровна дремала напротив. Нуна… Не знаю, чем конкретно она занималась, но молчала.

Я же заткнула уши капельками наушников. И пусть тяжелые гитарные рифы никак не вязались с мирными лесным пейзажем, мне хотелось слушать именно такую музыку. Похоже, весь мой запас «леди» был исчерпан в первые месяцы пребывания в поместье. А сейчас «леди» впала в спячку, оставив на дежурстве хмурого подростка с депрессивно-бунтарскими наклонностями.

***

Академия Святой Камелии встретила нас щедро распахнутыми серебристыми воротами, разрывающими гладь высокой кирпичной стены, опоясывающей всю территорию учебного заведения. Еще бы колючую проволоку по ее верху пустить, и вообще красота! Настоящий пансионат для леди!

Фонтан в центре большого прямоугольного двора с протоптанными в зелени газонов дорожками и лавочки должны были как бы скрасить общее впечатление, добавить уюта. Увы, этого не произошло.

Центральное здание находилось справа от нас. Оно слегка отличалось от остальных. Старый красный кирпич, высокие окна, намеки на полуколонны. Никаких башен, балкончиков никакой лепнины или закосов под старые замки. Своей строгостью здание напоминало скорее психиатрическую больницу, чем институт благородных девиц. Даже башня с большими Академическими часами не располагала к себе, напоминая речной вокзал.

Помимо него, на территории имелись еще два корпуса. Более новых, более строгих. Просто красные стены и оконные проемы. Никакой «особой» кладки, никаких выступов. Первое, находящееся слева от въезда, строилось явно в то же время, как и центральное. Об этом свидетельствовал такой же некогда красный, а теперь же серо-коричневый кирпич. Вот уж оно точно напоминало тюрьму! Ну, или жилой советский дом. Это здание внушало не меньше ужаса, чем главное. Похоже здесьвсе находится в состоянии между «вот-вот развалится» и «в ближайшее время точно рухнет»!

Аккурат по центру раскинулась еще одна постройка. Нечто длинное и относительно новое, высотой в два этажа. Готова поспорить — спортзал! Иначе как объяснить большие окна?

Несмотря на хорошую погоду, во дворе не было ни души. Мысль о том, что девушки, скорее всего, сейчас на занятиях, посетила уже после.

Подошвы опустились на шуршащий серый гравий, которым были посыпаны дорожки между пятен газонов. Порыв ветра тут же подхватил мои волосы, трепя и без того слабо заплетенную косу. Дядя Джо доставал из багажника мои чемоданы, Контесса помогала Нуне выбраться из машины под бубнеж гувернантки, я осматривалась. Перспектива провести здесь следующие полгода не радовала совершенно. Я всеми руками ухватилась за мысль, что тут должно быть веселее, чем в поместье. Тут хоть какой-никакой, а коллектив. А в поместье какой? Да никакой…

Откуда-то со стороны левого здания к нам уже спешила женщина. Сначала я подумала, что это наша собственная гувернантка. Только Генриетта Теодоровна никогда не носила белых блуз с жабо. В остальном же, дама не отличалась от хорошо известной мне женщины.

— Эвердин! — женщина подошла ближе.

— О, Гофман! — Генриетта Теодоровна обернулась и, к моему глубочайшему удивлению, улыбнулась незнакомке!

— А ты совершенно не изменилась!

Тем временем, женщина поправила аккуратные очки и… подойдя совсем близко, поцеловала нашу гувернантку в щеку. Точно так же, как мать Хольдена целовала тетушку Тэсс. Генриетта Теодоровна ответила тем же. Это что еще такое! Генриетта так умеет? Серьезно?! О, не успела я приехать, а мир уже сошел с ума…

— Ты тоже, Изольда!

— Как я посмотрю, — женщина окинула взглядом нас, — все еще служишь семейству Кёрсон?

— Ты же знаешь, Золли, — мне показалось, или в голосе гувернантки звучали нотки оправдания? — я себе не изменяю.

— Что ж, — с искренним сочувствием вздохнула Изольда Гофман, — возможно, это и к лучшему. Только ты и удерживаешь этот дом на плаву.

Я скривилась. Да что эта женщина себе позволяет вообще? А Генриетта не отрицает! Вот же змея…

Судя по всему, тетушке Тэсс надоело слушать ехидный разговор двух… я так и не поняла, кем Генриетта и Изольда приходятся друг другу. Судя по манере общения, Изольда не пыталась задеть нашу гувернантку. А Генриетта Теодоровна, к моему огромному удивлению, разделяла взгляды работницы Академии.

— Добрый день, фрау Гофман. Рада вас видеть, — Контесса вышла вперед, улыбаясь. В отличие от женщин, она лицемерила. Впрочем, как всегда.

— Здравствуй, Контесса, — в голосе фрау звучало превосходство и немного надменности. Обычно сама Контесса обращалась подобным образом ко мне. Женщина смерила тетушку оценивающим взглядом из под очков-половинок, после чего сделала вывод. — А ты изменилась. Но, судя по всему, только внешне.

Глядя на фрау, в голову невольно закрадывалось ощущение, что учителей и гувернанток штампуют на одном заводе. Покажите мне это здание, и я его взорву! Тут одну-то домомучительницу трудно выдержать, а что, если речь идет о двадцати? Пятидесяти? Сотне подобных женщин! С каждой минутой Академия Святой Камелии нравилась мне все меньше и меньше.

— Это ваша племянница? — взгляд женщины устремился на меня. Я невольно сжалась, обнимая себя одной рукой. Вердикт дамы не обрадовал. — Чувствуется твое влияние, Контесса. Надеюсь, что только влияние, а не воспитание.

Взгляд женщины устремился на Генриетту Теодоровну, которая только пожала плечами, мол, сделала все, что смогла. Господи, скажите мне, что это не директрисса и не главный преподаватель, пожалуйста! Если мне придется видеть эту женщину каждый день, я точно сбегу!

— Мы договаривались с мадам Вальен… — попыталась вклиниться тетушка.

— Да-да, я знаю, — оборвала ее фрау Гофман. — Я пришла встретить вас и проводить до кабинета. Поэтому прошу за мной.

И без всяких лишних слов женщина развернулась на толстых каблучках, кивнув Генриетте Теодоровне. Та в несколько шагов догнала женщину и, взявшись под руки, они направились к центральному зданию. Обалдеть можно… У Генриетты Теодоровны есть подружка! Или не подружка… Может, сестра? Они похожи…

— Пойдем, — сухо сказала тетушка, плотно сжимая губы, и дернула ловящую ворон Нуну. В принципе, ко мне эта просьба, которая просьбой и не была, тоже относилась.

***

Мы вошли в главный корпус Академии. Перед нами под ручку шли Генриетта и Изольда, о чем-то мило переговариваясь. Я так и не поняла, какую должность занимает Изольда Гофман. Она точно не директриса, но, похоже, явно какая-то"большая шишка"данного заведения. По крайней мере, авторитетом она явно пользовалась. Да и вела себя соответствующе.

Академия Святой Камелии встретила нас большим залом. Широкую лестницу застилала зеленая ковровая дорожка. Правда, подниматься вверх мы не стали, свернув в левый коридор. Я вертела головой по сторонам. Не сказать, что в заднии было красиво, но точно очень антуражно. Все стилизовано под старый замок. Но, если главный холл был обит резным деревом, то узкие коридоры формировали холодные каменные стены. Не кирпичные, а именно каменные! Как в средневековом замке. Боюсь представить, как здесь холодно зимой.

По середине одного из таких коридоров мы остановились. Массивная дверь здорово подходила для двери замка короля Артура. Удивительно, как хрупкая фрау Гофман смогла ее открыть. Женщина скрылась ненадолго, и вскоре снова показалась в дверном проеме.

— Мадам Вальен ждет, — оповестила она, и тут же зыркнула на дернувшуюся меня. — Только мадам Кепп и мисс Эвердин! Вы оставайтесь здесь.

Господи, да пожалуйста! Как будто я против! Может, тетушка и учиться будет вместо меня? Я только за, если что!

В коридоре было прохладно. Пахло сыростью. На стенах висели застарелые подсвечники, которым давно никто не пользовался. В некоторых помещались электрические лампы, имитирующие свечи. Жалкое, скажу я вам, зрелище. И вообще, еще бы рыцарские доспехи поставить, и полное ощущение средневековой темницы. Интересно, а тут имеется подвал? А тюрьма там есть? Решетки там всякие, кандалы…

Мы сидели на кушетке напротив директорской двери. Озябшая в своем тонком платье Нуна забралась на кушетку с ногами, прижалась ко мне, поскуливая, как побитый щеночек. Опасения девушка не вызывала, а вот отвращение — да! Только сейчас я заметила, что на ногах кузины нет обуви. Просто высокие носки и нарисованными на них туфлями. Обалдеть можно! Чего только не придумают для этих душевнобольных. О нормальных бы людях так переживали!

— Здравствуй! — бодрый голос прервал мои сетования на судьбу, заставив оглянуться.

Рядом со мной стояла девочка. Маленькое милое создание в точно таком же платье, как и у меня, которое тоже не подходило под ее пухлую фигуру, обтягивая животик.

— Привет, — ответила я, не без интереса рассматривая первую встреченную в Академии ученицу.

Девочка была маленького роста, на голову ниже меня. Пухлые щечки, серо-зеленые глазки-бусинки — настоящий бельчонок!

— Там занято? — она кивнула на дверь, не отводя от меня глаз.

— Да, — ответила я, и зачем-то пояснила, — там моя тетя разговаривает с директором.

— Ой! — вдруг неожиданно воскликнула девочка так громко и пискляво, что жавшаяся ко мне Нуна вздрогнула и подняла голову с плеча. — Так это ты — моя новая одноклассница?

— Ну… — даже и не знаю, что ответить. Лестно, конечно, что меня уже представили. С другой стороны, скорость, с которой разлетаются новости, не радовала. — Что-то вроде того.

— Я Аксинья! — уверенно сказала она, протягивая ладонь. — Но все зовут меня Белочкой.

Я мысленно усмехнулась. Белочка. Ну что за детский сад? С другой стороны, весьма мило. Слишком мило. Выходит, не все здесь стервы. А что, если девочки Академии так же наивны и дружелюбны, как Аксинья? Тогда не все так уж и плохо.

— Кэтрин. Но все зовут меня Трина. Очень приятно познакомиться, — я попыталась протянуть ей руку в ответ, но ткань платья больно врезалась в бицепс, не позволяя этого сделать.

— Ужасная форма, да? — кивнула девушка.

— Ага, — хоть кто-то понимает. — Как вы в них ходите…

— Привыкли, — вздохнула Белочка.

В этот момент дверь отворилась, выпуская фрау Гофман.

— Лунуна Кёрсон. Пройди в кабинет, — объявила женщина, и обернулась к Белочке, смерила ее взглядом и обратилась уже к ней. — Беллаир? Ты, что здесь делаешь?

— Я пришла к мадам Вальен по… — начала рапортовать девочка.

— Ах, да… — протянула она, как бы вспоминая. — Проходи.

— Еще увидимся, — шепнула Беллка и быстро юркнула в образовавшуюся щель. Русая коса ниже ягодиц взметнулась, точно хвостик, делая девочку еще сильнее похожей на мышку. Очаровательное создание! Неужели мы правда ровесницы? Или классы тут формируются не по возрасту?

— Лунуна? — фрау подняла брови. — Мы тебя ждем.

Нуна повернула голову, посмотрела на женщину, потом на меня. Взгляд ее стал осмысленным, и я втайне порадовалась.

— Не нравится она мне, — произнесла кузина спокойным взрослым голосом. — С ней расслабляться нельзя.

Отпустив мою руку, Нуна встала, поправила юбку, выпрямилась и гордо прошла в кабинет под неодобрительный взгляд фрау Гофман. Фрау пропустила Нуну и неодобрительно хмыкнула. Похоже, ей не часто говорят в глаза что-то подобное. Дверь кабинета закрылась, оставляя меня в полном одиночестве.

— А с кем тут вообще можно расслабляться… — вздохнула я, сползая по кушетке.

— Ладно тебе, Трин, — послышалась около уха. Я провела рукой по косе, приглаживая волосы и собирая Никза. — Чего ты расклеилась?

Фамильяр на моей ладони хлопал глазами. Я усмехнулась краешком рта.

— Не знаю, — ответила я. — Как-то это все…

И тут дверь открылась снова, заставив меня сжать кулак. Клубы дыма от разбитого паука потянулись, втягиваясь в волосы. Фрау Гофман продолжала что-то обсуждать с Генриеттой Теодоровной Держащая Нуну за плечи Контесса выглядела озадаченной. Это не могло не напрягать. Я поднялась со своего места.

— Что ж, Трин, — начала Контесса, все еще придерживая кузину, — все хорошо. Мы все решили. Нуна снова плохо себя чувствует, так что нам нужно уехать.

Я перевела взгляд на Нуну. Та выглядела еще бледнее, чем обычно. О нет, ей не плохо. Девушка просто хорошая актриса. Когда «в сознании». А сейчас она в сознании, я это по лицу вижу. Значит, мне тоже нужно подыграть?

Поджав губы под пристальным взглядом сестры, я сделала шаг вперед и обняла тетушку. Надеюсь, вышло убедительно.

— Ну-ну, милая, — Контесса обняла меня одной рукой и погладила по голове.

Похоже, эта женщина совершенно не переживала, оставляя меня здесь одну на растерзание фрау Гофман, от которой и сама не была в восторге.

Нуна обняла меня сама. И в процессе объятий ее плечи обмякали, поза становилась все свободнее. Я ощущала, как сознание покидает Нуну, и была совершенно уверена, что стоит сейчас взглянуть в лицо сестры, и сознания я в ней не увижу. Я не ошиблась. Лунуна Кёрсон ушла, выполнив свою миссию. На ее месте стояла перепуганная Нуна, совершенно не понимающая, что происходит. Впервые я была с ней солидарна. Меня и саму дико напрягает все вокруг.

— Оставляем тебя на мисс Вальен, — меня оторвали от сестры, заставив обратить внимание на еще одного присутствующего.

Немолодая, но очень хорошо сохранившаяся женщина, явно не вписывалась в антураж здания. Во-первых, у нее были распущенные волосы, что вообще-то признак дурного тона. Волосы конечно красивые, блондинистые, завитые на концах, но все равно не по правилам! Зеленый костюм с зауженной юбкой открывал колени, что тоже противоречило этикету. Женщина спокойной смотрела на меня сквозь изящные очки. Было в ней что-то от тетушки Тэсс. Что-то, помимо возраста. А еще, как и в Контессе, было в ней что-то в мадам Вальен, что напрягало меня.

— До встречи, Трин, — Контесса попыталась улыбнуться.

— Веди себя хорошо, не позорь фамилию! — м-да, Генриетта Теодоровна всегда знает, что сказать.

Я потянулась за родственниками, собираясь проследовать за ними, но была остановлена крепкой рукой фрау Гофман.

— Мы заберем тебя на выходные, — сказала Контесса, увлекая за собой Нуну.

Вот даже и не знаю, радоваться мне, или как? До выходных еще нужно дожить…

***

Четырехэтажное здание слева от съезда оказалось общежитием. На первом этаже располагалась столовая и комнаты персонала. На втором и третьем этаже жили девочки.

— Каждая ученица Академии имела собственную комнату, — вещала фрау Гофман. — Но не так давно у нас обвалилась крыша. Девушки расселены с последнего этажа по имеющимся комнатам второго и третьего. Для тебя места нет. Будешь жить одна на этаже.

Пока фрау вещала, я тащила свой чемодан по лестнице. А лестницы здесь были длинные, и никакого лифта, разумеется, не предполагалось. Грузчиков тоже не предполагалось. Вот и что за школа-леди такая? Разве леди носят тяжести! Сосредоточенная на чемодане и ступеньках, смысл слов фрау дошел до меня не сразу. Только поднявшись на четвертый этаж, я поняла, в какую глубокую… дыру я попала.

Коридор с дверьми по обеим сторонам выглядел мрачно и заброшенно. Часть коридора перекрывали деревянные конструкции, покрытые пленкой. Потолок пестрил ржавыми разводами. И вы хотите поселить меня в эту помойку?

Деревянные половицы рассохшегося темного паркета скрипели при каждом шаге. Я о отвращением осматривалась по сторонам, обняв себя одной рукой. Ужас какой…

— В некоторых комнатах крыша обвалилась совсем, — продолжала женщина, — поэтому двери туда закрыты на ключ. Тебе выделили самую теплую и целую комнату. Так что радуйся.

Радоваться? Вы серьезно? Радоваться?! Мало того, что меня поселили под крышей одну на этаже, так еще и крыша эта не целая! А если дождь пойдет? А если снег?! Что тут, кстати с отоплением? А тетушка вообще знает, куда меня поселили? И что она думает по этому поводу?

Первая цифра номера комнаты обозначала этаж. На моей же двери красовались цифры 317. Выглядело это достаточно странно: 415, 416, 317, 418… Наверное, чтобы я чувствовала себя частью коллектива. Какая забота о моем душевном состоянии! Просто прелесть!

Фрау Гофман открыла ключом дверь, впуская меня внутрь. Комнатка оказалась маленькая, вытянутая. Не более шести квадратных метров. А, может, и того меньше. Кровать стояла вплотную к левой стене, у противоположной — письменный стол. Между ними: тумбочка и одностворчатое деревянное окно с форточкой над ней. Рядом со столом платяной двустворчатый шкаф. Более в этой комнате не было ничего. Даже занавесочка на окне отсутствовала!

— Это ключ, — сказала фрау Гофман медленно протягивая мне ключик, — не потеряй его. Закрывай комнату на ночь и всякий раз, как уходишь.

Закрываться? А от кого? Я же живу одна. Одна на целом этаже! Да и кто может позариться на мое скудное барахло? Или это, чтобы меня вороны не утащили? Что ж, спасибо за предупреждение… Я протянула руку, но фрау Гофман тут же сжала кулак с ключом и страшно выпучила глаза.

— Потеряешь — пеняй на себя! — пригрозила она, нехотя отдавая мне ключ, и вышла за дверь. Кстати, в двери тоже было окошко, занавешенной тряпкой. Зачем? Непонятно.

Оставшись одна, я окинула взглядом пыльную комнату. И в этом скворечнике мне предстоит провести почти год? Тяжело выдохнув, я прошла к кровати и упала на нее, уткнувшись лицом в подушку. Кровать отозвалась скрипом пружин подо мной. Замечательно…

— Ох, не нравится мне тут, — буркнул Никз.

Я лениво освободила его из плена волос. Фамильяр тут же прыгнул на прикроватную тумбочку и начал осматриваться.

— Мне тоже, — я поморщилась от запаха сырости. Почему здесь так влажно?

— Честно говоря, — Никз опасливо огляделся по сторонам, обнимая себя лапками, — у меня мурашки по всему телу!

Рябь пробежала по его тельцу, точно сбоящая голограмма. Никз хорошо изображал мое состояние и отлично передавал мои мысли. И, пожалуй, сейчас я была крайне рада его наличию. Пусть он и выдуманное существо, но одна бы я здесь точно рехнулась. А так какая-никакая компания. Какая? Да никакая…

— Не нагнетай, а, — я прикрыла глаза, — и без тебя тошно.

— Но могло бы быть и хуже! — сказал он. — Например, посели тебя с этими кошками высокомерными! Вот уж где бы ты точно окочурилась. Нет бы еще жить с компаньонкой, так ты же будешь совсем одна! Загрызут тебя и не заметят!

Я лежала молча, не открывая глаз и никак не реагируя на комментарии паука. А тот все продолжал:

–…а тебе ведь еще с ними учиться! Ух, сама же знаешь, как относятся к новеньким. Тем более к девочкам.

— Не знаю, Никз, — я перевернулась на спину, закидывая руки за голову, а ноги на железную спинку кровати. Высокий потолок покрывали трещины и ржавые разводы. Хорошо хоть плесени нет. — Я не думаю об этом. С одной стороны, вроде бы, все плохо. А с другой, что ни делается, все к лучшему. К тому же, вроде бы, не все здесь такие уж плохие.

В голове всплыла милая розовощекая мордашка Беллы. Девочка показалась мне достаточно милой и бесхитростной. Думаю, мы с ней подружимся! И вообще, если хотя бы треть местных девочек такие, как Белла, то я не пропаду.

— Да, ты права, — паук прыгнул на меня, вытягиваясь на удлиннившихся лапках. — Так какой у нас план?

— Отдохнуть немного. А потом… — я обвела комнату взглядом, — прибраться немного. Слишком тут пыльно.