В руках Ирбиса

Елена Ласк, 2022

Раньше… Появившись в моей жизни со своими напором, настойчивостью, нахрапом, он заставил поверить, что во мне может заинтересовать не только смазливая внешность и нетронутое тело. Я запала на его прямолинейность, которая граничила с бесстыдством, но завораживала. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он, но когда в глазах, которые смотрели на тебя как на чудо, появляется лютая ненависть, становится страшно от осознания, что в человеке умерла часть тебя самой, которую ты отдала ему, доверив. Он забрал то, чего до этого добивался пробираясь к сердцу, медленно приручая, обещая, не давая обещаний. …теперь… – Давай, добей. – Даже не мечтай… Продолжение первой части истории под названием "В лапах Ирбиса". Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Теперь молчал он. Мы оба сидели, глядя в лобовое стекло, пока Виктор не вздохнул тяжело.

— Я тебя отвезу.

— Сначала заедем в цветочный магазин.

Виктор лишь кивнул.

Салон автомобиля был наполнен ароматом лежащих на моих коленях тёмно-бордовых лилий, которые мне удалось найти с четвёртого раза. В этом букете было ровно столько веток, сколько подарил Барс в первый раз — семь. Не знаю, почему запомнила эту цифру, но картинка растоптанных на асфальте цветов, чётко отпечаталась в памяти.

— Почему ты без охраны? — Спросила, чувствуя, что вот-вот отключусь, если ещё хоть минуту пробуду в тишине.

— Сегодня я не Царь.

— Что это значит?

— Что со мной тебе нечего и некого бояться.

— А с Царём, значит, есть?

— Только самого Царя. — Виктор мельком взглянул на меня, посуровев. Скорее всего ему не нравилось, как я выгляжу. Я не видела себя, но чувствовала, что после этой поездки из дома меня точно не выпустят до полного выздоровления, а приём пищи и таблеток будут отслеживать. — Сейчас, я уважаемый бизнесмен, честный налогоплательщик, щедрый меценат. Виктор Кириллович Царёв, как и Николь Викторовна Разумовская не имеет прошлого. Зато у Царя оно было насыщенным. Не смотря на облик приличного человека, привычки и замашки у меня остались прежние. Я не пытаюсь тебя сейчас напугать. Хочу лишь донести, что методы Царя решать проблемы тебе не понравятся, а я больше не хочу, чтобы ты меня боялась и замыкалась в себе.

— Я никогда тебя не боялась. — Перевела взгляд на цветы, погладив один из бутонов. Никогда Виктор не поймёт бездны моего отчаяния, причины моих внутренних терзаний. Я продолжаю лгать, даже моё молчание — ложь, с которой должна жить я одна, и никто больше.

— Почему именно бордовые лилии? — Перевёл он тему, дышать стало чуть легче.

— Барс дарил их мне.

— Он ухаживал за тобой.

Не удержалась, усмехнулась. Если следовать принципу «либо хорошо, либо ничего», мне остаётся только молчать, либо облачить правду в приемлемую форму.

— В своём особенном стиле.

— Домогался?

Я перевела взгляд на Виктора, не поверив в услышанное. Интересное он подобрал слово. Я бы назвала внимание Барса иначе, он меня изводил, загонял как добычу. Теперь, когда я знаю, на что способны братья Барсике воспоминания приобретают тревожный оттенок, вызывая ощущение, что если бы Василий был жив, для меня, скорее всего, исход был бы тем же: рано или поздно он бы добился своего. Взглянула на Виктора. Хоть он и попытался меня запугать своим альтер эго, но я знаю, какой он на самом деле замечательный человек, глубокий, рассудительный, а самое главное терпеливый, ведь когда я не могу справиться сама с собой, забываюсь, теряюсь в эмоциях именно он помогает мне выплыть и начать дышать. Почему его сыновья выросли такими? У них перед глазами был пример, о котором я мечтала сколько себя помню, особенно в детстве. От Виктора веет надёжностью и с ним действительно не страшно, он действительно способен меня защитить от кого угодно, но именно это самое страшное, пугающее до ледяных мурашек. Этот человек слишком ко мне привязался, и осознавая это я не хочу ранить его отцовские чувства.

— Держаться за ручки ему точно было недостаточно.

— Василий с детства привык получать всё. Когда-то я считал это хорошим качеством успешного человека. Он всегда шёл напролом в отличие от… — Виктор осёкся, резко замолчав.

— Кирилла. — Закончила за него.

— Почему ты называешь Василия Барсом, а Ирбиса Кириллом?

Не хотела отвечать на его вопрос. Слишком тяжело и сложно объяснить, что Барс так и остался для меня зверем, в котором из человеческого было лишь тело, внутри которого скрывалось беспощадное животное. А Кирилл — человек, которого я не знаю, но он там внутри Ирбиса, и именно до него я хотела достучаться, пока не увидела его прожигающий взгляд, где кипит лава неудержимой ярости.

— Далеко ещё?

Не стала увиливать, подбирать слова. Не могу я говорить с Виктором о его сыновьях. Лучше даже не пытаться.

— Пять минут.

Он был недостоин цветов и моего присутствия. За прошедшие два года я возненавидела этого человека ещё больше. И даже сейчас, когда рядом со мной стоит его отец, человек, которого я уважаю, не могу не думать обо всём, что сделал мне Барс, которого уже нет в живых, которому вроде полагается прощение, ведь больше ничего плохого он не сможет сделать ни мне, ни Киссе, ни их ребёнку. Неужели я так никогда и не узнаю, кого родила моя взбалмошная сестра, всё ли хорошо у неё и у ребёнка, какой она стала мамой. И всё из-за Барса. На мгновение я забылась, поддавшись эмоциям, перестала себя сдерживать и притворяться, мне искренне хотелось, чтобы сейчас надгробная плита превратилась в руины, так же, как и моя жизнь, а цветы, которые я положила на могилу, сгорели.

— Ненавидишь его. — Голос Виктора напомнил, что я не одна, что хотя бы ради него нужно сдерживать эмоции и не демонстрировать их. Только врать сил больше нет. Я и так завралась больше некуда, доведя ситуацию до критического состояния.

— Не спрашивай меня, что я чувствую к твоим сыновьям. Не мучай ни меня, ни себя. — А сама трусливо прячу взгляд, надеясь, что Виктор даст слабину, взыграет чувство вины, в котором виновата я, и не станет настаивать на ответе.

Даже если я расскажу ему всю правду, чувство вины никуда не денется, я изучила все его грани, и теперь точно знаю, какие они острые, и что раны от них не заживают и не зарубцовываются.

— Странно. — Констатировал он. — Василия ты искренне ненавидишь за то, что тот пытался с тобой сделать, а перед Ирбисом, даже после всего, что он с тобой сделал, будто чувствуешь себя виноватой.

— Николь Разумовская ни в чём не виновата.

— Ты достаточно мне о себе рассказала, не забывай об этом, прикрываясь новой личностью. — Эти слова я оставила без комментариев и решила перевести тему, точно зная, что сейчас Виктор наседать не станет.

— Как Кирилл?

— Случайно траванулся палёной водкой, на время потерял зрение. Ощутил на себе все прелести бесплатной медицины. Сейчас уже пришёл в себя, образумился, вернулся к делам, принялся активно преумножать капитал компании, заключая выгодные контракты, хватка у него ещё та.

— Это я помню. — Перед глазами мелькнули воспоминания из прошлого, где он тащит меня к машине, опрокидывает на неё и сразу фиксирует, попутно раздвигая ноги. Синяки на руках дольше всего не заживали, что бы я ни делала.

Низ живота моментально прострелило болью. Мне казалось, что я могу о нём говорить, но нет, к словам моментально примешались воспоминания, окунув в персональную пытку.

— Я про деловую хватку. — Уточнил Виктор, прикоснувшись к моему плечу, мягко и аккуратно.

— Я поняла. — Заглянула ему в глаза. Нельзя позволять своим воспоминаниям и эмоциям портить жизнь кому-то ещё, кроме меня. Будет проще, если Виктор поверит, что я способна всё забыть и со всем справиться. Похоже, для него это гораздо важнее, чем для меня. — Анастасия Сергеевна была права — мне ещё рано для долгих прогулок.

— Рано. Поехали домой.

— Под домашний арест?

— Именно, и никак иначе. Только мне нужно поговорить со смотрителем кладбища.

— Хорошо.

— Подождёшь меня в машине или хочешь побыть здесь одна?

Нет. Быть одна я больше не хотела. И это не про сейчас. Мне нужно подготовиться. Для начала прийти в норму, затем удостовериться что Киссу защитит человек, к которому я её отправила, в случае если ошибусь, рассказав Виктору правду. Против него не пойдёт даже сам Царь, который пострадает, если вдруг решится. Мама меня предупредила, что к этому человеку можно обращаться только в самом крайнем случае и почему-то только один раз. Хотя о нём она рассказывала уже в полубреду перед самой смертью. Как только я буду уверена, что никто не пострадает, сразу поговорю с Виктором и с Кириллом.

— А я могу пойти с тобой?

— Можешь. Подожди меня у его сторожки, я только из машины кое-что возьму.

— Хорошо.

За мою жизнь мне не часто приходилось оказаться на кладбищах. У мамы родных не было, а мать отца уехала в Израиль ещё до моего рождения, и свою бабушку я ни разу не видела. Ни у мамы, ни у отца не было могил, которые нужно навещать. Зато у нас с Киссой была. Рядом с домом под рябиной мы похоронили нашего любимого кота, которого по иронии судьбы звали Васькой. Кисса сердобольно навещала его могилу, и меня всегда с собой брала. Я надеялась, что сестра по-прежнему сердобольна, и могилу Барса тоже навестит, но я ошиблась, не увидев ни букетика, который она оставляла на могиле кота, ни каких-либо других предметов, за которые я смогла бы зацепиться. Последние данные о ней теряются в рассказе Ольги Олеговны, а это было слишком давно, уже много времени прошло.

— Вы кого-то ждёте. — Послышался скрипучий голос за моей спиной. Он показался мне странным в этом месте.

Я обернулась натолкнувшись на пожилого мужчину с ведром краски, из которого торчала кисть — смотритель кладбища.

— Да. — Ответила, не зная, как назвать Виктора. Он мне не родственник, другом его назвать как-то недостаточно, а в раскалывающуюся голову больше ничего не приходило.

— Может у меня подождёте, — кивнул на сторожку, — а то на покойницу похожи. Я не в обиду, но уж очень бледная вы, некоторые особо впечатлительные могут и за привидение принять.

Осмотрелась кругом, Виктора в поле зрения не было, не хотелось бы, чтобы он потерял меня из виду. Вовремя вспомнила про телефон, и направившись уверенным шагом к сторожке, набрала ему короткое сообщение, где меня искать.

— Кого-то навещали? — Начал разговор смотритель, усадив меня на небольшой диван.

— Да. — И снова не знаю как ответить, как назвать Барса, кроме как человеком испоганившим мне жизнь. Мысли о нём и воспоминания пробуждают чувства такие, будто он жив.

— Меня Иван Николаевич зовут.

— Ника. Называйте меня пожалуйста на ты.

— Не нравится здесь. — Констатировал он, присев за стол напротив меня. — Не спокойно твоей душе в этом месте.

— Почему вы так решили? — Поинтересовалась больше для поддержания разговора, осматривая скромное убранство сторожки.

— Заметил. Взгляд у тебя беспокойный, будто ищущий что-то. Ты не могилу сюда пришла навестить… но это не моё дело.

— Вы видели, кого мы навещали. — Догадалась, временно прервав своё занятие.

— Видел. Раньше к нему только брат приходил, правда пропал на время, недавно снова появился. Покойный его чуть к себе не утянул — отец не дал. Поделом ему, может образумится.

— Думаете, это возможно, утянуть туда? — Это был вопрос от очнувшегося во мне прагматика.

— Я большую часть жизни здесь провёл, мои глаза немало повидали такого, от чего у нормального человека кровь леденеет.

— Не думали сменить работу?

— Нет. Мне здесь спокойно.

— А как же ваши родные? — Задала наводящий вопрос отметив, что Иван Николаевич скорее всего живёт в этой сторожке, и заметив семейные фото молодой пары с маленькой девочкой на одной из полок.

— Они в разъездах постоянно. Моя дочь, зять и внучка. — Будто представил мне их. — Мне путешествия противопоказаны. Скоро обещали навестить, тоже будут уговаривать бросить работу, но я их не оставлю, — перевёл взгляд за окно, вглядываясь в надгробия, — привыкли они ко мне.

У Ивана Николаевича определённо была специфическая профессиональная деформация, от которой становилось жутко. Чтобы отвлечься, снова принялась рассматривать фото, затормозив на одном из них, заметив в руках девочки знакомую куклу. Не сдержалась, поднялась и подошла, чтобы удостовериться. Я не ошиблась, это была одна из кукол Киссы.

— Красивая кукла. — Произнесла, принявшись ещё пристальнее рассматривать фото.

— Да. Девушка хотела её на могилу положить, а я отговорил.

— Почему?

— Кукла слишком на человека была похожа, будто живая. Не место ей было здесь, тем более на его могиле. Девушка мне её отдала, а я внучке подарил, Анютка была в восторге, до сих пор хвастается, что ни у кого такой больше нет. У неё кстати на поясе было вышито имя.

— Какое?

Я уже приготовилась услышать своё имя, поняв, что куклу принесла Кисса, которая, возможно, как и Кирилл могла быть уверена, что меня нет в живых.

— Киса.

Странно.

— Давно это было? — Сердце почти замерло, в ожидании новой надежды узнать хоть что-то.

— Прошлой зимой, перед новым годом.

— А та девушка потом приходила ещё?

— Я её больше не видел. Ей тогда плохо стало, мужчина, с которым она была, её сразу увёз.

— Вы так детально всё запомнили? — Наконец обернулась к своему собеседнику, надеясь вытянуть ещё хоть что-то.

— Мужчинам редко кто кукол на могилу приносит. Детям да, но не взрослым.

— Вы сказали, что ей стало плохо.

— Она с самого начала на ногах еле держалась.

— Большой живот мешал. — Представила Киссу неуклюжим бегемотиком, она всегда была склонна к полноте в отличие от меня.

— Ты о чём?

— О беременности.

— Она была в шубе, но большого живота я под ней не рассмотрел.

Странно. По срокам к тому моменту до родов оставалось несколько недель, живот должен был быть заметен даже под шубой. Хотя, что я знаю о беременности Киссы, почти ничего, только её слова, что срок для аборта на момент смерти Барса был большой. А если учесть её знания и сердобольность, для моей сестры и неделя большой срок.

— Добрый день. — Прервал наш разговор Виктор, появившийся в проёме с каким-то пакетом в руках.

— Добрый. — Произнёс, поднявшись, Иван Николаевич, пожав протянутую руку Виктору.

— А я с дарами. — Виктор вручил смотрителю пакет, вызвав улыбку на лице этого мрачного человека.

— Не стоило. — Ухмыльнулся, отставляя пакет в котором что-то звякнуло, чуть в сторону. — Молодость вспомнил, давненько никто синькой при мне не травился.

— Да, то ещё развлечение. Ника, нам пора. — Торопил меня Виктор, посмотрев осуждая.

Ну да, мне паршиво, но этот день мне был нужен именно сейчас.

— Спасибо, что составили компанию. — Обратилась к Ивану Николаевичу.

— Не благодари. Заходи в гости, если будешь поблизости. Может ещё что будет тебе рассказать.

— Обязательно. — Ответила, поняв его намёк.