В руках Ирбиса

Елена Ласк, 2022

Раньше… Появившись в моей жизни со своими напором, настойчивостью, нахрапом, он заставил поверить, что во мне может заинтересовать не только смазливая внешность и нетронутое тело. Я запала на его прямолинейность, которая граничила с бесстыдством, но завораживала. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он, но когда в глазах, которые смотрели на тебя как на чудо, появляется лютая ненависть, становится страшно от осознания, что в человеке умерла часть тебя самой, которую ты отдала ему, доверив. Он забрал то, чего до этого добивался пробираясь к сердцу, медленно приручая, обещая, не давая обещаний. …теперь… – Давай, добей. – Даже не мечтай… Продолжение первой части истории под названием "В лапах Ирбиса". Содержит нецензурную брань.

Глава 17

*Кирилл*.

Ненавижу её за то, что смеет себя так вести, так говорить, так смотреть. Мне хотелось её растоптать, раздавить, вытрясти из неё всю правду, которой она должна захлебнуться. Каждая минута с момента, как узнал, что Моника жива, пропитана яростью, движущей мной с невероятной силой, но стоит увидеть её, заглянуть в глаза, и тело сковывают воспоминания. Она стояла сейчас передо мной, похожая на куклу, и в глазах плескалось что-то непонятное. Мне всё про неё узнали, точнее, что смогли узнать. Я подкупал людей, тратил огромные деньги, чтобы по крохам собрать события последних лет, и особенно события последних месяцев. Похоже роль жертвы стала для неё коронной. Сейчас я проверял её, хотел посмотреть виртуозную актёрскую игру, которую она прокручивала с мужиками. А она застыла, глядя на меня как два года назад, когда мы ели какой-то мерзко-сладкий десерт на катере. Ненавидел сладкое, но жрал из её рук эту пакость и наслаждался не вкусом, ощущением. И мне было мало. Адски мало. Какого чёрта я не увёз её тогда из офиса отца, уже всё было бы кончено, раз и навсегда.

— Кирилл, отпусти Нику. — Послышался со стороны голос Клима, крайне осторожный. Прекрасно знает, что я могу убить её одним движением, и даже он не успеет ничего сделать.

Мне было наплевать. Я смотрел на знакомое лицо и мечтал лишь об одном — смыть с него всю эту раскраску, прячущую её истинное лицо.

— Она останется.

Мне было мало. Я хотел получить ещё дозу чувств, которые она во мне вызывала. Желание убивать, смешанное с чем-то непонятным, и пока я не понял с чем, мне было необходимо её присутствие.

— Кирилл, отцу это не понравится.

Отца приплёл. Невовремя. Совсем невовремя. Это она меня лишила его, из-за неё он отказался от меня, швырнув долей в бизнесе. И тут на меня неожиданно накатил приятный отходняк. Ника с ним не спит. Пока. Только непонятно зачем ей девственность, если он с самого начала о ней всё знал. Может она уже избавилась от неё, быстро перетасовав карты.

Ника застыла. Не шевелится и еле дышит. Может к чёрту всё? Достать пистолет, приставить к её виску, и увести отсюда. Мне уже терять в этой жизни нечего. Закончить с ней и успокоиться.

В радио няне раздалось хныканье ребёнка. Сосем с катушек съехал, в этом доме полно детей, а я пистолетом собрался размахивать.

— Кирилл, ты хотел посмотреть на крестницу, она проснулась, а мне пора.

Я ожидал чего угодно, но не мягкого нежного тона, которым меня обдало как порывистым ветром. Пальцы сами разомкнулись на её руке, отпустив, после чего она моментально отшагнула от меня. Хотя, нет, не отшагнула, её мотнуло, и взгляд слегка поплыл.

— Я тебя отвезу. — Вклинился Клим, взбесив меня. Я хотел продолжить на неё смотреть, чтобы стать ещё свирепее, жёстче, переполниться лютой ненавистью, чтобы видя её больше не вспоминать взгляд, который потух на моих глазах.

— А может всё же останешься? — Неожиданно вмешалась Стелла, обратившись к своей гостье. Теперь вечер у Давлатовых окончательно испорчен, Клим такое вмешательство не одобрит. Он всеми силами пытается увести от меня Монику, и даже я не понимаю поведение Стеллы.

Ника перевела испуганный взгляд на меня. Да, ты всё правильно поняла, ты в этом доме без транспорта, и без охраны, Клим здесь единственный твой защитник. Мне очень не понравилось, что холопы моего отца не впускали меня в дом, в котором я всегда был желанным гостем и частью семьи. Сначала её глаза нездорово блестели, а затем она застыла ими на моём шраме над бровью, который появился во время моей ссылки в Америку. Моника не стесняясь рассматривала его, изучая, пальцы её правой руки плавно шевелились, будто она хочет потрогать его. «Настоящий», — пробормотала одними губами, но я разобрал, а затем, повернувшись к Стелле, произнесла:

— Хорошо.

На меня смотрели два огромных зелёных глаза. Вита, оказавшись в моих руках, сразу заулыбалась, потянувшись руками к лицу. Эта малышка своим появлением на свет вытянула меня с самого дна, из которого я сам не собирался выбираться.

— Тебе идёт. — Стелла улыбалась, своей доброй тёплой улыбкой, от которой веяло спокойствием и уютом.

— Быть крёстным?

— Ребёнок на руках. Только тебе больше подошёл бы мальчик.

— Стелла, не начинай. У меня есть крестница, этого вполне достаточно. Знаю, что был не самым лучшим крёстным отцом, пропустил её первый день рождения, но теперь я готов выполнять все свои обязанности, если, конечно, позволите.

— Как ты можешь сомневаться? — Похоже Стелла обиделась.

— Клим не особо обрадовался моему визиту. — Перед ней я виноват, нарушил их идиллию, лишив возможности провести спокойный семейный вечер.

— Он рад. Мы всегда тебе рады в этом доме, но…

— Не тогда когда здесь она. — Закончил за Стеллу, вспомнив, что Моника осталась внизу с Климом, когда Стелла утащила меня в дом.

Эта трусиха уже могла уехать. Ну и плевать. Я её везде найду и достану, если понадобится, то теперь и с того света.

— Ей очень тяжело рядом с тобой. Ты должен это понимать.

— Ладно, проехали. — Не хотел захламлять голову Стеллы своим мнением на этот счёт. Она одна из немногих людей, которые ещё думают обо мне хорошо. — Вите не пора есть?

— Нет. — Стелла забрала из моих рук дочку, которая моментально переключилась на маму. — Сначала она поиграет, и только потом поест. Я отнесу её к старшим, а ты спускайся вниз, поужинаем все вместе.

Стелла вела себя так, будто всё обыденно и просто, настораживая этим. Будучи женой Клима, она почти всё знает, но упорно не хочет вплетать это в сегодняшний вечер. Будет очень жаль, когда все её старания посыплются прахом. Не будет у нас дружеских посиделок, как когда-то, когда я приводил в их дом очередную попытку остепениться на одобрение. Монику привести не успел, откладывал, зная что она им понравится. С ней хотел познакомить, когда буду уверен, что никуда от меня Моника не денется, увязнет во мне и моей жизни, независимо от того, хочет этого или нет. Не зря я так долго не мог поверить в её нереальность, слишком хороша, слишком чиста, слишком для меня.

Ещё раз взглянул на Виту, лучше бы этого не делал. В её глазах я нашёл то, что останавливает и парализует меня, когда я смотрю на Монику — невинность, которую мне казалось невозможно подделать, которая по-прежнему плещется в её глазах, обезоруживая.

Когда я спустился Моники за столом не было. Что и следовало ожидать. То, что она трусливо сбежит, было ясно. Клим расслабленно потягивал коньяк. Почувствовав моё присутствие, взял со стола бутылку и налил бокал для меня, молчаливо приглашая присоединиться.

— Она ещё в доме. — Произнёс, когда я сел рядом и сделал первый глоток.

— Неужели.

— Удивила?

— Немного.

— Ты бы на её месте остался? Пока тебя не было, я предложил ей машину и своих ребят, вместо тех, которых ты уложил отдохнуть. А она отказалась. — Слова, которые произносил Клим, ему самому казались бредом, но оставались фактом, занимая его разум, который трудно озадачить.

— И что в этом такого? — Злился, прекрасно понимая, что происходящее ненормально, одновременно упиваясь предвкушением продолжения вечера.

— Ты бы согласился сидеть за одним столом с тем, кто тебя чуть не убил?

— Я — нет. — Мог не отвечать, Клим и так знал, каким будет ответ.

— И я — нет.

— Отец уже знает?

— Ещё нет. Его бойцы пока не очухались.

— А ты?

— А я у себя дома, и прошу это уважать. У девчонки пока это получается гораздо лучше, чем у тебя, хоть её и колбасит. Ты, наверно, забыл, но не так давно она упала с лестницы. Стрессы ей противопоказаны.

— Сидела бы дома.

— Она и сидела, безвылазно. Виктор еле заставил начать работать и хоть с кем-то общаться, кроме прислуги и его тугодумов, на которых она собиралась ставить опыты. — Улыбнулся, что-то вспомнив. Неужели и он не рассмотрел в Монике гнили? Я всегда думал, что Клима не обманешь.

— И к чему мне вся эта информация?

— Для общего развития.

Послышались её шаги. Именно её, а не Стеллы. Такие неторопливые, осторожные, даже настороженные. Застыла в дверном проёме, увидев, что Стелла ещё не вернулась. Похоже компания Клима её не особо успокаивает.

— А где Стелла? — Обратилась к хозяину дома.

— Сейчас проверит детей и придёт. Посиди с нами. Может хочешь выпить?

С Давлатовыми сегодня явно что-то было не так. Откуда это непонятное желание создать иллюзию, что всё в порядке. Клим по-хозяйски указал Абрамовой на место, на котором она сидела до его прихода, и Моника, неторопливо, будто пересиливая себя вернулась на него.

— Так как насчёт коньяка? — Предложил настойчивей, чем в первый раз.

— Спасибо, но нет.

Что-то было не так. Она как-то изменилась за время своего отсутствия. Была какая-то вялая и заторможенная.

— А вот и я. — Стелла появилась с подносом, переставляя с него на стол блюдо. Иногда я всё же завидую Климу и его счастью. — Сегодня у нас равиоли. Предупреждаю сразу, один из них с сюрпризом.

— Каким? — Прорезался голос у Моники.

— Один из них сладкий, такой и будет жизнь того, кому он попадётся.

— Может уже начнём. Я дико проголодался. — Клим недвусмысленно посмотрел на жену, смутив её. Всё как всегда. Шкала их страсти вырастает с появлением каждого следующего ребёнка.

— А с чем они? Вкус знакомый, не могу понять, что это? — Моника первая попробовала блюдо, не дождавшись, когда остальные начнут.

— С грибами.

Противный звук металлической вилки, упавшей на тарелку, разбавил угнетающую тишину. Моника застыла взглядом на тарелке, почти не дыша.

— С шампиньонами? — Поинтересовался у Стеллы, пока Моника медленно бледнела, а её руки начинали дрожать.

— Нет, с белыми.

— Жаль. — Констатировал, краем глаза заметив, что Моника расслабилась.

— У меня аллергия на шампиньоны. — Пояснила, отпив воды из стакана.

— Не волнуйся, их в начинке нет. — Распереживалась Стелла.

— Она вообще не любит грибы. Так что с блюдом дня ты сегодня попала в точку. — Напомнил, как много я знаю о Монике Абрамовой, но никакой ответной реакции не получил, а хотелось. Зверски.

— Не люблю, но это блюдо мне понравилось, у тебя очень вкусно получилось.

Вот же тварь лицемерная. Врёт крайне правдоподобно.

— А как ты познакомилась с доктором Клинским? Вы вместе работали? — Стелла решила разбавить вечер болтовнёй, окончательно отбив у Моники желание есть. Равиоли, которые она всё это время в себя усердно заталкивала, встали у неё поперёк горла.

— Кирилл общался с доктором Клинским гораздо больше меня. — Красиво отвела от себя удар. Молодец, нечего сказать.

— Неужели. Кирилл, почему ты не сказал, что вы знакомы?

— Наверно, потому что чуть его не убил. — Моника мучила последний равиоли в тарелке, кувыркая его вилкой, делая вид, что не она сейчас подала голос, взбесив меня до красной пелены перед глазами. И всё это спокойным равнодушным тоном о человеке, который её зашивал. Кстати, надо бы с ним побеседовать. Жаль Стелла в нём заинтересована, качественного разговора не получится. — Но специалист он действительно высококлассный. Я слышала о нём много хорошего от его коллеги, от которого похвалы не дождёшься. — Ответила Стелле, удостоив своей улыбки.

Когда-то я думал, что Клинский лучший в своём деле. Пока не привёз к нему Монику.

« — Что вы от меня хотите?

Я нашёл Клинского в его кабинете, когда тот собирался надраться. На столе стояла бутылка элитного алкоголя, похоже пить он собирался из горла, не закусывая. Он отставил бутылку в сторону, когда увидел меня. Не ждал. А я быстро оклемался после переливания, потому что мне не понравилось то, что я услышал перед тем, как отключился.

— Я хочу знать всё о её состоянии. — Сел напротив, голова немного кружилась, хотелось выпить, но нельзя, на случай если потребуется ещё одно переливание.

— Состояние тяжёлое. На данный момент мы сделали всё, что возможно. Она потеряла много крови, для её ослабленного организма это стало серьёзной нагрузкой.

— Что ещё?

— Больше о её состоянии мне нечего вам сказать.

— Я слышал болтовню медсестры.

— Алла не медсестра, а интерн.

— Плевать кто она! Что там с возможностью иметь детей?

— Её не будет.

Не выдержал, встал, схватив Клинского за его идиотский галстук, рассматривая равнодушную физиономию, ни единой эмоции.

— Алла говорила другое, что нужно оперировать.

— Нужно.

— Тогда почему ты этого не делаешь?

— Мы с трудом остановили кровотечение. Из-за вещества, которое ты ей ввёл, оно может начаться снова в любой момент. Она просто истечёт кровью и уже никакое переливание не поможет. Не знаю, каким чудом первое помогло, ты привёз почти труп.

— Сделаешь, сразу как ей станет лучше.

— Уже утром будет поздно что-либо делать.

— Делай эту чёртову операцию! Кровь снова перельёшь от меня. Если нужно будет привезут ещё.

— Она не переживёт операцию. Не факт, что выживет.

— Что значит не выживет? Ты сказал, что переливание помогло!

— Помогло. Её состояние стабильно тяжёлое.

Клинского я толкнул в его кресло. Всё что было на его столе полетело на пол с перевёрнутого мной стола. Доктор даже глазом не повёл, дожидаясь, когда я угомонюсь.

— Она нужна мне живой! — Предупредил, прежде чем отправиться к ней в палату.»

Смотрю сейчас на Монику, такая же бледная, как и в последний раз, когда я видел её в больнице перед тем, как мне сообщили, что пока я отлучился и вырубился дома на целые сутки, ей стало хуже. И чего она такая бледная? Отец её в темноте что ли держит? Румянец на щеках и тот фальшивый. И когда она уже наконец доест последний равиоли, который весь измучила.

— Ника, если не нравится, можешь не есть, я не обижусь. — Не один я заметил, что с Моникой что-то не то. Странная она какая-то. Стелла смотрела на свою новую подругу, пока та никак не реагировала.

— Да нет, мне действительно нравится. — Ника с натянутой улыбкой проглотила последний равиоли, поморщившись. — Я подожду Виктора у бассейна, если можно. — Подняла взгляд на Стеллу, та к этому моменту совсем сникла. Никогда ещё её такой не видел.

— Конечно.

Ника стразу поднялась, и снова пошатнулась. Да что с ней такое? Хотя, какое мне дело. Проводил её взглядом, почувствовав недовольство, когда она скрылась из виду.

— Когда она позвонила отцу? — Поинтересовался, чтобы знать сколько у меня есть времени и для чего: нужно было либо уезжать, чтобы не беспокоить больше хозяев этого дома и не доставлять им неудобств, либо уезжать уже поздно и нужно подготовиться к разговору.

— Она не звонила. — Клим тоже доел свою порцию, откинувшись на спинку стула, поцеловав руку жены, успокаивая её.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. — Протокольный ответ на все случаи жизни. Только так он обычно общается с подчинёнными или теми, с кем не хочет вести разговоры.

— Тогда откуда она знает, что он уже едет?

— Она знает только то, что он должен приехать, потому что его люди докладывают ему о Нике каждые двадцать минут, которые уже давно прошли.

— Сколько у меня есть времени?

— Думаю, минут пять.