Ника, Эрн и волшебное зеркало

Екатерина Дереча, 2023

Моника Гордиан сбежала в провинциальный городок от чрезмерной опеки родных, считающих отсутствие магии признаком смертельной болезни. Девушка спокойно работала в охранном агентстве, когда из столицы приехал уполномоченный особого отдела и предъявил ей обвинение в убийстве. Но кто же он, этот скрытный и загадочный мужчина, тайны которого могут разрушить хрупкий мир в магическом сообществе, и почему он так старательно взялся за расследование, в которое невольно оказалась втянута Ника?

Глава 5

— В Рилантии производят самое дорогое кружево, — Моника посмотрела на миора уполномоченного как на глупца, не знающего прописных истин. — Только там растёт биналь, из которого кружевницы плетут свои восхитительные узоры.

— А знакомых из Рилантии у вас нет, случайно? — Арнан следил за движениями девушки, пытаясь понять, действительно ли она аристократка.

— Знакомых? Нет, конечно, — Ника пожала плечами и стиснула пальцы на сумочке, которую до сих пор никто не отобрал. — Хотя помощница моей модистки, скорее всего, рилантийка — у неё очень смуглая кожа и раскосые глаза.

— Ларина Гордиан, следующий вопрос может показаться вам странным, но прошу вас ответить, — миор уполномоченный почесал бровь ногтем и слегка замялся. — На каких музыкальных инструментах вы играете? И какой вид рукоделия вам наиболее предпочтителен?

— Я не умею играть, как и вышивать, рисовать или вязать, — Моника сжала губы и снова отвернулась к окну.

Она не могла рассказать о том, как унизителен подобный вопрос для неё — дочери посла Кадарии и сестры военного советника короля. Маменька оберегала дочь от всего, что казалось ей опасным: крышка фортепьяно может упасть и раздробить руки, струнные инструменты порежут нежную кожу, а шитьё и рисование — самые опасные для девушки занятия. Игла может пронзить ладонь, кисти для рисования отчего-то непременно должны лишить глаз, а краски ядовиты.

Моника росла под таким колпаком, что даже близкие друзья родителей считали девочку ребёнком прислуги. Как же, дочь посла могут похитить, а кому нужна дочка поварихи или экономки? Нику учили наукам, но каждый гувернёр считал её выскочкой и любимым питомцем семьи посла.

— Простите, если оскорбил вас, — Арнан Саудрест тут же успокоился насчёт девушки. Будь она хоть как-то связана с военным советником, она владела бы виртуозно всеми доступными инструментами и могла бы составить конкуренцию своей модистке в умении плести кружева. — А теперь перейдём наконец к главному вопросу. Ларина Гордиан, где вы были в момент убийства миора Бернита Ланкандо?

— Я бы ответила на ваш вопрос, миор, если бы знала, когда этот самый момент наступил, — Ника потеребила ремешок сумочки и бросила взгляд на мужчину. — Все обвинения, прозвучавшие сегодня, лишены всякого смысла. Я не замешана ни в международном заговоре, ни в торговле запрещёнными артефактами, и уж тем более я совершенно не причастна к гибели миора Ланкандо.

— Это мы выясним, не волнуйтесь, — Саудрест постучал пальцами по столу и перевёл взгляд на брата. — Эрнард, как ты оказался в квартире ларины Гордиан?

— Хм, ну… мне показалось, что за мной следили, — Эрн нервно дёрнул рукав блузки и покраснел. — Жадин Ланкандо не раз намекала мне на любовную связь, а после смерти мужа перешла в наступление.

— И это никак не объясняет твой поступок, — склонив голову к плечу, уполномоченный особого отдела прищурился и покосился на Монику. — Почему ты пришёл именно к ларине Гордиан?

— Она моя невеста! — воскликнул Эрнард, выставляя руки в защитном жесте. — Я сделал ей предложение ещё вчера!

— Я ему отказала! — возмущённо затараторила Ника, отчего-то смущаясь взгляда миора Саудреста. — Я сказала «нет»! Эрнард, зачем ты наговариваешь? Хочешь окончательно погубить мою репутацию?!

— Тихо! Замолчите оба! — Арнан хлопнул ладонью по столу и устало вздохнул. — Что за балаган вы устроили?

— А зачем вы бросаетесь обвинениями? — тут же пошла в наступление девушка. — К чему этот фарс?

— Да, при чём здесь Ника? — одновременно с ней воскликнул Эрн. — Если ты хотел надавить на меня и принудить вернуться домой, не надо было вмешивать мою помощницу. Она не виновата в том, что работает со мной.

— А в том, что хотела меня убить, тоже не виновата? — миор уполномоченный нахмурился и бросил укоризненный взгляд на девушку. — Или в том, что бросила меня умирать, при этом обчистив карманы и похитив важные улики?

— Ника, так это правда? — Эрнард вскочил со стула, запутался в юбке и плюхнулся обратно. — Ты напала на Арнана? И что за улики?

Моника замерла как испуганный зверёк, прижала к себе сумочку и приготовилась защищаться. Если бы у неё была с собой шпага, она бы показала этому наглому сыскарю, что при желании могла бы легко убить его. Подумаешь, графин! Сколько раз братья Ники получали по голове — и ничего! Как-то на Динстона рухнул шкаф в библиотеке после выходки Тарита, но он же не жаловался на попытку убить его. Только девушка собралась озвучить эти аргументы, как в дверь постучали.

— Прошу прощения, миор Саудрест, — усатый жандарм протиснул голову в дверь и бросил взгляд на Эрнарда. — Мы собрали все вещи ларины, как вы и просили. Куда их теперь?

— В мою временную квартиру, — Арнан выпрямился на стуле, затем вспомнил про якобы больную голову и принялся тереть лоб. — Ларина Гордиан теперь под моим личным надзором. Пока не выясним все обстоятельства, она поживёт у меня.

— Э-э… а как же, — Ванель Берлиам схватился за правый ус и дёрнул за него. — Девица же незамужняя, да ещё кузина её.

— Вы забываетесь, миор Берлиам, — холодно процедил Саудрест и наградил жандарма тяжёлым взглядом. — Обе ларины будут жить в моей квартире. Или вы полагаете, что я могу покуситься на их честь?

— Нет-нет, и в мыслях не было, — тут же пошёл на попятную мужчина, снова дёрнув себя за усы. — Но кузина-то не виноватая, ей самой вон как досталось.

— Вы свободны, миор Берлиам, — отчеканил Арнан, отворачиваясь от жандарма и взглядом приказав молчать Монике, собиравшейся возмутиться.

После того как Ванель Берлиам закрыл дверь, миор уполномоченный встал с кресла, обошёл стол и опёрся бедром о столешницу. Он так долго сверлил Нику взглядом, что она невольно покраснела, приоткрыла рот и придумала тираду в стиле беззащитной несчастной девочки. На отца такие выпады действовали безотказно, он сразу же прощал любую выходку, гладил дочь по голове и чуть ли не пускал слезу от жалости, хотя оба они понимали, что это скорее игра, чем истина.

— Значит так. Вы оба едете ко мне на квартиру, сидите там тихо как мышки и не высовываете носа наружу, — он поднял ладонь, отметая любые возражения. — Пока я разбираюсь с той кашей, которую вы тут заварили, вы не мешаетесь под ногами, не вмешиваетесь в расследование и не даёте повода для вашего ареста. Всё ясно?

Эрнард и Моника переглянулись, синхронно кивнули и сложили руки на коленях, всем своим видом выражая послушание. Такое примерное поведение могло бы убедить в искренности любого, но не Арнана Саудреста, знакомого с уловками младшего брата. Теперь он видел — эти двое потому и сработались, что с одинаковым успехом умели вляпываться в неприятности.

Моника уловила сомнение миора уполномоченного и натянула самую безобидную улыбку. Столичный сыскарь напоминал ей Динстона даже больше, чем когда злился или пытался казаться холодным и сдержанным. Эта схожесть развеселила девушку. Старший братец босса был полной копией старшего брата Моники, тогда как сам Эрнард расположил девушку схожестью с Таритом — младшим из братьев Гордиан.

Если бы она не столкнулась четыре месяца назад с Эрнардом, сейчас не сидела бы здесь, сложив руки на коленях, пряча сумочку между складок и невольно вспоминая их знакомство. Эрн сбегал от очередной любовницы через окно, а Моника спешила на встречу с возможным работодателем — миором Дорином Фрейнаром, держателем «Лодварской хроники».

— Ларина, умоляю, спасите меня! — Эрнард буквально свалился под ноги Моники, неловко левитируя и держа под мышкой большую часть одежды. — Спрячьте меня, иначе моя жизнь будет разрушена!

— Разве вам не говорили, что просить о помощи случайных девушек будучи полуобнажённым — неприлично? — Моника разглядывала молодого мужчину: рубашка распахнута на груди, брюки свисают на бёдрах, а туфли и пиджак вот-вот упадут на мостовую.

— К мундам приличия, когда речь идёт о моей жизни! — Эрн прижал руку к груди, позабыв про сложенные под мышкой вещи. Туфли полетели на тротуар, из карманов пиджака повалились бумаги.

— Ещё и ругаетесь как бродяжка, — сморщила нос Ника, ступив на ступеньку вызванной минутой ранее брички.

— Умоляю, спасите! — мужчина упал на колени и схватил девушку за руку. — Ларина, клянусь вам, вы не пожалеете.

И действительно, Моника не пожалела, что запихнула Эрнарда в бричку и подобрала его вещи. Они успели в последний момент — Ника видела, как из парадных дверей дома выскочила взъерошенная лари в съехавшей набок шляпке, а следом за ней на крыльцо выпала расхристанная девица, подгоняемая очень злым миором со шпагой в руке.

По крайней мере, не жалела она об их знакомстве до сегодняшнего дня, когда всё пошло кувырком. И виноват в этом был конечно же Эрнард — вечный ловелас и при этом милый шалопай с белокурыми кудряшками и большими по-детски добрыми глазами. Моника бросила взгляд на Эрнарда и невольно сравнила его с братом.

Арнан был совсем другим: острый взгляд прищуренных серо-зелёных глаз пробирал до дрожи, растянутые в улыбке губы были не такими пухлыми как у Эрна. Девушка сглотнула и заметила, как миор Саудрест сглотнул вместе с ней — кадык мужчины дёрнулся, и зачарованная Моника почти привстала со стула, чтобы провести рукой по тёмной щетине.

— С вами точно всё в порядке? Ларина Гордиан? — Арнан пощёлкал пальцами перед лицом девушки, заставляя её вздрогнуть и отшатнуться.

— Да-а, — протянула она, ругая себя за эту минуту странного помешательства.

Сколько красивых мужчин она видела в своей жизни? В их особняк в столице пачками прибывали боевые маги из академии — друзья братьев, охранники, гонцы. И ни разу она не замечала за собой желания коснуться хоть кого-то из них, хотя многие были бы не против. Как-то даже один из особо самоуверенных боевиков попытался зажать «кухарскую дочку» в узком коридоре.

Не повезло бедолаге. Моника подняла такой визг, что даже с нижнего этажа услышали. Братья сразу всё поняли, как и начальник охраны. Фернан Марани покинул особняк посла в тот же день, а позже Динстон рассказал о новом назначении наглеца. Рилантия в тот год устраивала провокации, подсылала шпионов и сумасшедших фанатиков, готовых умереть, подорвав вместе с собой как можно больше врагов. Вот на границу с Рилантией и отправился Марани, так и не узнав, кого именно он попытался облапить.

— Тогда выдвигаемся, — скомандовал Арнан Саудрест, привлекая внимание Моники щелчком пальцев. — Эрн, страхуй на всякий случай, но из образа ларины Виано не выходи — это может нам пригодиться.

Моника послушно встала со стула, ухватилась за подставленный локоть миора уполномоченного и вышла в коридор. Сзади пыхтел Эрнард, явно недовольный тем, что ему приходиться идти в таком нелепом виде. Но кто его просил рыться в белье Моники и надевать её одежду?

Закрытая повозка с эмблемой жандармерии доставила компанию к одному из самых дорогих доходных домов в Лодваре. Ника чуть было не присвистнула, но вовремя сдержалась — вряд ли столичный сыскарь поймёт такое явно не женское проявление чувств. А уж если узнает, что свистеть Монику учил сам военный советник короля!

Развеселившись от этой мысли, девушка шагнула за миором Саудрестом в широкий коридор, даже приветливо кивнула консьержу, сидевшему за обитой бархатом стойкой. Подниматься пришлось на четвёртый этаж — самый последний в доме и самый дорогой ввиду отсутствия соседей сверху. Арнан отворил дверь и впустил подельников в квартиру, занимающую половину этажа, а затем шагнул сам и поставил на дверь магическую защиту.

— Вот теперь нам точно никто не помешает, — с довольным видом произнёс миор уполномоченный, стягивая с головы повязку и поворачиваясь к брату. — Эрнард, мне нужны подробности делового соглашения с Жадин Ланкандо. Полагаю, твоя преданная помощница прячет именно этот договор в своей сумочке, — Арнан придвинулся к Монике и навис над ней, пользуясь тем, что выше и шире в плечах. — Не так ли, ларина Гордиан?