Наследники мира

Юлия Григорова, 2023

Семнадцать лет назад мать Ники разорвала клятву, ограничивающую силы Богов на территории своей страны и заняла освободившееся место в их рядах. Благодаря этому, ей удалось убедить создателей мира, не уничтожать их творение до тех пор, пока Ника не проживёт свою жизнь и не умрёт естественной смертью. Вот только не все Боги оказались согласны и начали искать способ обойти поставленное условие. На что готовы пойти могущественные существа ради исполнения своей цели и полного уничтожения мира прямо сейчас? Какие хитрости и заговоры они сплетут? Сможет ли Ника устоять на краю обрыва и не сорваться вниз, утянув за собой человечество, ведь даже её мать может оказаться не той, кем притворяется?

Пролог. Переступив через гордость

За ночь до отъезда

Король Риан

Резкий порыв ветра задул свечу, а неожиданно начавшийся дождь принялся стучать по подоконнику. Глухой звук ударов монотонно разносился по всему этажу, действуя успокаивающе. В любой другой день я бы с радостью откинулся головой на подушку, закрыл глаза и позволил себе погрузиться в мир сновидений, ведь последние несколько месяцев мне снились кошмары, заставляя просыпаться в холодном поту. Ночи, когда удавалось урвать несколько часов отдыха, казались настоящими праздниками. Я уже плохо помнил, как давно был последний. Сегодня должна была быть одна из таких ночей, ведь усталость просто свалила бы меня с ног, если бы не незваный гость.

Сидя за рабочим столом в королевских покоях, я монотонно постукивал пальцами по столешнице, стараясь попадать в такт дождю. Ударяясь о подоконник, он начинал проникать в комнату вместе с прохладой ветра и запахом свежести. Фигура в чёрном балахоне замерла прямо возле окна, и мне стало интересно, заметит ли существо те из капель, что попадали на его одежду. Молча ожидая ответа, он смиренно стоял на месте, не обращая внимания на дождь, ветер и царившую в помещении темноту.

Ночь — его стихия, по крайней мере, почему-то Бог смерти старается приходить именно в это время суток, особенно, когда ему что-то нужно, как сейчас. Чёрные тучи окутали всё небо, скрыв за собой луну, и мне показалось это ироничным, учитывая, какое решение должно быть принято. Обстановка полностью соответствовала столь желанному для незваного гостя ответу, и внутренний голос подсказывал, что всё это не просто так. Могло ли так быть, что явившийся мне Бог сговорился с теми, кто отвечал за дождь и тьму, и организовал всё только ради нагнетания обстановки в час беседы со мной? Вполне. От этого существа следовало ожидать что угодно.

— Ты ведь понимаешь, о чём ты просишь? — на всякий случай уточнил я, подняв взгляд от гладкой поверхности стола на фигуру в балахоне и пытаясь рассмотреть хоть что-то в стоявшей темноте. На фоне окна существо отчётливо выделялось, скрывая собой знакомый вид на внутренний двор. Единственное, что я мог хорошо видеть в образе гостя — это два светящихся зелёных огонька, горящих на месте глаз под плотным чёрным капюшоном.

— Прекрасно понимаю, ведь это мой план. Я плачу не меньшую цену, — голос, которым были произнесены эти слова, показался мне мелодичным и приятным. Он звучал слишком красиво для мужчины, и, насколько я знал, существо передо мной являлось людям в виде самого прекрасного для них человека. Вполне логично, что и его голос уподоблялся тому, в чьём облике он пребывал. Мне слишком неожиданно стало интересно, чьё лицо скрывается под капюшоном? Кто в этом мире будет казаться мне самым прекрасным теперь? Прежде это всегда была мать, но изменилось ли это в свете последних событий?

— И ты надеешься, что я соглашусь? — усмехнулся я, возвращаясь из размышлений к действительности. Невежливо заставлять гостя ждать, особенно такого, как этот, но и принимать подобные решения в спешке — верх безрассудства. Не каждый день к тебе приходит Бог смерти лично и просит об услуге, причём именно просит. Более того, подобное поведение для него совершенно несвойственно, а когда он высказал своё предложение, я даже растерялся, подумав, что мне послышалось или вообще приснилось.

— Я не надеюсь, я знаю, — неожиданно заявил собеседник, а мои брови приподнялись от удивления, — но я даю тебе шанс отказаться.

— Посмотрите на него: он знает, — усмехнулся я и не понял, как продолжил барабанить пальцами по столешнице. Именно с этим существом я имел дело всего один раз, но во многих книгах о нём говорится, как о самом хитром мерзавце, которого когда-либо видел мир. Заключать с ним любую сделку казалось заранее неправильным, вот только предложение выглядело слишком заманчивым. Никто из Богов никогда не предложит мне такого, и это настораживало.

— В чём подвох? — я не хотел гадать, не хотел строить предположений и пытаться вывести его на чистую воду, мне было важно получить прямой ответ, но даст ли его собеседник?

— Только в том, что я уже озвучил, — спокойно ответил Бог, и полы его балахона качнулись от нетерпеливого движения.

Капли дождя всё чаще начинали попадать на чёрную ткань, но он не обращал на них внимания.

— А почему я должен согласиться?

— Потому что это единственный способ их спасти.

Ответ последовал незамедлительно. Собеседник не задумался над ним ни на секунду, а значит, либо заготовил эту часть речи, либо точно не врал. Внутренний голос подсказывал мне, что он прав относительно моего согласия. Мне было нечего терять, кроме моей никчёмной жизни. Если я смогу спасти хоть кого-то, пока она не закончилась, то это непременно следовало сделать.

— Почему ты хочешь их спасти?

— У меня свои причины. Они по-своему дороги мне.

— Почему именно я?

— Ты был рождён для этого, хоть никто и не предполагал, что так будет.

Снова мимолётный ответ. Собеседник не мог читать мои мысли, ведь он Бог смерти и это помогло мне принять правильное решение. Хоть существо в балахоне ещё раньше приняло его за меня.

— У меня только одно условие, и я его уже озвучил, — поспешил предупредить я и уловил, как фигура сделала шаг в мою сторону, явно намереваясь приступить к осуществлению задуманного.

— Всё, что хочешь, если мне это по силам, — спокойно отозвался Бог, а я молча кивнул и поднялся на ноги, протягивая ему левую руку для заключения сделки. Моя правая рука после полученной семнадцать лет назад травмы была недееспособна, и я не мог ей шевелить. Пришлось научиться всё делать левой. Овладеть мечом на прежнем уровне так и не удалось.

— Тогда я согласен.

Вместо рукопожатия, которое должно было скрепить наш договор, собеседник неожиданно положил ладонь мне на грудь, а испускаемый им чёрный туман растекался по всему телу. Окутывая с ног до головы, он обволок меня целиком. Я же искренне верил, что только так могу спасти мир и тех, кого люблю, и готов был заплатить ту цену, что Бог смерти мне озвучил.