Ника, Эрн и волшебное зеркало

Екатерина Дереча, 2023

Моника Гордиан сбежала в провинциальный городок от чрезмерной опеки родных, считающих отсутствие магии признаком смертельной болезни. Девушка спокойно работала в охранном агентстве, когда из столицы приехал уполномоченный особого отдела и предъявил ей обвинение в убийстве. Но кто же он, этот скрытный и загадочный мужчина, тайны которого могут разрушить хрупкий мир в магическом сообществе, и почему он так старательно взялся за расследование, в которое невольно оказалась втянута Ника?

Глава 4

— Вы ларина Моника Гордиан? — поинтересовался усатый жандарм в круглом котелке и с блестящим жетоном в руке.

Ника почему-то ожидала увидеть Арнана Саудреста. Эта мысль неприятно кольнула девушку, но она постаралась не подать виду. В самом деле, что это за странное желание снова встретиться с миором уполномоченным? Старшие братья преподали ей много уроков, а также показали, как ловко играют на чувствах поклонниц и как легко оставляют тех рыдать в одиночестве. Ника не хотела обмануться, она всегда считала себя подготовленной к подобным уловкам.

— Да, это я. Слушаю вас, — Моника старательно сдерживалась, чтобы не бросить взгляд на дверь в ванную. Она ещё с детства поняла, что если смотреть на спрятанную от маменьки книгу, то маменька непременно посмотрит в ту же сторону.

— Вы обвиняетесь в соучастии в убийстве миора Бернита Ланкандо, сокрытии улик международного заговора, сопричастности к торговле запрещёнными в Кадарии артефактами и покушении на убийство уполномоченного особого отдела по борьбе с контрафактными артефактами, — твёрдо заявил жандарм, глядя в бледнеющее с каждым словом лицо Моники.

На последней фразе мужчина чуть не споткнулся, услышав подозрительный полувсхлип-полувздох из уборной. Ника закусила щёку изнутри, сдерживая крик отчаяния. Если от первых пунктов обвинения она легко могла отмахнуться, то последнее ставило под удар все её планы. Как бы не получилось в итоге, что вместо примерки платья для приёма в честь свадьбы брата, она наденет тюремные лохмотья.

О том, что в ванной прячется Эрнард, Моника вспомнила только когда жандарм рывком распахнул дверь, замер на пороге и с шумом выпустил воздух, надув щёки. Девушка шагнула ближе, чуть пригнулась, чтобы заглянуть в уборную, и повторила жест полицейского. На бортике душевой кабины восседал Эрнард, облачённый в позавчерашний костюм Моники: помятая блузка с широкими рукавами-буфами была щедро залита кофе, которым Эрн окатил девушку в тот день; длинная и не очень удобная, но зато подходящая к блузке юбка открывала подкачанные икры, облачённые в те самые кружевные чулки, что выглядывали из корзины для белья.

Моника подняла взгляд выше и прокусила щёку до крови. Белокурые локоны изящными завитками обрамляли узкое лицо Эрнарда, а напудренные скулы казались фарфоровыми. Лёгкий румянец, сливовая помада — самая нелюбимая помада Моники, подаренная ей Татией, — и смущённая улыбка на губах Эрна окончательно добили девушку. Она вцепилась в дверной косяк, несколько раз поморгала и всё же всхлипнула не то от смеха, не то от злости.

— Представьтесь, ларина, — жандарм уже взял себя в руки, бросил взгляд на трясущуюся Монику и снова повернулся к Эрнарду.

— Меня зовут Эрн… Эрния Виано, — прочистив горло, проблеял её начальник, заставив плечи Ники сотрясаться от беззвучных рыданий. Он посмел рыться в её белье! — Я кузина Моники.

— Что вы делаете здесь в таком виде? — спросил полицейский, подозрительно прищурившись и намекнув на босые ноги.

— Ах! Вы не представляете, что произошло! — почти натурально взвыл Эрнард. Моника пригляделась к нему и поняла, что всё же стоит попытаться свести его с Татией — они определённо стоили друг друга. Бездарная актёрская игра и лицедейство у обоих было в крови. — Это ужасный день! Просто кошмарный!

— Чётко и по делу, будьте добры, ларина Виано, — прервал стенания Эрна жандарм, подкрутив пышные усы.

— Меня ограбили! Облили ужасным кофе! Я потерял… потеряла любимые туфли и весь свой гардероб, — к облегчению Моники, полицейский не заметил небольшой заминки, убрал значок в нагрудный карман и на удивление сочувственно посмотрел на Эрна.

— Ларина Виано, расскажите, где и как это произошло, — глаза жандарма шарили по широким плечам, спрятанным за буфами рукавов, скользили по тонкой талии и объёмным складкам юбки. Ника поперхнулась воздухом и встретилась взглядом с раскрасневшимся и кусающим губы Эрнардом. — Я приложу все силы, чтобы помочь вам и наказать виновника.

— Ванель, что у вас там? — голос из коридора заставил вздрогнуть всех троих.

Жандарм вытянул руки по швам, Эрнард сжал пальцы на блузке и обернулся к зеркалу, а Моника слишком резко повернулась к говорящему, чтобы убедиться, что ей не показалось. Уполномоченный особого отдела по борьбе с контрафактными артефактами заглянул в комнату, потёр переносицу и поправил повязку на голове. Моника почувствовала прилив беспричинной радости, так не вязавшейся с ситуацией. В её груди на мгновение шевельнулась жалость — кажется, она перестаралась с графином. Но взгляд Арнана Саудреста быстро вернул девушке самообладание.

— Куда-то собираетесь, ларина? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, указав на виднеющуюся кровать, заваленную вещами, и стоящий рядом саквояж. — Мы же только познакомились, а вы уже сбегаете.

— Что вы, миор Саудрест, я лишь искала подходящий наряд для своей кузины, попавшей в неловкую ситуацию, — выкрутилась Моника, не обращая внимания на Эрнарда, протестующе размахивающего руками.

— Кузины, говорите? — уполномоченный особого отдела отодвинул в сторону Элию Порто, втиснувшую половину тела в квартиру, и шагнул в прихожую. Он сунул перебинтованную голову в уборную, резко дёрнулся всем телом и прижался плечом к косяку. — Что это?

— Здравствуй… те… миор… — Эрнард не знал, куда деть глаза, сжимал и разжимал пальцы, поправлял и одёргивал пышную юбку, теребил несчастные рукава.

— Ванель, оформляй их обеих, я пока осмотрюсь, — как-то слишком обречённо произнёс миор Саудрест, поворачиваясь к Монике.

Он не без интереса оглядел наряд девушки, видимо примеряясь и сравнивая увиденное с тем, что было надето на Эрнарде, затем бросил взгляд за спину Ники и уверенно шагнул в комнату. То, с какой ухмылкой миор уполномоченный исследовал содержимое саквояжа, разложенное по кровати бельё и остальные предметы гардероба, заставило Монику стиснуть кулаки и задышать чаще. Сначала Эрн посягнул на личное, а теперь и его старший брат, который вот уже добрую минуту прищурившись сверлит взглядом шпагу Ники.

— Это клеймо Таккедо Стенели, — очень медленно, почти не разжимая губ, проговорил миор уполномоченный, не отрывая глаз от эфеса. — Насколько мне известно, мастер Стенели отошёл от дел больше десяти лет назад, каждый клинок его работы на счету. Откуда он у вас, ларина Гордиан?

— Хм… это как-то относится к моему аресту и тем нелепым обвинениям, которые мне предъявили? — ласково пропела Моника, оглянувшись на Эрнарда, которого в данный момент очень уж дотошно допрашивал жандарм. Ну не признаваться же ей, в самом деле, что мастер Таккедо Стенели давний друг их семьи и эту самую шпагу изготовил специально для Ники втайне от родителей?

— И всё же ответьте, ларина, — Арнан Саудрест, наконец, отвернулся от шпаги и посмотрел в глаза Моники. — Вы всё больше и больше заставляете меня интересоваться вашей загадочной личностью.

— Этот клинок был мне подарен. Кем — не имеет значения, — девушка гордо задрала нос и скривила губы, всем своим видом являя оскорблённое достоинство. — Вы отведёте меня в участок?

— Разумеется, с такими обвинениями другого не ждите, — мужчина дёрнул головой на окрик жандарма и снова сжал пальцами переносицу. — Побудьте благоразумной, ларина, хотя бы десять минут, пока я разберусь с этим… — он обвёл рукой комнату, махнул в сторону ванной и замолчал. — Со всем этим.

Моника сразу же поняла, что терпение миора Саудреста на исходе — Динстон, самый старший брат Ники, вёл себя именно так же перед тем, как взорваться и наказать всех, кто подвернётся под руку. Девушка вздохнула и села на кровать, сдвинув вещи в сторону и ласково погладив шпагу. Если бы только Динстон мог быть всегда рядом, Монике бы не пришлось бежать из родительского дома в такой спешке!

Едва Тарит Гордиан поступил в военную академию, для Ники наступили тёмные времена — матушка не выпускала её даже в сад, опасаясь, что бедняжка может покалечиться или её похитят ради выкупа. Как же — такая беспомощная, совсем не владеющая магией и совершенно несмышлёная Моника по мнению матери была способна только на то, чтобы изучать искусства и решать задачи по арифметике.

Девушка погрузилась в воспоминания, лишь изредка обращая внимание на происходящее вокруг, поэтому даже не заметила, в какой момент она переместилась сначала в карету жандармов, а затем в участок. С отрешённым и безучастным видом она подтвердила свою личность на считывателе ауры, села на стул для посетителей рядом с Эрнардом и уставилась в окно, забранное толстыми прутьями антимагической решётки.

И как теперь доказать семье, что она не такая никчёмная, какой они её считали? Матушка тут же выдаст её замуж за какого-нибудь знакомого отца, братья приставят охрану, которая будет следовать за ней до конца жизни. А ведь Моника просто хотела пожить как все: найти работу, друзей и, возможно, встретить любовь — всё то, чего она была лишена дома. Нет, возвращаться сейчас нельзя. Придётся сделать вид, что нелепые обвинения испугали Нику до такой степени, что она готова сотрудничать.

— С вами всё в порядке, ларина Гордиан? — подозрительно тихо спросил миор Саудрест, усевшись за стол. Моника мазнула взглядом по его красивому лицу и отвернулась. — И что мне с вами делать?

— Арнан, это не то, что ты подумал! — воскликнул Эрн, подтягивая соскользнувшую по чулку брючину и пряча её обратно под юбку. — Ты сказал спрятаться, и я…

— Помолчи, Эрнард, — мужчина поморщился, прикрыл на мгновение глаза и откинулся на спинку стула. — А ещё лучше — вылечи мою голову.

— Хорошо, — послушно отозвался Эрн, встав со стула и принявшись водить руками над братом. — Всё, как новенький. Повязку пока не снимай, а то сразу поймут.

— Вот скажи мне, братец, почему каждый раз, когда ты вляпываешься в неприятности, я должен вытаскивать тебя из очередной… — он покосился на молчавшую девушку и сдержал ругательства. — Что тебе не сиделось в столице? В Венитаре я хотя бы мог тебя подстраховать, а тут?

— И ты ещё спрашиваешь?! — взвился Эрнард, принявшись наворачивать шаги по кабинету, путаясь в юбке и подтягивая постоянно сползавшие брюки. Видимо, в спешке он не стал снимать их, когда переодевался в ванной комнате в квартире Моники, и теперь те скользили по гладким чулкам. — Я рос в тени великолепного тебя, только и слышал, какой Арнан умница, какой Арнан хороший боевой маг! Арнан то, Арнан это! Оставаться под твоим присмотром я тем более не согласен!

— А придётся, — жёстко заявил миор уполномоченный, сжав губы. — Как только я разберусь с той кашей, которую ты заварил, как миленький вернёшься домой под родительские очи. Ты хоть подумал о матери? Она себе места не находит!

— Я останусь здесь! — Эрн с шумом плюхнулся на стул и резко поправил сбившийся рукав блузки. — У меня своё агентство между прочим!

— Кстати об этом, — Арнан выудил из кармана бумагу, аккуратно расправил её и нарочито скучающим голосом прочитал. — Миор Эрнард Виано должен прибыть на торжество, посвящённое свадьбе военного советника короля Динстона Гордиана не позднее чем через четыре недели.

— Но я же… почему? — на Эрнарде лица не было, настолько он побледнел. — Как я мог попасть в область интересов этого… этого весьма уважаемого и… безусловно очень опасного… — он никак не мог подобрать нужные слова — советника короля боялись все, от слабого лекаря до сильнейшего боевика — он мог одним взглядом заставить признаться даже в том, в каком возрасте ты научился говорить и ходить. — Что я ему сделал?!

— Сам не пойму. Как боевик ты не слишком силён, в убийство это и контрабанду запрещённых артефактов влез по чистой случайности, — Арнан и сам задумывался над причиной такого внимания Динстона Гордиана, но не мог найти объяснений.

Мужчина вдруг бросил взгляд на замеревшую и побледневшую Монику, прищурился и задумался на несколько минут. Красивая, уверенная в себе, с хорошей осанкой и ухоженной кожей. Чёрные прямые волосы, уложенные в тугой узел на затылке, нежные губы, блестящие от розовой помады, золотисто-карие глаза и определённо аристократический овал лица.

Нет, не может она быть родственницей самого советника короля — Динстон Гордиан ни за что на свете не отпустил бы такое хрупкое создание в этот забытый богами городишко на границе с Рилантией. Значит, это простое совпадение, мало ли жителей в стране носят одинаковые фамилии? Арнан тряхнул головой, порадовавшись своевременному лечению, всмотрелся в аккуратные пальчики, нервно сжимающие юбку.

— А скажите-ка мне, ларина Гордиан, что вам известно о Рилантии? — приступил он к допросу, наконец взяв себя в руки и нацепив на лицо самое строгое выражение.