Превратности судьбы

Евдокия Краснопеева (2024)

Ефроксия (Фро) Николаевна Виноградова, барышня из родовитого, но обедневшего дворянского рода. Девушка характера своенравного, весьма решительна, красива, неглупа, в меру образована. Проводит лето в подмосковном имении тетушки. И не ожидает, что вскоре чреда невероятных событий изменит её жизнь.

Глава 14

Бал закончился засветло. Внимание, привлеченное Бешкековам, к молодым дебютанткам превратилось в их триумф. Все непременно хотели с ними танцевать, и концу бала девушки не чувствовала своих ног от усталости.

Ефроксия благополучно протанцевала весь остаток вечера, их пути с графом больше не пересекались. Хотя она все время ощущала его присутствие, казалось, повисшее в воздухе.

Граф оказался прав: княгиня Бардина предпочла всем другим танцам вальс. Была всего лишь одна мазурка, а завершился вечер нескончаемым попурри. Ефроксия танцевала его с Тригорским. Голова у девушки кружилась, слегка поташнивало. Она мало понимала из того, что вещал ей генерал. Маска из восторженного внимания и благолепия намертво приросла к лицу Фро. Памятуя сердитые тетушкины наставления, с которыми Агафоклея Алексеевна обрушилась на племянницу в кратком перерыве между танцами, барышня иногда согласно кивала головой и робко тупила долу очи. Её не волновало, что производились эти действия не совсем к месту. Фро мечтала лишь о мягкой постели. Ей было по-настоящему дурно.

«Ефроксия Виноградова! — прикрикнула на себя девушка, когда поняла, что запросто может свалиться под ноги другим танцующим парам. — Возьми себя в руки!».

Генерал не заметил состояния своей дамы и остался доволен прошедшим танцем. Он слегка пожал безвольную руку девушки, прощаясь, и сердечно раскланялся с Агафоклеей Алексеевной.

В коляске Фро тяжело навалилась на восторженно щебечущую Анету и тут же заснула, успев лишь понять, что та танцевала попурри с Бешкековым, чему и была несказанно рада.

Агафоклея Алексеевна слушала дочь рассеянно. Граф, конечно, был холост, богат, и его внимание к Анете могло только радовать. Но госпожа Маркова радовалась другому. Она слышала ровное дыхание Зизи и была счастлива.

Михаил встретил их в гостинице. Взяв на себя обязательства по благоустройству временного жилища, он не смог попасть на прием к княгине, и был раздосадован, поняв, что бал удался на славу, и его сестры играли там не последнюю роль.

— Миша, — позвала его тихонько мать. — Зизи уснула. Отнеси её в постель.

— Если я сейчас встану, — зашептала громко Анета, — она упадет. Она всю дорогу на мне спит.

— С ней все в порядке? — подхватывая сестру на руки, обеспокоился Михаил.

— Она просто устала, как все мы, — прошептала Софочка в удаляющуюся мощную спину Маркова. Ах, как ей хотелось, чтобы это она заснула в экипаже, и её прижимал бы к груди Мишель.

Марков опустил Ефроксию на кровать и принялся сражаться с мелкими пуговками платья.

— Что это вы делаете, барин? — Настасья вплыла в двери грозной тучей. — Срам! Охальник!

Мощный тычок в спину заставил Мишеля покачнуться.

— Ты сдурела?!

Весомый кулак приближался к лицу Маркова, и он проворно отпрыгнул к двери.

— Ты что, Настя? Я не хотел ничего худого. Я помочь хотел.

— Вот и хорошо, барин, ступайте себе. Мы тут сами управимся.

Бешкеков покидал дом княгини Бардиной последним. Он поцеловал тетушке руку и, совсем было, собрался уходить. Но Татьяна Юрьевна поманила его на пухлую кушетку.

— Присядь, душа моя. Скажу тебе: я на тебя сердита. Мне было скучно! Ты приветил этих бескрылых пичужек, чтоб досадить мне?

— Что ты, Таня! Я серьёзно вознамерился жениться и оценивал рынок сбыта.

— Ах, как интересно! Расскажи.

Григорий весело засмеялся:

— Разве ты не устала? Ну-ну, не хмурься. Изволь, я поделюсь впечатлениями. Лиза Воронцова, без сомнения, хороша, но несколько уныла. И потом, богатые невесты с некоторых пор меня не прельщают. Софи Лунгина — чудо, как хороша! Тонкие черты, изящные — как слепленная из мрамора статуя, но слишком хрупка. Мне кажется, выносить и родить ребенка ей не по силам. Более всего мне подходит Анна Павловна Маркова. В ней живость и умеренность соседствуют в удивительной пропорции. Немного проста, как все юные барышни, но это и хорошо.

— Да-а, — княгиня понимающе улыбнулась, — славный материал, чтобы создать жену по своему вкусу. Но ты промолчал еще об одной барышне.

— Маленькая чертовка с золотыми волосами… — пробормотал Григорий сердито.

— Ефроксия Виноградова. Я заметила твое влечение к её плоти, — княгиня презрительно скривила губы. — Совсем бесстыдная девица. Что поделаешь — бесприданница! Готова всякому на шею повеситься.

За ханжески подобранными словами проблескивали тщательно скрываемые нотки ревности, которые Бешкеков заметил.

–Ты права, — граф лениво потянулся и взглянул родственнице прямо в раскосые глаза. — Я мечтал зарыться в пышные кружева, чтоб добраться до её сладкой груди; стиснуть губами сосок и пить нектар, пока тело её не затрепещет…

Слова лились дурманящим потоком, но глаза Григория были холодны, как осеннее небо.

Татьяна Юрьевна побледнела, отводя в сторону глаза.

— Как ты жесток, Гриша, — прошептала она тихо. — Ужели, ты никогда не простишь меня?

В очах Бешкекова полыхнул огонь. Вся светская легкость и беспечное остроумие, присущие ему прежде при разговорах с княгиней, слетели с графа, как луковая шелуха.

— Ты променяла мои чувства на красивую болтовню смазливого пустобреха.

— Я была глупа, Гриша, — на длинных ресницах затрепетали бисеринки слез.

Бешкеков поднялся стремительно, сожалея о своей горячей вспышке. Да что это он, в самом деле? Все было-было — и быльем поросло!

— Ну что ты, душа моя, — он похлопал тетку по плечу, — перестань. Прости меня. Я вспылил. Глупо предаваться прошлому. Я давно не сержусь на тебя. Забудь мою грубость, Таня.

— Да, — Татьяна Юрьевна справилась со своими слезами, громко пошмыгивая носом. — Нам лучше оставаться друзьями. А Ефроксию оставь в покое, у неё плохая кровь. Батюшка её — сумасшедший.

— Я и не примерял её в жены. Жить со своенравной, упрямой женщиной — все равно, что вести войну с турками. Вот в «любовь» я бы с ней поиграл охотно.

— Избави тебя Боже, Гриша. У неё 11 братьев нраву необузданного.

— Кузены, я полагаю?

— Да, но за пичужку свою стоят горой.

— Тогда уж, конечно, я её не обижу. Ты же знаешь, душа моя, мой кроткий нрав.

Граф удалился, а Татьяна Юрьевна сухо поджала губы: уж что-что, а характер Бешкекова она знала прекрасно. Поэтому решила самым ближайшим временем непременно переговорить с Агафоклеей Алексеевной и посоветовать побыстрее выдать племянницу замуж. За Тригорского, например. Всем известно его пристрастие к молоденьким барышням. Две первые жены отставного генерала были немногим старше Ефроксии. А на балу Иван Ильич остался девушкой доволен…

Княгиня решительно направилась в опочивальню. Настроение у Татьяны Юрьевны сделалось приподнятым. Все было решено! Не далее, как недели через три, она устроит брак Тригорского с Виноградовой. Так обработает генерала, он и вправду будет думать, что всю жизнь мечтал жениться на строптивой бесприданнице. Впрочем… княгиня находила, что Тригорский не догадывается о непростом характере своей будущей суженой. Да и сама Бардина не думала раньше, что девушка чем-то отличается от своих невинных, кротких подружек. Вот только глаза барышни нынче вечером были излишне ярки и нестеснительны, а походка, сродни царской. Это у Татьяны Юрьевны-то в доме!

«Зарвалась, деточка, вознеслась. Ну а мы её — мордой в грязь!»

Княгиня заснула с блуждающей улыбкой на устах. Грядущий день обещал ей много интересных дел.