Гори, гори ясно

Дан Фоллэн

Томико — детектив, желающий уйти в мир иной, берётся за дело одного из самых таинственных преступников Лондона. Но делает она это не ради справедливости, а ради услуги. Девушка заключает с ним сделку: она его прикрывает, он должен ее убить по окончанию срока. В ходе работы оказывается, что оба страдают от потери семьи, но выбрали разные пути познания правды.И теперь напарникам предстоит выяснить, от чьих рук погибли их родственники?Но получится ли им узнать это за год, пока действует сделка?

8 глава. На приёме у психиатра

— Ты с ума сошёл!

— Хоть бы что-нибудь новенькое придумала, — выдал Дастин, опираясь головой на руку.

— Ты маньяк! — кричала я, ощущая, что стены давят.

— Эй! — возмутился тот, нахмурившись, — Не оскорбляй меня так! Я преступник, но никак не маньяк!

— Ты только что убил двоих людей!

— Это был не я. Они сами этого захотели, — и в знак доказательства продемонстрировал мне свои чистые белые перчатки.

— Ещё скажи, что они тебя спровоцировали!

— Между прочим, они пустили бы тебя на мясо, — или кости, тут уж как повезёт — если бы я не вступился. А завтра ты придёшь на работу и доложишь об убийстве Ришар.

— Та девочка, которой ты дал топор, всё расскажет. Да нас посадят!

— У неё мозги промыты. Ещё с тех пор, как мы в первый раз посетили их дом.

Пазл в голове потихоньку начал складываться, пусть и оставались пропуски.

— Поэтому ты непрерывно смотрел им в глаза, — подытожила я, удивляясь, что способна ещё здраво рассуждать.

— Я думал, до тебя будет дольше доходить, — и улыбнулся. — Эта девочка скажет всё, что я посчитаю нужным. Так что мне следует быть рядом с тобой во время допроса. Если, конечно, ты не хочешь за решётку.

Парень встал, потянулся и посмотрел на меня сверху вниз.

— Ты на ежа похожа, — усмехнулся тот. — напуганного маленького ежа. У тебя есть ночь, чтобы переварить информацию.

Он покинул дом, не дождавшись моего ответа.

Сидела, обнимая колени, в полной тишине, обдумывая каждое его слово, до тех пор, пока не заурчал живот, напоминая о том, что я человек, нуждающийся в приёме пищи. Или не человек?

От этой мысли прошёлся холодок по телу. Знаю о дерини только то, что их массово сжигают, особенно в Германии, а после смерти каждого семейства пускают красный фейерверк. До сегодняшнего дня я никогда не задумывалась об этих существах, но сейчас меня распирало любопытство.

Чем они питаются? Где живут? Как скрываются? Что ощущает Дастин, когда видит салюты? Знаю ли я ответы на половину вопросов? И с чего парень решил, что я одна из них?

Так много вопросов… Я не верю ему. Всё моё детство прошло среди любящих родителей и брата в обычной семье, без единого намёка на дерини в роду.

Но дабы утешить своё любопытство, расспрошу завтра напарника о дерини.

От всех этих размышлений разболелась голова. И тут словно щёлкнуло.

Я уже месяц не посещала психиатра. В следующую секунду у меня в руках оказался телефон, на котором набирала приевшийся номер.

— Слушаю, — раздался спокойный голос на том конце.

— Мисс Мур, добрый вечер, — начала я, — это Томико Ханс.

— Томи! — через экран телефона я чувствовала её тёплую улыбку. — Тебя что-то тревожит?

— Да. К вам можно записаться на вечер двадцать третьего?

— Весь вечер занят. Свободно только восемь утра.

— Я приду.

— Буду ждать.

Попрощавшись, она сбросила. В восемь утра свой единственный выходной провести в кабинете у психиатра. Такое мне раньше даже и не снилось.

***

22 ноября

Следующий день прошёл мимо меня. Я действительно доложила отделению об убийстве, доверившись незнакомому мне человеку, и, на удивление, его план сработал. Девочка созналась в преступлении и теперь её матери грозит срок, а ребёнок стоит на учёте. Но меня терзают смутные сомнения по поводу происходящего.

Взгляды коллег всё чаще направлены на меня. Словно я в центре внимания.

Они знают. Всё знают. Каждую деталь.

Дастин наотрез отказывался рассказывать мне о дерини.

«Вы сами всё знаете, детектив, «в своей дурацкой манере повторял раз за разом.

Парень многое скрывает. Если он за моей спиной рассказал всё начальству…

Нет, быть не может. У нас договор. Но…

Мысли терзали меня, путались, словно нити, давили на разум, заставляя чувствовать себя недалёкой.

— Детектив, Вы чего? — послышался голос позади меня.

Я только сейчас осознала, что стою со стаканом кофе посреди кабинета, рассеяно смотря в окно, где ветер гонял последние оставшиеся листья.

— Я в норме, — будто автоответчик сказала я, обернувшись к Дастину.

— Что-то не похоже. Но дело Ваше.

— Определись уже, как обращаться ко мне, — перевела тему, отпив уже остывшего напитка.

— Обстановка подразумевает обращаться уважительно.

И всё. Диалог окончен.

Опять ни слова про дерини.

***

23 ноября

А вот двадцать третье я помню до мелочей.

День вновь начался с таблеток. Это стало привычным.

Женщина моих лет встретила меня с ниспадающей улыбкой, сидя в своём светлом, теплом кабинете.

— Присаживайся, — указала она рукой на диванчик напротив себя. Я послушалась. — Тебе чай, кофе?

Я отрицательно помотала головой.

— Тогда слушаю. — продолжила мисс Мур и замолчала.

И тут позабылись все слова. В голове лишь картинки, которые не могу описать. Но психиатр молча сидела и ждала, пока я выскажусь.

Мне потребовалось приличное количество времени, прежде чем тихо проговорить:

— Они снова тревожат меня.

— Кто? — сделав пометку в блокноте, спросила женщина.

— Семья. Преследуют во снах. Пытаются унести в мир иной.

— Каждый день?

— Раза три в неделю.

Я перевела взгляд на стеллаж с книгами. Где-то среди полок валялись детские раскраски.

— Что-то ещё тебя беспокоит?

— Нет, — не отрывая взгляда, пробормотала я.

Эти вещи я видела каждый раз, будучи в этом кабинете, но почему они кажутся мне новыми?

В глазах помутнело, предметы двоились, голос мисс Мур казался эхом. Я металась из угла в угол, пока не наткнулась на силуэт в конце комнаты. Это была моя покойная родная мать. В таком виде её могли представить только в фильме ужасов. К сожалению, я не актриса. Рябь усиливалась. Мертвец поднял голову. Движения казались отрывистыми, будто всё её тело онемело.

— С-с-скажи ей, — прошипела она, — скажи ей.

Одна и та же фраза заставила участиться мой пульс. Я непрерывно смотрела в одну точку, разглядывая мельчайшую деталь в силуэте: порванная сорочка, грязные руки и ноги, слипшиеся волосы, белая кожа.

Краем глаза заметила, что психиатр обернулась, после чего силуэт пропал и всё пришло в норму.

— Томи, — приводила меня в сознание мисс Мур. — Томи!

Я моргнула, продолжая смотреть в угол.

— Кто там был?

— Моя мать.

Рука женщины дёргалась, она быстро записывала что-то на бумагу.

— Я пропишу тебе более сильные таблетки, раз галлюцинации перешли границу.

— Это не галлюцинация, — хрипло отметила я, — хоть убей, она восстала, чтобы забрать меня домой.