Наследники Мишки Квакина. Том II

Влад Костромин

Продолжение веселых и забавных приключений юных костромят Пашки и Влада, их заумного хвастливого отца, чопорной матери, глупых жадных родственников и друзей Книга содержит нецензурную брань.

Сморчки

Рассказ участвовал в конкурсе «Черная метка 2018» сайта «Квазар»

Теплым субботним апрельским утром мать готовила котлеты. Мой младший брат Пашка сидел за столом и пристально смотрел за приготовлением котлет, чтобы мамаша не добавила яда. В такие минуты он чрезвычайно напоминал аутиста. С другой стороны стола сидел большой рыжий кот и так же неотрывно следил за Пашкой. Мать следила за сыном и котом, чтобы не стянули фарш. Кухня была просто пропитана атмосферой всеобщей подозрительности, которую подчеркивал висящий на двери плакат с Плачидо Доминго.

— А яйцо зачем?

— Как зачем? Яйцо всегда добавляется для связки, чтобы котлеты не разваливались.

— Правда? — подозрительно спросил Пашка.

— Батюшки святы, — всплеснула испачканными фаршем руками мать. — И правду люди говорят, что ты у нас странный какой-то.

Кот согласно мяукнул.

В дом вошел довольный отец с белым мешком из-под селитры в руках.

— Хау, бледнолицые! — он недавно посмотрел фильм про индейцев и еще не отошел от впечатлений. — Я грибов принес.

— Апрель на дворе, еще листьев даже нет. Чего ты по лесу чкаешься? Еще приволокешь домой клещей каких!

— Клещи еще спят, как сурки.

— Вот, даже клещи спят, один ты, как дурак, по лесу шаркаешься.

— Валь, тебе все не так. У телевизора лежу — плохо, по лесу хожу — еще хуже.

— Вить, нормальные мужики по хозяйству хлопочут, а тебе то телевизор, то лес.

— Сама все время «Санта-Барбару» смотришь. Радовалась бы, что муж такой хозяйственный, а то все скрипишь, как журавель старый. Другие последнюю рубашку пропивают, а я грибов принес!

— Какие грибы?

— Вот какие, — переставив на котел отопления миску с фаршем, папаша широким жестом вытрусил на освободившийся стол содержимое мешка. — Вот сморчки, а вот строчки. Или наоборот, вот строчки, а вот сморчки, но это неважно. Сварим, пожарим с лучком и схарчим на обед.

— Вить, строчки ядовитые. Или сморчки? — засомневалась мать. — Одни какие-то точно ядовитые. И вообще, какие-то они подозрительные — вон те на мозги похожи.

Все, включая кота, уставились на грибы.

— А какие из них ядовитые? — не выдержал Пашка. — И какие из них на мозги похожи?

— На твои мозги похожи и сморчки и строчки, — обрадовал папаша. — У тебя вполне и треугольными мозги могут быть…

— Вить, отравимся, — упорствовала мать.

— Давай так: сварим отдельно, в разных кастрюлях и кто-нибудь попробует, а мы посмотрим, и если все нормально будет, то сами поедим.

— Я не буду эти грибы есть, — открестился Пашка.

Отец посмотрел на кота. Кот протестующе мяукнул и попятился в прихожую.

— Может, собаке дадим? — предложила мать.

— Нет, собаку жалко… СтаршОму дадим попробовать, — мутные капли пота лягушачьими глазами выступили на лысине отца.

— Вить, ты думай, что говоришь! А если помрет? Нам с тобой за какие шиши его хоронить?

— Незадача… — отец снова посмотрел на кота.

Кот с гордым видом ушел из кухни. Пашка, от греха подальше, отправился следом.

— Ладно, ты вари, а я придумаю, кому дать попробовать, — решил отец, посмотрев в глаза Плачидо. — Только не перепутай, какие грибы в какой кастрюле варились.

— Паш, а друг твой сегодня не придет? — спросил, догнав сына.

— Моргуненок?

— Нет, Чингачгук!

— Какой Чингачук? — испугавшись, Пашка привычно переврал незнакомое слово. — Я Чинчугака не знаю!

— Вот баран! Моргуненок придет сегодня?

— Должен…

— Отлично. Как придет, дашь мне знать.

Отец вернулся на кухню и начал наблюдать за матерью, варящей грибы и жарящей котлеты.

— Сейчас бы поросенка под хреном затрепать, — мечтательно сказал он.

— Вить, только о хрене и думаешь! Уйди, не мешай готовить!

— Курица в сметане тоже неплохо. Этими самыми грибами ее обложить…

— Вить, отойди, Христом Богом молю, не стой над душой! Я за себя не ручаюсь и тебя самого обложу!

— Нервная ты какая-то, неприветливая. Ладно, готовь, пойду покурить схожу.

Отец вышел на крыльцо и увидел меня.

— Я грибов принес.

— Спер? — зная вороватую натуру папаши, прямо поинтересовался я.

— Да нет, шел по лесу, смотрю — грибы. Набрал в мешок и привез.

— А что ты в лесу делал?

— В лесу? — закурил сигарету, огляделся по сторонам, и, понизив голос, признался. — Думал, может, кто банки повесил — сок собирать березовый…

— Тебе нашего сока мало? Уже лить некуда. Все фляги заполнены.

— Сок соком, а банки в хозяйстве всегда пригодятся. Ладно, обед скоро.

Папаша вернулся в дом.

— Валь, давай Моргуненку дадим?

— Моргуненку? — задумалась мать, не любившая Пашкиного друга, подозревая его в различных каверзах. — Что о нас люди подумают, если он сдохнет?

— Подумают, что нам повезло, а ему нет. Грибы ели все, а лапы надул только он. А может и не от грибов это вовсе…

— Думаешь?

— Вот увидишь. Но скорее всего, ничего не случится — грибы-то съедобные

— Витя, не трепи мне нервы!

— Ладно, ты вари побыстрее, а я пойду у телевизора поваляюсь пока.

Мать сготовила обед, а вскоре Пашка привел Шурика Моргуненка.

— Все за стол, — неестественно оживленно позвала мать, — и ты, Саша, с нами поешь.

— Спасибо, — степенно отозвался Моргуненок, усаживаясь на табурет.

На обед были поданы котлеты и два блюда сильно уварившихся грибов, обжаренных с луком, как хотел отец. Все вяло жевали котлеты и следили за Моргуненком, с аппетитом их поглощавшим. Грибы стояли и ждали. Я, было, протянул к ним руку, но наткнувшись на свирепый взгляд матери, кивнувшей на гостя, передумал.

— Голубцы со сметаной тоже прелесть, — будто удав глядя на Моргуненка, сказал отец. — А то еще бывают в виноградных листья завернутые голубцы.

Все замолчали, представляя себе такое чудо, только гость продолжал молотить котлеты.

— А лист не жестким получается? — провожая взглядом очередную котлету, спросила мать.

— Да нет, нормально… — папаша тоже не мог оторваться взглядом от котлеты, — под небольшую рюмашечку…

— Вить, только о рюмашке и думаешь!

— Валь, маленькую хотя-бы. День-то какой чудесный…

— Ладно, мучитель, налей себе.

— СтаршОй, принеси из бара, — распорядился папаша и продолжил, потирая руки, словно мясная муха на свежем трупе лошади, сдохшей на переправе. — А еще бывают голубцы с грибами…

Я принес из бара бутылку 20% алжирского «Солнцедара» из запасов прижимистого отца. Он, косясь на мать, налил стакан и быстро выпил.

— А батя говорил, что с грибами пельмени бывают, — отозвался Шурик и наконец-то зачерпнул ложкой грибы, — в Сибири.

Все уставились на него, выискивая на его лице признаки отравления и скорой смерти.

— Недосолены, — выдал он.

— А ты другие попробуй, — фальшивым голосом сказал отец. — Те вроде больше солили.

— Спасибо, я уже наелся, — Моргуненок кусочком хлеба вытер тарелку, съел его и встал из-за стола. — Очень вкусные котлеты были, тетя Валя, еще раз спасибо.

— Спасибо, — встал вслед Пашка, стремясь убраться подальше от зловещих грибов.

Они вышли из дома. Родители смотрели друг на друга.

— Кенгуру ему в толчонку! Не съел! — высказался отец. — Не все скоту Масленица!

— И что дальше? — спросила мать.

— СтаршОй, а ты чего грибы не кушаешь? — фальшиво улыбнулся мне отец и вновь налил себе в стакан «чернил». — Вкусные грибы, попробуй.

— Да нет, спасибо, — заподозрив неладное, отказался я. — Я уже котлет наелся.

Встал из-за стола и тоже свалил из дома. На улице встретил этих малолетних негодников и брат поведал мне, что отец хотел на ком-нибудь испытать подозрительные грибы. Разозленный отец сожрал грибы сам, и остался в живых. С тех пор сморчки и строчки мы ели безбоязненно.