В этом неспокойном, бушующем мире

Владимир Анатольевич Маталасов

В книгу «В этом неспокойном, бушующем мире», представляющую собой сборник радиопьес, вошли семь произведений на разнообразную жизненную тематику.

© Владимир Анатольевич Маталасов, 2020

ISBN 978-5-4498-9698-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В этом неспокойном, бушующем мире

1. ДАВНЫМ-ДАВНО

ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

РАССКАЗЧИК — ведёт рассказ. Он же — Вовка 12-ти лет, в детстве

ЛЁНЬКА — Вовкин друг, 12 лет

ВАСЬКА МЕТЁЛКИН — соседский дворовый мальчишка, 6-ти лет

БАБУШКА ФЕНЯ — Васькина бабушка

ЛЮБОПЫТСТВУЮЩАЯ ТОЛПА — соседи — взрослые и дети, прохожие

МИЛИЦИОНЕР

ПОЖАРНАЯ КОМАНДА

ГЛАВНЫЙ ПОЖАРНИК

***

ГОЛОС

Каждый из нас, без большого сомнения, —

Жалкий субъект своего потрясения

РАССКАЗЧИК

Давно это было: лет пятьдесят назад наверно, не мене. Я и мой лучший друг Ленька Меркулов мирно прогуливались, не зная, чем бы себя занять.

Вдруг наше внимание было привлечено каким-то странным обстоятельством. Людская толпа плотным полукольцом окружила узкий простенок — шириной сантиметров в двадцать, — между двумя близко расположенными, соседними домами.

Мы тут же не преминули шустро юркнуть в гущу народа и заглянуть в щель. К своему удивлению мы узрели застрявшего в ней Ваську Метёлкина.

Выяснилось, что он очутился там, пытаясь поймать чью-то курицу, проскользнувшую в этот злосчастный проём в поисках пищи насущной.

Теперь несчастный Васька стоял зажатый стенами, не в силах сдвинуться с места и тихо, жалобно ныл. Его и толпу разделяло расстояние метра в четыре с лишним.

Что только не совали ему: и длинную жердь, и доски, и верёвку, и металлическую трубу. Кто-то даже не поленился приволочь новенькую оконную раму. Всё напрасно.

Рядом со щелью, вся в слезах, охая и стеная, металась бабушка Феня. В руках её виднелся печной ухват на длинной ручке. Им она тыкала в узкую брешь и плачущим, дрожащим голосом причитала:

БАБУШКА ФЕНЯ

Васютка, внучек!.. Хватайся, миленький, за ухват-то!.. Не хватается? Ах ты, Господи Боже мой!

РАССКАЗЧИК

(продолжает)

Толпа зевак росла. Откуда-то появился милиционер. Он принялся выяснять обстоятельства дела и наводить порядок, предлагая всем разойтись.

МИЛИЦИОНЕР

А машину пожарную вызывали? Нет? Ну как же так можно. Срочно нужно вызывать, пока не поздно!..

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

(из толпы)

Товарищи, товарищи, расступитесь! Воздуха, воздуха дайте побольше!..

МУЖСКОЙ ГОЛОС

(из толпы)

Выход один: разобрать стену!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

(тот же)

Как это так — разобрать? У меня там как раз рояль стоит. Не позволю! Ишь ты, нашёлся один такой! Я т-т-те разберу!

МУЖСКОЙ ГОЛОС

(тот же)

Да ведь дитя же погибает!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

(тот же)

Погибает? А где же родители были, куда смотрели? Их бы туда запихнуть!..

РАССКАЗЧИК

(продолжает)

Примчалась пожарная машина с командой пожарных. Но и их отчаянные попытки вызволить невольного пленника из цепких стенных объятий, не увенчались успехом.

ЗНАКОМЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС

(настырно)

Стенку, стенку с обратной стороны разбирать надо!

ЗНАКОМЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

(возмущению нет предела)

Не позволю!..

НЕЗНАКОМЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС

(въедливо)

А тебя, тётя, и спрашивать-то никто не станет!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

(всё тот же)

Хулиган!.. Нахал!..

ГЛАВНЫЙ ПОЖАРНИК

(властным голосом)

Чьей квартире принадлежит стена?

МУЖСКОЙ ГОЛОС

(из толпы, ехидно)

Вот её!

ХОЗЯЙКА СТЕНЫ

(возмущённо, с ужасным негодованием)

Она не моя, она — государственная! У меня там ковры на стене персидские развешены. Разбирать не позволю!

РАССКАЗЧИК

И тут мне в голову закралась одна шальная мысль.

ВОВКА

(в сторону главного пожарника)

Дяденька! А у вас машинное масло есть?

ГЛАВНЫЙ ПОЖАРНИК

(недоуменно)

Есть! А на что оно тебе?

ВОВКА

(поясняет)

Смазать бы машинным маслом его надо…

ЛЁНЬКА

(уточняет)

…для уменьшения трения. А у вас есть шланг и насос?

РАССКАЗЧИК

Главный как-то искоса, недоверчиво посмотрел на нас, а потом, в сердцах сплюнув и безнадёжно махнув рукой, приказал кому-то из своих подчинённых:

ГЛАВНЫЙ ПОЖАРНИК

(повелительно)

Булдыкин! Ведро машинного масла и помпу со шлангом сюда, да поживей! Будем поливать ламинарной струёй, без насадки.

РАССКАЗЧИК

Лёнька стоял рядом с длинной четырёхметровой жердиной наизготове. Толпа выжидательно притихла.

БАБУШКА ФЕНЯ

(дрожащим голосом)

Васютка! Ты ещё живой? Ты меня слышишь, а?

ВАСЬКА

(плаксиво)

Слы-ы-ысу!

РАССКАЗЧИК

(поясняет)

Лицо Васьки было обращено в сторону убежавшей курицы. Развернуть голову он не имел возможности по причине малой ширины пролёта.

БАБУШКА ФЕНЯ

(жалобно)

Васютка! Ты только не пугайся, ангелочек ты мой Тебя сейчас дяди начнут поливать. Так ты уж терпи, родненький!..

РАССКАЗЧИК

В щель было видно, как, обильно поливаемый маслом, неподвижно и безропотно стоял маленький человечек, покорившись своей судьбе и отдавшись воле Провидения.

ЛЁНЬКА

(к терпящему бедствие)

А ну, подрыгайся!..

РАССКАЗЧИК

Через полминуты Васька стоял перед публикой во всём своём «великолепии». Вид его был жалок. И тут, медленно скривив свой рот, Васютка громко разревелся…

На следующее утро к моим родителям наведались Васюткины родители… с жалобой на мои с Лёнькой непозволительные действия, приведшие в полную негодность новенький костюмчик их чада, недавно купленный и подаренный ему ко дню рождения.

КОНЕЦ

**********

2. МОНОЛОГ «НАТУРАЛИСТА»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

РАССКАЗЧИК — от его лица ведётся повествование.

НАТУРАЛИСТ — безалаберный, самонадеянный и самодовольный молодой человек.

***

РАССКАЗЧИК

Хочется начать со знаменитого изречения Антона Павловича Чехова, утверждавшего, что «без воли Провидения ни один волос не упадёт с головы человека». Итак…

Лето. Солнечное утро. Просёлочная дорога, ведущая к реке. По бокам дороги — березняк, перемежающийся густыми зарослями кустарника.

По дороге шествует молодой человек из числа «любителей» природы. Это — «натуралист». Он так сам себя величает.

Ну что ж! Посмотрим, послушаем, что же это за субъект такой. Чем он дышит, о чём думает и размышляет…

НАТУРАЛИСТ

(блаженно)

Ну, наконец-то, друзья мои! Наконец-то я вырвался на природу. Ура, Человек! Разреши пожать твою руку. Моё кредо, будь сказано между нами, прежде всего — экология. Ах! Как я люблю экологию! Я её просто обожаю. Это моя стихия. Так и хочется крикнуть во все лопатки: «Люди! Берегите землю свою, мать вашу!».

Приятно, чёрт побери, брести одному тенистой аллеей по направлению к быстрой, полноводной речке. В ушах почему-то беспричинно звучит мелодия из оперы Леонкавалло «Паяц», а по телу блуждают токи Бернара. Как-никак, а всё-таки чертовски приятно. Взгляд мой нежно поглаживает безоблачное небо. Слегка взъерошивает ветки кустарника, будоража гладь поверхности встречных луж и создавая на них зыбь.

Ощущение лёгкости во всех частях тела обусловлено, как мне думается, полётом души.

РАССКАЗЧИК

Вдруг на пути следования натуралиста приземляется сорока. Правда, он не совсем уверен в том, что это та самая птица.

НАТУРАЛИСТ

(умиротворённо)

А вон, кажется, и сорока впереди посреди дороги шествует. Важная птица! Ишь какие вертикулясы выделывает, паршивка! А походка-то, походка, что у пингвина!

Между прочим, только между нами. Категорически согласен с теми, кто утверждает, что люди произошли от пингвинов. Кто с этим не согласен, того отсылаю к моей бабушке, под вымышленной фамилией.

Ах, майн либер Августин! Человек! Разреши обнять тебя! Господи! Хорошо-то как, прям, как в раю! Я дышу обеими лёгкими. Грудь мою распирает гордость от сознания утончённости моей натуры и духовной возвышенности переполняющих меня чувств.

Кстати. Я далёк от мысли возвеличивать себя в глазах общественности.

РАССКАЗЧИК

Натуралист останавливается. Задумывается. Обращается в пространство к невидимому собеседнику.

НАТУРАЛИСТ

(самозабвенно)

Не думайте, уважаемые человеки, что, нафаршированный житейской мудростью, ваш покорный слуга, то есть — я, пытается усладить ваш слух аристократическими поползновениями. Нет, и ещё раз — нет! Это не так. Это — нечто иное. Я не тот, за кого вы пытаетесь меня принять.

РАССКАЗЧИК

Молодой человек внимательно прислушивается к голосам природы. Вслух делает выводы, размышляет.

НАТУРАЛИСТ

(умилённо)

Мою стать окружает благостная, душераздирающая тишина, лишь изредка нарушаемая весьма непонятными и загадочными звуками, исходящими из девственных начал окружающей меня природы. Это необыкновенные звуки, скажу я вам. Представьте себе, когда всё спит, кроме соловья и свиньи.

Нет! Что не говорите, а люблю я матушку-природу. Ох уж как люблю, что и не знаю как! Человек! Разреши пристально посмотреть тебе в глаза и прижать к сердцу.

РАССКАЗЧИК

Натуралист продолжает путь, не прерывая нить своих рассуждений.

НАТУРАЛИСТ

(благосклонно)

Ах, как пространно всё это я высказал бы на каком-нибудь иностранном языке.

Человек! Ты, случайно, не говоришь по-французски? Нет? А по-немецки? Тоже нет? Ну, а хотя бы по-английски?..

Да-а. В таком случае мне будет нелегко найти с тобой общий язык. Но ничего. Я буду благосклонным и оставляю за тобой право объясняться на русском.

РАССКАЗЧИК

Чем-то весьма озабоченный, натуралист останавливается снова.

НАТУРАЛИСТ

(несколько раздражённо)

Я так с вами разговорился, уважаемый человек, что мой язык запутался в моей же бороде. Извольте подождать немного, пока не освобожу его из тенёт растительности, произрастающей на моём фотогеничном обличье.

РАССКАЗЧИК

Натуралист останавливается, воспроизводит надлежащие действия. Продолжает.

НАТУРАЛИСТ

(облегчённо)

Всё! Кажись освободил. Язык свободно перемещается и парит в замкнутом пространстве. Так о чём это мы? Ах, да! Вот я и говорю: природа — моё хобби. Ужасно я её люблю. Уж как люблю, что натюрель тру-ля-ля!

В душе я натуралист и люблю по этому поводу заниматься всякими размышлизмами, наблюдая «regularius prirodes». Приходится всё подмечать, до всего доходить своим умом. До всего мне есть дело, всё-то мне интересно.

РАССКАЗЧИК

Молодой человек подходит к кустам шиповника, чего-то разглядывает, приценивается.

НАТУРАЛИСТ

(дотрагивается до ветки)

Вот, к примеру, веточка какого-то кустарника. Какого? А шут его знает. Так вот… Ой, колется, подлая! А мы возьмём, да и сломаем её. Сломали. И не пикнет бедолажная. Понятное дело: не живая ведь, а всё равно ей, наверное, больно. А вот и стебелёк. Тоже хочет жить. Аус фидер кукер! А мы его измельчим, измельчим…

РАССКАЗИК

Натуралист наклоняется и что-то пристально рассматривает на листках растения.

НАТУРАЛИСТ

(с удивлением)

Вы только посмотрите на цветочке — запамятовал его название, — какой красавéц-стрекозёл умостился. Ага, попался? Мы тебе быстро крылышки-то обломаем. Проэкспериментируем. Оставим по одному с каждой стороны. Полетит или не полетит? Не полетел. Одно слово — природа!

РАССКАЗЧИК

Неожиданное восклицание любителя природы будит её девственную тишину.

НАТУРАЛИСТ

(с ещё большим удивлением)

Ух! Жук майский. Прямо мне в лоб, и — на землю. Экая у него спиноза разноцветная, убористая! Погоди, поганец ты этакий. Знай свою экологическую нишу. Дурачок! Это те не перламундия какая! Я тебе сейчас все лапченции повыдёргиваю, будешь знать. Ага, ты ещё сопротивляться? Не на того напал, стервец. На тебе, на тебе… Всё. Свободен…

РАССКАЗЧИК

На лице натуралиста блуждает некая самоотрешённость.

НАТУРАЛИСТ

(самозабвенно)

А дышится-то как легко, человек. Разреши обнять тебя многократно и разлобызать тысячу раз! Хочется распоясаться, разверзнуться и низвергнуться. Я люблю-ю тебя жи-изнь…

РАССКАЗЧИК

Продолжая путь, натуралист умилённо складывает ладошки и негромко восклицает.

НАТУРАЛИСТ

(радостно)

Ой! Кузнечик дорогу мне перескакивает. К чему бы это? А мы ему, пакостнику этому, путь ножкой своей преградим. Вот так, вот так! Наше вам гранд-мерси с тройным заслоном! Но пасаран! Ишь, зафиндилябрил в другую сторону. Соображает.

РАССКАЗЧИК

Натуралист переходит к следующему кустику. Тот его одаривает звучанием неизвестного ему насекомого.

НАТУРАЛИСТ

(с недоумением на лице)

А вот на листочке жук не жук, таракан, не таракан, а так себе. Ой! Заскворчал! Так ведь это же, наверное, сверчок! Какой отвратительный. Наш пострел всюду поспел! Дай-ка его щёлкну. Вот так! Каждый сверчок знай свой шесток.

РАССКАЗЧИК

В самоотрешённости натуралист возводит глаза к небу, умилённо восклицает.

НАТУРАЛИСТ

(делает глубокий вдох)

Боже мой! Какие ароматы источает природа! Какие подарки она нам превозносит! Это вам не вандам нотрдам. Это о-го-го-о! Правда, мой нос улавливает (тщательно принюхивается) некоторую примесь запахов не экологически чистого продукта, предопределяя некоторое его несоответствие жизнеутверждающим устоям, определившимся в природе. Повеяло чем-то недостойным моего тонкого обоняния. Ловлю себя на мысли, что здесь что-то не так. Так и есть! Ступня моей правой ноги по щиколотки углубилась в экскрементальные отбросы какой-то коровы. Фу-у!

(С отвращением)

Какая гадость! Кстати, самые глупые животные, так это коровы. Представляете? Выпускают на автомагистраль корову, а она, подлая, начинает нарушать правила дорожного движения! Каково, а? Я вас спрашиваю! Ну не тупое ли животное?

РАССКАЗЧИК

Натуралист несколько раздражён. Делает шаг в сторону. Морщит нос.

НАТУРАЛИСТ

(с явным недоумением на лице)

Но позвольте: что же это такое? Другая нога моя погрузилась — не побоюсь этого слова — в отвратительный конгломерат отбросов общества, известный под названием «gomo sapiens fikalies».

Люди! Я люблю вас! Но какая, извините за выражение, сволочь умудрилась всё же посреди дороги пометить подобным образом своё местопребывание? Так уж тяжело было спрятаться за кустик? Так нет же, у всех на виду! А воздух!.. Знал бы, что такое случится, респиратор прихватил бы с собой из дома.

Человек! Мне стыдно смотреть тебе в глаза. Да, природу любить надо, но… в меру. Какая невоспитанность, я бы даже сказал — безнравственность, должны были руководить лицом, позволившем себе подобную омерзительную выходку. Ну не свинья ли оно после этого? Хотелось бы посмотреть ему прямо в глаза и воскликнуть: «Да-а-а-… уж!»

РАССКАЗЧИК

Продолжая путь, натуралист размышляет далее, в уме составляет план дальнейших действий.

НАТУРАЛИСТ

(про себя)

Ну, ничего. До баламутки-речки уже недалече. Прополоскаю свои ортопеды в её водах, сам в них побарахтаюсь. Подраскинусь на травке-муравке. Понежусь в лучах дневного светила. Полюбуюсь пейзажем и, до краёв переполненный жизненными силами, ворохом наблюдений и впечатлений, довольный, радостный и счастливый ворочусь в родные пенаты. А пока присяду-ка на тот вон бугорочек под деревом, отдохну. Какой мягкий бугорок. Словно перина. Уф-ф, душно! Но всё равно: хорошо-о!

РАССКАЗЧИК

Молодой человек присаживается на непонятный бугорок, Утирается носовым платочком. Отмахивается от насекомых.

НАТУРАЛИСТ

(с раздражением)

Какое надоедливое насекомое! Кш-ш пчела! Жужжит и жужжит перед носом, запах мой её, видите ли, прельщает. Брысь, обезьянья морда! Ага, полетела в своё осиное гнездо. А я его прутиком разворошу, прутиком. Вот так! Разволновалась пчелиная стая? Так тебе! А комары. Эти скоты кровожадные, словно взбесились. Так и норовят, так и норовят укусить, да побольнее…

Опять эта пчела. Не пчела, а крокодил какой-то! Ну, достала. Сколько их кружит возле меня, мать честная! Я к природе со всей душой, а она ко мне задом, нуль внимания, игнорирует значит, агрессивно настроена. Понесла меня нелёгкая на природу без соответствующей подготовки, без практических навыков. Но ничего: всё равно «их либе натюрлих», хотя она меня не того, не особо-то жалует.

Человеки! Я испытываю к вам наилучшие чувства, но в каком именно месте вас видел, что-то не припомню.

РАССКАЗЧИК

Натуралист лезет рукой за шиворот, кряхтит, извивается всеми частями тела, пытаясь отогнать насекомых.

НАТУРАЛИСТ

(с ещё большим раздражением)

Ну, заели комары! А за шиворот, кажись, пчела — это мурло, — заползла, аж мурашки по всему телу. Позвольте, господа! На чём же это я сижу? Никак на муравейник угораздило меня приземлиться. А эта пчела просто достала. Да никак целый рой вокруг меня вьётся. Целый муравейник под одёжей. Пчёлы с комарами атакуют. Ортопеды в чём-то непристойном, весь в паутине… Караул!!! Ой! В правую ягодицу ужалила, стервоза! Бежать! Бежать, куда глаза глядят. Нет, лучше к речке. В ней моё спасение. Успею добежать, напрямик, напролом через кусты и овраги. Ой мама! Жалят со всех сторон, оголтелые…

РАССКАЗЧИК

Натуралист с воплями и стенаниями свершает бег на длинную дистанцию с естественными препятствиями.

НАТУРАЛИСТ

(конкретно озабоченно)

А-а-а-…Только так. Да что же это такое! Судьба раздаёт мне подарки налево и направо. Полнейший отпад с дискомфортом. А вот и быстрая речка, хотя могла бы течь чуть-чуть и помедленней. Раздеваться? Нет времени. Муравьи всё тело облепили, кусаются, а пчёлы с менторским изяществом жалят беспощадно. Нет! Только в воду. Как есть. Не разоблачаясь. Была не была. Бултых! О майн гот! Выпустил из виду, что плавать не умею, а выныривать-то надо.

РАССКАЗЧИК

Натуралист беспомощно бултыхается и барахтается в водных просторах речки-баламутки, создавая вокруг себя фонтаны брызг.

НАТУРАЛИСТ

(вытаращивает глаза)

Выныриваю… Открываю рот, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха… У-у-у-..! Какая-то бешеная пчела вонзила своё поганое жало в мой нежный язык.

РАССКАЗЧИК

Молодой человек, потеряв всякую надежду на благоприятный исход своего путешествия, отдаётся воле судеб и провидения.

НАТУРАЛИСТ

(в отчаянии)

Всё! Погибаю, тону, отдаюсь воле волн и Всевышнего! Но что это? Мои ноги ощущают земную твердь.

(облегчённо)

Оказывается, воды всего ничего, по пояс. Значит не всё ещё потеряно. А я-то, хороший человек, боялся.

Пчёл и след простыл. Они, по всей вероятности, полетели поминки по мне справлять. И муравьи, эти парнокопытные, уже не кусаются. Захлебнулись и подохли, видать.

Всех их я мысленно казню своим презрением и осуждаю на десять лет тюремного заключения строгого режима и каторжных работ.

РАССКАЗЧИК

Потерпевший, подобно какому-то сказочному герою, сильно смахивающему на Водяного, медленно, неуверенно поднимает своё тело над поверхностью вод, отряхивается, дико вращая глазами.

НАТУРАЛИСТ

(морщится от боли)

Пора вылазить из воды. Лицо всё горит. Тело неимоверно щиплет и ломит. Под ложечкой сосёт, а глаза на лоб лезут. Но зато обувь хоть чистая, без всяких там примесей и естественных присадок.

РАССКАЗЧИК

Молодой человек молча, неторопливо, задумчиво покидает пределы вод.

НАТУРАЛИСТ

(молча, сам про себя)

В общем, ещё долго придётся расхлёбывать на берегу последствия собственного легкомыслия. Язык распух и уже не помещается во рту. Сейчас прополощусь, обмоюсь, высушусь и… в больницу, к врачам. Пусть выхаживают. Теперь у меня, наверное, такой вид, что и родная мать не узнает.

РАССКАЗЧИК

На ходу рассуждая, пострадавший делает некоторые выводы из сложившейся ситуации, приведшей к таким неординарным последствиям.

НАТУРАЛИСТ

(категорично, уверенно, но с некоторой долей подоплёки)

Нет, человеки мои! Что не говорите, природа природой, экология экологией, но покой и здоровье прежде всего. Природой хорошо любоваться с крыши родного дома с расстояния в несколько сот локтей. Всё это вам я говорю неделю спустя после катастрофических событий, оставивших неизгладимый след в моей жизни, полной приключений и всяческих недоразумений. Последствия их я перенёс мужественно, но не адекватно и не однозначно. Во мне что-то вначале надтреснулось, а затем, если можно так сказать, надломилось.

Судьба вменила мне в обязанность, при определённых обстоятельствах, недоуменно разводить руками, пожимать плечами и всему удивляться.

РАССКАЗЧИК

Что оставалось делать потерпевшему? Конечно же — подводить итоги своего путешествия и приводить их к общему знаменателю.

НАТУРАЛИСТ

(решительно)

Итак, природа нанесла мне оскорбление действием. Вывод один: жизнь есть ни что иное, как сплошное недоразумение, большой конфуз.

РАССКАЗЧИК

Но всё же объяснить всё случившееся надо было как-то своеобразно, этак непредубеждённо, дабы не у кого не возникло подозрений в неправедности поступков и действий потерпевшего.

НАТУРАЛИСТ

(благостно)

Милостивейшие человеки! Спасибо Вам за то, что имел честь и удовольствие виртуально беседовать с Вами!

Я понимаю. Мои большие проблемы — это ваши маленькие радости. Но всё равно, в глазах моих — мечта, а в душе — музыка.

По секрету, только между нами. В скором времени намереваюсь посетить Акапульку, затем Антананариву, после чего отправлюсь на берега озера Титикака.

РАССКАЗЧИК

Натуралист, ставший уже самим собой, делает прощальный, последний «реверанс» в сторону благодарного человечества.

НАТУРАЛИСТ

(торжественно)

Мой вам пламенный привет, человеки, и нижайший поклон от благодарного любителя природы! С содроганием сердца жму вашу руку…

(поёт)

Мой адрес не дом и не у-ли-ца-а…

КОНЕЦ

**********

3. ПИСЬМО НА МАРС

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: РАССКАЗЧИК

СЕРЁЖКА — впоследствии Сергей Петрович Любавин

БАБУШКА МАРИЯ МИХАЙЛОВНА — Серёжкина бабушка

СВЕТЛАНА ИВАНОВНА ЛЮБАВИНА — Серёжкина мама

ПРАСКОВЬЯ ИННОКЕНТЬЕВНА — бывшая соседка Любавиных

***

РАССКАЗЧИК

Как глубины вселенские звёздных миров

Без границ и равны бесконечности,

Так и вся наша жизнь — то понятно без слов, —

Лишь всего предисловие к Вечности.

(пауза)

Итак… Серёжка остался без родителей в свои неполные три года. О них у него остались одни лишь смутные воспоминания да несколько фотографий. Все заботы и хлопоты по воспитанию легли на плечи его бабушки Марии Михайловны.

Как-то раз Серёжка, когда немного подрос, обратился к своей бабушке:

СЕРЁЖКА

(доверительно)

Баб Мань, а баб Мань! А где у меня мама с папой? У всех есть, а у меня нет.

РАССКАЗЧИК

Что было ответить старой женщине на детский, непосредственный, но горький для неё вопрос? Дочь и зять погибли в авиационной катастрофе и тела их покоились в дальнем краю. Сдерживая предательский, непрошенный комок, невольно подступивший к горлу, она молвила:

Конец ознакомительного фрагмента.