В закрытом гарнизоне. Книга 3

Валерий Николаевич Ковалев, 2019

На берегу жизнь кажется серой и безрадостной. Дни текут вялой чередой, скучно и неинтересно. Совсем другое дело, Военно-морской флот, особенно Краснознаменный Северный. А на нем – подплав, где нет места грусти. Там романтика дальних плаваний – можно побывать на Полюсе и в Бермудском треугольнике, видеть Северное сияние и слышать щебет дельфинов. А еще в море дают вино, а к нему икру и шоколад, что вызывает любовь к Родине, в базе же все весело ходят строем и душевно поют песни. Короче, всего не расскажешь. Лучше нажимай кнопку и отдавай швартовы. Счастливого плавания!

«В полигоне»

Стоящее в зените солнце шлет свои яркие лучи на сверкающую безбрежность моря. У горизонта оно сливается с небом и порождает ощущение бесконечности.

Тихо постукивая дизелями и попыхивая синеватыми выхлопами перегоревшего соляра, по морю переменными галсами, с раннего утра бродит средний рыболовецкий траулер.

— Да, Петрович, — недовольно зудит стоящий рядом с капитаном боцман. — Это не улов, а слезы, — и кивает на работающих в корме матросов, выбирающих из сети рыбу.

— Не то слово, — жуя мундштук беломорины, соглашается с ним капитан, сокрушенно крякает и приказывает готовиться к следующему замету.

Судно снова набирает ход, сеть в очередной раз опускается за борт и тралит холодные глубины Баренцева моря. Потом наступает время обеда, и все свободные от вахты, стащив с себя прорезиненные робы, собираются в тесной кают-компании.

— Чем сегодня кормишь, Серега? — усевшись на узкий диванчик, интересуется у кока механик и, взяв со стола кусок хлеба, густо намазывает его горчицей.

— На первое консервированный борщ, на второе пюре из сухой картошки и чай — недовольно бубнит кок.

— Ты Серега того, сготовил бы чего путного, а то все консервы да сухая картошка, надоело, — хмуро говорит один из матросов и отодвигает от себя алюминиевую миску.

— Ага, — поддерживают его остальные, кормишь какой-то хренью, уже в рот не лезет.

— Что осталось в провизионке, тем и кормлю! — делает зверскую рожу кок. — Мы уже три недели в море, остались только консервированный борщ и сухая картошка.

Все тяжело вздыхают и вопросительно смотрят на капитана. Тот, сидя во главе стола, невозмутимо хлебает из миски и хмурит густые брови.

— Иван Петрович, — в наступившей тишине нерешительно произносит помощник. — А может того, смотаемся на базу, догрузим свежих продуктов и снова вернемся?

Сутки туда, сутки обратно, всего и делов.

— Давай второе, — отодвинув от себя миску, бросает Сереге капитан. — Никаких баз, пока не возьмем груз, понятно? — и обводит тяжелым взглядом кают-компанию.

— Понятно, — после долгого молчания отвечает за всех боцман, на этом обед заканчивается, и все решительно лезут наверх.

— Слышь, Петрович, — говорит помощник капитану, когда они взбираются на мостик и закуривают. — А может все — таки рискнем и пойдем к Черным камням? Там рыба точно есть.

— Все верно, Алексей, рыба там имеется, — сосет тот зажатую в кулаке беломорину. — Но ты ж знаешь, что этот квадрат временно закрыт, там у вояк какие-то учения.

— А у этих героев всегда учения, швырнув за борт окурок, — недовольно брюзжит помощник. — Ползают курвы по дну, рыбу пугают.

— Не скажите, Алексей Андреевич, — басит от штурвала рулевой. — Я сам служил на лодках, и ничего они не пугают.

— Может и так, — легко, соглашается помощник. — Но все равно ползают.

Все это время капитан морщит лоб, пучит глаза в промысловую карту, а потом приказывает рулевому изменить курс и идти к Черным камням.

— Попробуем у самой кромки закрытого квадрата, — решает он. — Но заходить туда не будем. А то помнишь, что было с 49-м? — оборачивается он к помощнику.

— Еще бы, — отзывается тот. — Конечно помню.

С год назад, средний рыболовецкий траулер СРТ — 49, где капитанствовал их приятель Виктор Лебедев, проболтавшись неделю в море и не обнаружив ни одного стоящего косяка, решил «по тихому» зайти в такой вот, закрытый для мореплавания квадрат и попытать счастья. В результате его траулер едва не накрыла серия свалившихся откуда-то ракет и, потеряв трал, они едва выбрались с проклятого места.

Спустя час, придя в заданную точку, капитан с помощником уточнили необходимый курс и траулер, выкладывая в море сеть, пошел вдоль кромки закрытого квадрата.

Почти сразу же дело пошло на лад и один удачный замет следовал за другим.

— Вот она, где рыбка — то, — довольно потирает руки боцман, подгоняя веселыми матерками палубную команду. — Давай, шевелись, мухобои!

Внезапно слева по курсу, на расстоянии чуть больше кабельтова, море с ревом пучится, высоко в небо взлетают каскады воды, и из них рождается черная туша подводного ракетоносца.

— Право руля! Стоп машина! — вопит огорошенный капитан, а палубная команда застывает в ступоре.

— Ну и дура, — хрипит в наступившей тишине тралмейстер, а кто-то из матросов испуганно матерится.

Между тем на высокой рубке возникают две темные фигуры, затем в руках одной взблескивает металл и что-то гулко щелкает.

— Эй, на траулере, рыба есть!? — орет усиленный мегафоном голос.

По кивку капитана помощник выщелкает из штатива свой

— Есть! А в чем дело?!

— Предлагаем обмен! Вы нам рыбы, а мы вам паек подводников! — весело гавкают с лодки.

— Ну как, Петрович, соглашаемся? — отведя руку с мегафоном в сторону, косится на капитана помощник.

— Соглашайтесь, Иван Петрович, — вякает от штурвала рулевой. — Паек и них что надо, сам три года жрал.

— Три года говоришь? Молодца, — весело щурит глаза капитан, — Ну что ж, в таком случае добро, меняемся.

— Согласны! — с воодушевлением вопит в мегафон помощник и приказывает боцману организовать обмен.

Спустя непродолжительное время от борта траулера отваливает шлюпка и направляется в сторону чернеющей неподалеку громадины. В шлюпке боцман, два моряка и несколько рогожных мешков, доверху набитых отборной треской.

— Навались! — в такт гребкам взмахивает рукой боцман, и длинные весла пенят воду.

А на узком обводе лодки их уже ждут три облаченных в оранжевые жилеты подводника, у ног которых стоят несколько картонных ящиков.

Когда шлюпка приближается к выпуклому борту, с него в воду опускают штормтрап и мешки поднимаются на лодку, а ящики опускаются в шлюпку.

— Ну, бывайте! — отпихивается боцман веслом от борта, и шлюпка скользит в сторону траулера.

Когда ее поднимают на палубу, на лодке тоскливо взрывает ревун, затем она вздрагивает, слышится рев врывающейся в шпигаты воды и через пару минут на том месте вращается громадная воронка.

— М-да, провалились как черти в преисподнюю, — чешет затылок помощник, а капитан приказывает дать ход.

Вечером, когда на небе зажигаются первые звезды, тяжело осевший в воде траулер берет курс на базу.

В кают-компании ужин и все довольны. Из полученных по бартеру продуктов кок сварганил наваристый суп-харчо, обильно сдобренные душистой тушенкой макароны и сладкое донельзя какао.

— А неплохие парни эти подводники, хоть и вояки, опорожнив вторую кружку ароматного напитка, с чувством говорит помощник. — А Петрович? — и бросает вопросительный взгляд на капитана.

Тот молча кивает и задумчиво смотрит в отдраенный иллюминатор.

За ним мирно дышит северное море.