Хочу свести тебя с ума

Ана Сакру (2024)

— Паш, там к тебе Паша должна приехать. Ты, будь добр, девочку… — Ален, повтори?! Я не понял. Кто ко мне должен приехать? — перебиваю сестру. Смутно-тревожное предчувствие подкатывает к горлу. Интуитивно оборачиваюсь и кошусь на входную дверь, за которой стоит эта наглая стерва. — Ну Паша. Паулина. Забыл, что ли? Дочка Ванькиного брата. Ой, ну, Паш, серьезно не помнишь? Перед глазами всплывает образ худой угловатой девчонки с сеном вместо волос на башке, черными жирными стрелками на пол-лица и наглыми серыми глазами. Не. Может. Быть. Это она??? — Ну помню… Была там какая-то…мелкая…– отвечаю размыто. — Так это когда было?! Ей уже восемнадцать… В тексте есть: • первая любовь • горячее противостояние • жгучая ревность • одна кровать на двоих Пожар неминуем. Они спалят эту квартиру!

Глава 8.

Паулина

Волков свалил из ванной пару минут назад, а я все также стою, обняв себя руками, и заторможенно пялюсь в одну точку.

Чертов гаденыш меня поцеловал… Не чмокнул по-родственному, а жадно, нагло и с нехилым таким твердым намеком на продолжение, хоть и пытался донести до меня, что лично для него ничего сверхъестественного не произошло. Ничего не случилось…

Ничего не случилось, когда его впечатляющий «намек» красноречиво вжимался мне в живот? Да я до сих пор чувствую его горячую пульсацию, кажется, даже шорты в этом месте высохли и встали колом словно их окунули в гипсовый раствор.

Да этот Волков просто… больной!

Фыркаю, тряхнув головой и пытаясь справиться с лихорадочным волнением, гуляющим под кожей. Пульс шумит в ушах, а кончики пальцев покалывает. Особенно, когда я прикладываю их к губам, словно пытаюсь нащупать оставленные парнем следы.

Это был не первый мой поцелуй в жизни, но точно самый неожиданный и невероятный. Наверное, именно поэтому меня потряхивает как от удара током.

Сглатываю и ощущаю вкус Пашиной слюны — что-то пряное, с кардамоном. Очень мужской, интимный вкус — и это проблема. До этого момента я не смотрела на Волкова как на мужчину, а сейчас переживаю, что не смогу вытравить вкус этого чертового поцелуя из головы.

Хотя… Учитывая, какой Волков придурок, это быстро пройдет. Да.

Достаточно пообщаться с ним пару минут — действует сильнее любого противоядия.

Почему-то уверенная в том, что теперь Паша уж точно ко мне не зайдет и подглядывать не станет, избавляюсь от мокрой насквозь одежды и собираюсь натянуть ту, в которой приехала и пробыла весь день, как занавеска приходит в движение, а следом появляется длинная вытянутая рука парня.

— На. Переоденься, — механически, как робот, чеканит Волков, протягивая мне что-то похожее на махровый халат.

Выделываться и показывать характер в моем случае проигрышный вариант, ведь на самом деле облачаться в несвежие вещи мне не хочется.

Молча, проигнорировав слова благодарности за проявленную Волковым заботу, забираю у него вещь и слышу удаляющиеся от ванной шаги. Расслабленно выдыхаю и расправляю действительно мужской халат, который мне просто огромный! Я успеваю немного вспотеть, пока закатываю рукава до приемлемой длины. Халат тяжелый, старый, темно-синий. Пахнет стиральным порошком и совсем чуть-чуть своим хозяином. И это ужасно, но мне в нем удивительно уютно и тепло.

Найдя в углу развороченной ванной ведро с тряпкой, принимаюсь вытирать лужи на полу, прислушиваясь к тому, как Пашка на кухне ритмично накачивает насосом надувной матрас. Закончив, проходит в свою спальню и там громко копошится в шкафу. Потом возвращается на кухню.

— Постель готова, — орет оттуда через несколько минут.

Подхватив свои мокрые и сухие, но грязные, вещички, выхожу из ванной, кутаясь в его безразмерный халат. Вижу Волкова в дверном проеме кухни. Он поворачивает ко мне голову и хмуро сдвигает брови на переносице, смотря на мое, а, вернее, его, одеяние. Непроизвольно сжимаю пальцами края халата на груди.

— Куда можно повесить мокрые вещи? — едва слышно пищу я, смущаясь его пристального взгляда. Некоторое время Паша просто молчит, и мне кажется, что сейчас он меня пошлет вместе с моим шмотьем, однако спустя пару секунд сообщает ровным тоном:

— В зале есть лоджия. Там сушилка.

— Спасибо, — благодарю я и отправляюсь в гостиную, которая выглядит еще хуже, чем ванная. Зал до потолка набит строительным материалом и сдвинутой к центру и покрытой полиэтиленом мебелью.

На лоджии относительный порядок, и я развешиваю свои мокрые вещи на напольную сушилку для белья.

Когда возвращаюсь, Паша стоит на том же месте, где и стоял. Снова бросив на меня косой взгляд, холодно оповещает:

— Матрас я надул. С постельным справишься сама.

И кивает себе через плечо. Куда-то на пол, где, видимо, и будет мое спальное место. Как у собаки.

С плохим предчувствием подхожу ближе и заглядываю в кухню.

Мда-а-а.

Помещение, до этого казавшееся вполне просторным, сейчас, из-за надутого синего матраса между столом и холодильником, напоминает спичечный коробок, обклеенный цветочными обоями.

Подушка без наволочки валяется под подоконником у самой батареи, а ноги, если их вытянуть, будут торчать в дверном проеме.

Если бы я не видела условия в предложенном мне общежитии, я бы сбежала сейчас от Волкова прямо так, в халате и Аленкиных тапочках. Но теперь я знаю, что бывает и хуже, так что…

— Спасибо. Конечно, сама постелю, — буркаю не очень дружелюбно, поглядывая на Пашу исподлобья и потуже завязывая в поясе его халат, — спокойной ночи.

У парня дергается щека, обозначая холодную улыбку.

— Спокойной… — разворачивается на пятках и, уходя, кидает мне через плечо: — надеюсь, ты не храпишь на всю квартиру?

— А ты, надеюсь, спящих не насилуешь?! — тут же отбиваю.

— Пфф! Много чести, — Пашка тормозит и снова разворачивается ко мне. Окидывает мою фигуру ленивым оценочным взглядом, от которого мои щеки вспыхивают как лампочки на новогодней елке, — и возни… — многозначительно добавляет.

Вот же… Придурок!

— А ты, значит, из ленивых? — щурюсь, наблюдая, как Волков подходит ближе.

Пара шагов, и он оказывается так близко, что мне приходится задрать подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо. Он упирается рукой в стену около моей головы, наклоняется, щекоча мою кожу дыханием.

— Не то чтобы… — тянет с интимной хрипотцой, смотря мне прямо в глаза, — но кое-что меня останавливает, Ли-на.

— И что же? — нервно сглатываю, потому что он, твою мать, слишком близко! И этот бархатный тон местного соблазнителя меня до одури нервирует!

Волков страдальчески вздыхает. Взгляд его падает ниже, прямо в район моей груди.

— Сиськи у тебя так и не выросли, — неожиданно выдает он.

От возмущения я на секунду захлебываюсь воздухом.

Охренел?!

— А у тебя мозг! — выпаливаю, багровея.

Хохотнув на это и нахально мне подмигнув, мерзавец разворачивается и направляется в свою комнату, попутно бросая:

— И не разоряй холодильник, все равно не в том месте жир отложится!

— Придурок! — беспомощно рычу ему в спину.

— Приятных обо мне снов! — нараспев отзывается Паша и захлопывает за собой дверь.

— Тогда это будут не сны, а кошмары, — бормочу и показываю мысленный фак.

Идиот.

С постельным бельем справляюсь в два счета. Гашу свет и укладываюсь на «коврик». Мои пятки упираются в дверь, а голова — в батарею, которая, к счастью, не раскаленная.

«Всего одна ночь. Одна ночь», — убеждаю себя, но мысли без моего разрешения возвращаются к неожиданному поцелую, от которого губы до сих пор горят. Грудь предательски тянет, и я игнорирую эти ощущения, концентрируясь на завтрашнем дне, начать который было бы неплохо выспавшейся и отдохнувшей. Но сон даже поблизости не ходит.

Лежу, натянув простынь на нос, и, болтая стопами, смотрю на обои в цветочек. Прислушиваюсь к звукам урчания воды в стояке, к уличному шуму, залетающему в приоткрытую форточку, и едва слышному лаю собаки из соседней квартиры.

Вот же гад этот Волков! Весь сон распугал, а мне завтра рано вставать!

Чуть ли не хнычу, ощущая, как внезапно бездонный день тяжестью обрушивается на меня, утомляет, а сна ни в одном глазу. Ужасное состояние! Мерзкое! Еще и матрас неудобный!

Рядом с ухом тихо булькает телефон.

Смахиваю блокировку и, щурясь от слепящего яркого свечения экрана, читаю полученное сообщение: как устроилась? а где обещанный стрим?

Мои заиньки…как чувствуют!

Улыбаюсь дисплею.

Нашарив в рюкзаке подаренные дядь Ваней компьютерные очки, напяливаю их на себя. Со зрением у меня все пучком, просто так я выгляжу солиднее и круче. Усаживаюсь на колени, стараясь сохранить равновесие на матрасе. Включаю прямой эфир и смотрю в камеру, где на экране в темноте кухни мое лицо выглядит устрашающе-мрачным и еле различимым.

— Привет-привет, мои дорогие подписчики! — машу. — Всем моим зайкам салю-ют!

В окне моментально начинаются сыпаться сердечки и сообщения:

Привет наша любимая Зайка!

Малышка, мы по тебе скучали!

Привет, Москва!

Хай, столичная чика!

Алоха!

До свидос

Привет, солнце, как делишки? Твоя улыбка сделала эту ночь яркой!

Ой-йй…мои крошки!

— Ребята, дорогие, извините, что так поздно выхожу в эфир, — шепчу, обернувшись на дверь, — но я как обычно с приключениями, — удрученно вздыхаю.

Что случилось у нашей Заиньки?

Пашенька, что произошло?

О, Господи!

Мне уже страшно! Тебя похитили в рабство?

Ты че, в Турции? Паспорт с собой???

Почему ты говоришь шепотом?

— Ой, ребят, спасибо, не переживайте. Просто я сейчас нахожусь не в общаге. А дома у родственника, — поджимаю губы и кошусь на дверь. Хоть бы этот родственник не услышал.

У родственника?

Хера се люди живут, мне бы родню в Москве

Уиии, уииии, Паша, как это круто!

Ору, блять

Зайка, ты лучшая!

Овца тупая, иди спи

Алтайский Мед. Своя пасека. Тел +7904…

Красотка, обожаю!

— Зайцы, спокойно. Рассказываю с самого начала. В общагу я не заселилась. Девочки, там такой пипец. Просто разруха. Меня поселили в комнату восьмой! Вы прикиньте!? Восьмой!

Это ту мач

Просто жесть

Ногти Барнаул

Уроды

Как так можно?

Зайке нужна королевская кроватка

Отсаси мэне

Бровист Жанна тел 890634…

Я в шоках, девачки

— Да, да, мои хорошие! — поддакиваю я.

Так тебе и надо, дура избалованная!

Эй, долбанный хейтер, свали, пока тебе задницу не надрали

Ты, что ли, мне надерешь, малолетка тупая?

Нас, зайцев, много!

Да вы все тут дебилы

— Так, ребят, не обращайте внимания. Кину его в блок. Так вот: сейчас в сториз фотки этой общаги закину. В общем, естественно я оттуда сбежала, и родители меня отправили жить к родственнику. Он…не прямо родственник…ой ладно! Потом расскажу, — отмахиваюсь. — В итоге я приехала к нему на квартиру, а здесь ремонт полным ходом. И вот… — я отвожу руку с камерой и показываю себя на матрасе, — мне постелили на кухне. Мои пятки упираются в дверь, а голова в батарею, — жалобно надуваю губки. — Здесь нет ванны, даже двери в ванную нет.

Бедная наша девочка

Малышка…

Мы тебя любим!

Курица драная

Таро расклад на год от дипломированного колдуна

Капец, просто треш

Покажи сиськи

Зайка, мы с тобой!

— Спасибо, мои хорошие, — благодарно киваю в камеру. — Я чувствую вашу поддержку, и мне рил стало легче. Девчули, Зайцы, всем сладких снов. Встретимся завтра! Ваша Зайка, — чмокаю в экран и прекращаю эфир.

Ну вот, и правда полегчало. Все же нет ничего прекраснее женской солидарности! А теперь спать!