Saṃsāra

Анастасия Бекей (2023)

Что может пойти не так, когда тебе достается в наследство дом в Индии? Да все. Джия Десаи относится к этому приобретению равнодушно, но по желанию матери отправляется на свою настоящую родину, чтобы оценить внезапное наследство. А дальше ее жизнь превращается в бесконечную череду всевозможных событий: новые знакомые и друзья (друзья ли?), странные кошмары, необычайно живые сны, духи, тени и… боги. Что делать с домом, который, как оказалось, построен на месте исчезнувшего храма и врат в потусторонний мир? И, особенно, что делать с Сиитой Ситалом — наглым и харизматичным брахманом, который всеми правдами и неправдами (чаще — последними) пытается заполучить это место?..

Глава 3. Строй планы

В доме моих родителей приятно пахло — их любовь к благовониям передалась и мне. В нашей семье никогда не говорили «ароматические палочки» — мама считала, что такое словосочетание оскорбляет древних предков.

Я сидела на кухне, на своем любимом диване, и вдыхала такой родной, такой любимый аромат дома. На душе было спокойно, отчасти оттого, что ночью накануне меня и правда не мучил ни один кошмар. Я надеялась, что такая тенденция установится без участия вредной жирной пищи и алкоголя по вечерам.

Мама вошла в кухню, неся на руках нашего толстого кота. Он недовольно мурлыкнул, предчувствуя, видимо, безжалостные тисканья.

— А ты потолстел, старый бандит, — улыбнулась я, касаясь кошачьей головы. Кот фыркнул, словно понял меня.

— Он скучал, — сказала мама.

— Не сомневаюсь. — Вот вообще не верю.

Мама отпустила кота, и тот моментально скользнул под стол, на поиски случайно оброненных кусочков еды. На тему Индии мы уже успели поговорить по телефону, но мама убедила меня приехать, чтобы пообщаться лично. Я была не против, мы давно не виделись.

Ситуацию она обрисовала мне довольно быстро: в пригороде Дели нам достался в наследство небольшой дом, с которым нужно было разобраться. Отец, как сказала мама, настаивал на его продаже, она же хотела, чтобы я оценила это наследство и подумала, что можно сделать.

— Может его можно сдавать, — сказала мама, поставив передо мной чашку горячего чая с мятой.

— А почему ты сама не хочешь поехать?

— Дела не отпускают, — она улыбнулась, но эта улыбка показалась мне немного смущенной. — К тому же, ты никогда не была на нашей исторической родине, пришла пора познакомиться с Индией. Тебе это будет полезно.

— А Канти не поедет? — невинно поинтересовалась я, а потом сделала глоток чая. Он приятно обжег горло. Я говорила о матери Мишти.

— Нет, да зачем? Я думаю, что вы с подругой неплохо справитесь сами, — ответила мама. Я кивнула — ехать только с Мишти было бы намного приятнее. — Знаю, что у нее были какие-то свои планы и дела, но она не была уверена, а сегодня, когда я звонила, Канти точно сказала, что поехать с вами не сможет. Но это ведь не страшно. Я попрошу нашего хорошего знакомого выделить вам помощника, да и вы уже девочки большие, справитесь. — Мама улыбнулась.

— Конечно, справимся. А ты сама-то что больше хочешь сделать с домом — продать или сдавать? Знакомые бы, наверное, легко могли помочь и с тем, и с тем.

— Да я пока не знаю. Нужно оценить этот дом сперва, а потом уже думать.

— А кто его хоть оставил нам в наследство?

Мама немного помолчала.

— Моя троюродная сестра. Мы с ней связь почти не поддерживали, но она всегда была затворницей, погрязшей в старых традициях, так что неудивительно, что у нее нет других родственников, кроме нас. Как минимум — тех, которым она захотела бы оставить наследство. Не думаю, что это шикарный дом, но, все же, дом, не правда ли?

Я кивнула. Недвижимость есть недвижимость. Пусть даже и располагалась так далеко.

— Давно она умерла?

Мама какое-то время помолчала.

— Оказалось, что давно…

— Хорошо. Когда ты хочешь, чтобы мы отправились?

— Да как вам будет удобно. Но было бы здорово, если бы ты посетила празднества — в это время в Индии очень красиво.

Я и сама была не против посмотреть. Мишти мне все уши прожужжала о том, как там необычно в эти праздники.

Мы еще пару часов поговорили о всякой ерунде, а потом я засобиралась домой. Отец все еще не вернулся с работы, так что я планировала забежать к ним на днях, чтобы пообщаться и с ним.

Когда я уходила, мама крепко меня обняла.

— Ты чудесная, — сказала она и ее глаза снова наполнились непонятной мне грустью. — Надеюсь, поездка пройдет прекрасно.

— А почему она должна пройти плохо? — удивилась я.

— Я не сказала, что плохо. Просто выразила надежду. — Мама улыбнулась. Грусть из ее глаз никуда не делась, но я постаралась не думать об этом. Может, она просто расстроилась, что я уеду далеко и она не сможет увидеть меня в любой момент?.. Не то что бы мы часто виделись, но все же…

— Все точно будет прекрасно, — заверила ее я.

* * *

Мы с Мишти сидели в моей комнате прямо на полу и собирали вместе мой чемодан. Подруга подсказывала, какие вещи стоит взять, а какие желательно вообще сжечь, чтобы даже здесь, в этом городе, не было соблазна их надеть.

Собирать чемодан было намного лучше, чем говорить о Лукасе — человеке, который все еще на меня обижался. Мы с ним, с этим зеленоглазым красавчиком, по которому сходила с ума добрая половина курса в университете, познакомились прямо там, когда я налетела на него в коридоре и облила горяченным кофе. Отвратительный на вкус капучино оказался идеальным оружием — я бы его рекомендовала расплескивать на врагов.

Лукас, шедший по коридору, и не ожидавший такой подставы от первокурсницы, ругался на половину университета и пытался судорожно смахнуть руками обжигающие капли. Я же прыгала вокруг, в бездарных попытках вымолить прощение. С тех пор мы и подружились.

Разумеется, я знала, что Лукас испытывает ко мне нечто большее, чем чувство дружбы. Несколько раз мы даже сходили на свидания, но я больше чувствовала себя неловко, чем заинтересованно или увлеченно. Я постаралась вернуть наше общение в русло дружбы, парень относительно смирился, но все еще иногда делал попытки привлечь мое внимание и заинтересовать в романтическом ключе. Дружба у нас теперь была странная, но, кажется, никому такой ее вид дискомфорта особо не приносил. Мои родители были с Лукасом знакомы и с чистой совестью и спокойной душой отпускали меня в его компании. Я, конечно, была не в том возрасте, чтобы спрашивать разрешение, но мне было приятно, что они не беспокоятся.

— Вот это точно возьми! — Мишти вырвала меня из моих мыслей. Я сконцентрировалась и увидела, что она машет перед моим лицом какой-то белой тряпкой. При более детальном рассмотрении это оказалась блузка, которую я купила пару недель назад на распродаже.

Я взяла вещь у нее из рук и принялась аккуратно складывать, чтобы положить в чемодан.

— Да, кстати… — Мишти вдруг замерла с очередной блузкой в руках и смущенно на меня посмотрела, — мне нужно кое-что тебе сказать. Пусть лучше ты узнаешь от меня.

— Ты о чем? — я внутренне напряглась. Черт, что могло случиться? Подруга редко выглядела такой, как сейчас.

— Это касается Лукаса.

Я напряглась еще сильнее. Ну, что сделал мой, в очередной раз обиженный на меня, друг? Устроил скандал Мишти? Приехал к ним в магазин в мое отсутствие? Разбил вазу и потоптался на осколках, злобно потрясая кулачками?

— О чем ты? — протянула я. Внутри заворошилось какое-то странное подозрение.

— Он поедет с нами.

* * *

Когда буря в моей душе слегка улеглась, я перестала ходить по комнате туда-сюда, и остановилась около подруги, возвышаясь над ней суровой статуей.

— Ну не смотри на меня так, — Мишти спрятала лицо в моем коричневом шарфике, который до этого отобрала в поездку.

— И давно ты в курсе?

— Нууу, — подруга замялась, а потом вздохнула, — я знала почти с самого начала, с момента как речь зашла об этой поездке. Твоя мама… — она замолчала, но я прекрасно знала, что Мишти хотела сказать.

«Твоя мама беспокоится о тебе, а Лукас надежный».

Да… Лукас надежный… Это я слышала от родителей очень часто. Настолько часто, что меня уже просто тошнило от этого слова.

Я махнула рукой, показывая, что не злюсь на подругу. Она ведь не виновата.

— Пусть едет. Странно только, что он до сих пор не позвонил.

— Вы же вроде в ссоре?

— По его вине вообще-то.

Подруга пожала плечами.

— А на мировую пойти не хочешь? — спросила она.

— Сам пойдет. — Упрямо ответила я и села рядом с ней на пол. В голове неприятно стучало. В какой-то момент даже захотелось попросить Мишти остаться тут и переночевать на диване в небольшой гостиной. Я отогнала эти мысли, сказав себе, что мне надо просто взять себя в руки. Кошмары не мучили уже пару дней и мне начало казаться, что это вообще было не со мной, а с кем-то посторонним. Что я про них прочла в книге или интернете.

— Ладно, — отозвалась Мишти, — тем более, я вижу, что он переживает.

— Это где ты видела его переживания?

— Он в магазин приходил. Наверное, хотел помириться?

— А ты что?

— Сказала, что у тебя отгулы перед поездкой.

Я кивнула.

— И когда это он к вам приходил?

— Вчера.

И Лукас все еще не удосужился мне позвонить или прийти.

Стоило мне об этом подумать, как раздался мелодичный звонок входной двери. Я удивленно приподняла брови, а потом пошла открывать.

Удивительно.

За дверью стоял Лукас. Каштановые волосы растрепались от ветра, а зеленые глаза смотрели на меня с сожалением и опаской. Я скрестила руки на груди и сурово на него воззрилась.

— Ладно, все еще дуешься? — спросил Лукас.

— Кто там? — крикнула из комнаты Мишти и через пару секунд ее длинноволосая голова появилась в проеме. — О, Лукас! А мы как раз о тебе говорили.

«Вот же язык без костей», — подумала я и посторонилась, пропуская друга в квартиру.

— Девичник? — поинтересовался он, входя внутрь. В его руке была бутылка моего любимого красного вина.

— Вот за что я люблю этого засранца, — произнесла я, рассматривая удивленное лицо друга, — так это за то, что он всегда знает с чем нужно идти на мировую.

Через пару секунд мы втроем рассмеялись и все обиды были забыты.