Saṃsāra

Анастасия Бекей (2023)

Что может пойти не так, когда тебе достается в наследство дом в Индии? Да все. Джия Десаи относится к этому приобретению равнодушно, но по желанию матери отправляется на свою настоящую родину, чтобы оценить внезапное наследство. А дальше ее жизнь превращается в бесконечную череду всевозможных событий: новые знакомые и друзья (друзья ли?), странные кошмары, необычайно живые сны, духи, тени и… боги. Что делать с домом, который, как оказалось, построен на месте исчезнувшего храма и врат в потусторонний мир? И, особенно, что делать с Сиитой Ситалом — наглым и харизматичным брахманом, который всеми правдами и неправдами (чаще — последними) пытается заполучить это место?..

Глава 25. Потерянные дворцы

— Дивит?

Мой голос отдается эхом от стен храма, того самого, в котором я оказалась уже в третий раз. Я чувствую — он где-то тут. А мне нужно, нужно, нужно! его найти. Даже если на это уйдут века.

Я замерла на месте, не в силах двинуться дальше. Странная мысль про века была будто чужой, словно она частично принадлежала мне, а частично — кому-то совершенно другому, постороннему, кто смог как-то проникнуть в мою голову.

Это было пугающе.

Отчего-то хотелось кричать — протяжно, жалобно, моляще… Словно я надеялась, что на мой крик он придет, отзовется, услышит… Но, быть может, я могла призвать сюда не Дивита, а кого-то другого, того, кто не желает мне добра, а лишь наоборот…

Я подумала об Авани и о глазах, которые видела за красной ширмой… Что все это значит? Почему я получаю только больше и больше вопросов, а ответов — никаких?.. Что мне со всем этим делать, как разобраться?..

Я брела по пустым коридорам, которые явно не могли относиться к храму, и размышляла. Кого я могла здесь встретить — воплощение добра или зла? Чего мне ожидать от мира, от Индии, от… Сииты.

Мой взгляд уперся во фреску на стене справа. Мысли путались, но были довольно четкими — не так, как бывает в кошмарах. Я все осознавала, могла думать, могла делать выводы… И это немного пугало. Все, что происходило со мной здесь, в Индии, — пугало.

Чем это было для меня — наследием или проклятьем?.. Кто даст ответ?..

Я отвожу взгляд от странной фреске — на ней женщина с синей кожей, растрепанными волосами и ожерельем из черепов. Что-то внутри меня шевелится, я пытаюсь вспомнить, кто она такая, но не могу. Хочется уйти.

И я продолжаю путь.

Иду, иду, иду…

А потом оказываюсь в зале, но это не тот зал, с большими сводами и ширмой винного цвета. Он — просторнее, светлее, через окна без стекол падает лунный свет.

И там — Дивит. Он стоит в этом лунном свете, истинный бог, красивый, властный… Свой…

— Дивит? — зову я, не уверенная, что он мне не кажется, не мерещится.

Мужчина оборачивается.

— Тебе нельзя быть здесь.

Свечи, они везде — на полу, на подставках, на каких-то креплениях в стенах, — загораются. Их свет кажется мне могильным и это меня пугает. Они не могут греть, они могут лишь освещать смерть… Не более…

Это был сон или явь?.. Так странно, так близко и так незримо…

— Дивит?..

— Я здесь.

Его бархатный голос, бледная кожа, черные глаза… Казалось, это именно то, что я так долго искала. Он подходит ко мне, смотрит пристально, как тогда, в саду за особняком, но взгляд темных глаз неимоверно грустный. Мне кажется, что я сделала что-то очень неправильное, что-то, за что скоро буду должна ответить…

— Не уходи… прошу тебя… — почти умоляю я. Остаться здесь в одиночестве, что может быть страшнее? Кажется, что стоит ему отойти, и меня поглотит тьма. Та самая, которая пожирает сердца, та, что страшнее смерти.

— Я здесь, — повторил он, касаясь моей щеки. — Но ты боишься. Чего же?

— Себя, — я перехватываю его руку, и прижимаю своей сверху. Глаза Дивита расширяются. Придвигаюсь ближе, моя грудь касается его, и я чувствую, что он дрожит. — Дивит?

— Ты же знаешь, где ты, — шепчет он, почти в мои губы, — но это не значит, что все не правда.

— Знаю. — Поднимаю руку. Касаюсь его виска. Дивит вздрагивает.

На самом деле, мне кажется, что я совершенно ничего не знаю. Но здесь, около него, я готова поверить в обратное.

Миг.

И он ловит мои губы своими. Такие теплые, податливые. Я углубляю поцелуй, желая стать чем-то единым… но Дивит отстраняется.

— Это не ты, — качает он головой. Его черные глаза — грустные, и мне так неприятно видеть их такими… без задорного блеска, без серьезности или насмешки… Он словно здесь… но будто его нет.

— Кажется, что в первый раз — я. — Шепчу я в ответ и снова завладеваю его губами. В этот раз он не отстраняется, его руки опускаются мне на талию и властно притягивают к себе.

Мечтала ли я об этом, грезила ли?.. Ведь это трансформировалось в сон, в то место, где я могла себе позволить все и даже больше. Я могла целовать Дивита и не думать ни о чем, могла верить, что я не схожу с ума, а связана с чем-то высшим, могла отрешиться от всех проблем — от чувства потерянности, в котором я старалась себе не признаваться, от обязанностей, которые так резко вдруг легли на меня… От Ситала…

Я робко дернула головой, пытаясь отогнать мысли, которые были не к месту. Я ведь здесь, в каком-то странном храме или дворце, около Дивита, целую его… мне не нужно думать о странном Сиите Ситале, которому так необходим дом, который я получила в наследство… Который меня неимоверно пугает…

Через несколько секунд, таких долгих и сладких, отстраняюсь я.

Дивит смотрит с удивлением. Он будто уже привык к моим губам… Ко мне, такой робкой и податливой в его руках…

— Ты моя Северная Звезда, — шепчу я, — you are my North Star…

Кажется, это слова из какого-то текста или песни, но здесь и сейчас они идут из моей души…

Северная звезда — Полярная звезда, — это самая значимая точка на нашем небосводе… ориентир. Яркая и неподвижная. Неизменная в веках…

Это он. Это все о нем — о Дивите.

Он снова меня целует, его руки бродят по всему телу, а я плавлюсь в его объятиях, словно так и должно быть… Под прикрытые веки проникает белый свет…

А потом этот свет заполняет все мое существо.

И хочется кричать от радости…

* * *

Я просыпаюсь и быстро осматриваюсь — но Дивита, разумеется, рядом нет.

* * *

— Нееет! — крик раздается по залу, отлетает от стен и затихает.

Девушка, упавшая на колени, поднимает голову. Из глаз льется красный свет, а лицо искажается, деформируется, становится злым и отталкивающим.

— Ты не мог, нет, — шепчет она в пустоту, — суть моя, смысл мой, мое воплощение, боль, счастье, ярость… — ее бормотание затихает. — Я — есть все. Я — время. Я — ночь смерти. Я — не паду. Не сдамся. Не оставлю! — девушка снова кричит.

Она мотает головой, стараясь что-то сдержать, что-то яростное, незримое, мощное… Темные волосы путаются, падают на лицо, противно прилипают прядями к взмокшему лбу…

— Он не мог… ты не мог… — снова шепчет она и кривится, — я есть все, я — космос, я — гнев, я — жизнь! Я… смерть!..

Девушка с трудом встает с пола. Ее лицо снова искажается от невыносимых мук, тело по бокам идет волнами, будто что-то пытается прорваться из нее…

— Вечная жизнь имеет цену, — бесцветным голосом говорит она, смотря в пустоту, — и да настанет ночь смерти.