Опасные союзники

Алекс Орлов, 2015

После головокружительных приключений, связанных с сокровищами королевского наместника, бывший вор Мартин обрел спокойную жизнь в доме на окраине Пронсвилля. Вместе с Рони, тоже завязавшим вором, они открыли лавчонку скобяных товаров. И надо же было такому случиться, что однажды она сгорела. Мартин и Рони остались ни с чем. Чтобы не умереть с голоду, пришлось Мартину набирать команду и отправляться к дальним землям. А такие путешествия сулят не только барыши. Впрочем, Мартину не привыкать сражаться с монстрами, идти на абордаж и преодолевать чары коварных красавиц… Долгожданное продолжение «Сокровищ наместника»!

5

Настойчивость старухи удивила охранника, он видел здесь многих посетителей, но все они, даже те, кто был высокого звания и при деньгах, посматривали на дюжих охранников с опаской. Но только не эта старуха. Хотя — как старуха? Старая женщина — так было точнее. Она не выглядела беспомощной, просто в годах.

Но что скажет хозяин? Он был скор на выводы, мог и в морду заехать, если не понравится хоть слово. А охранник в морду не хотел, тем более что хозяин бил больно, до кровавой раны. Многие ходили со шрамами после такой расправы, но хорошо хоть места не лишал.

— Ты куда? — спросил охранника лакей, который был негласным первым лицом во всей обслуге.

— К хозяину с докладом.

— Что за доклад?

— Баба старая ломится, говорит, что хозяину эта встреча очень нужна.

Охранник развел руками, следя за реакцией лакея. Тот служил здесь лет тридцать и знал о жизни хозяина много такого, о чем охранники и не догадывались.

— Может, полюбовница старая? — произнес лакей и почесал в затылке.

— Это ты у меня спрашиваешь?

— Это я у себя спрашиваю, — уточнил лакей и вздохнул. — А чего вообще говорила — как назвалась?

— Никак не назвалась. Доложи, говорит, господину Овцеру, что есть новости про Маржинскую дорогу.

— Так и сказала?

— Слово в слово.

— Охо-хо, — покачал головой лакей и поправил съехавший набок парик.

— Чего стонешь?

— А то, что у хозяина через ту дорогу много переживаний намешано…

— И чего? Может, не ходить? — забеспокоился охранник, помня о недавней участи своего коллеги, который принес хозяину «не ту новость» и был жестоко бит. Овцер его мог и вовсе затоптать, не вмешайся вовремя слуги.

— Не, ты сам иди. А то, как же без доклада?

— А может, ты доложишь?

— А я при чем? Я в комнатах служу, мне насчет ворот ничего не сказано. Но я тут постою, так что топай без боязни.

— Без боязни, — повторил охранник и, поправив шляпу, вздохнул. Затем подошел к дверям и постучал.

— Что за дела?! Кто там скребется, как крыса подвальная?! — проревел Овцер. От страха у охранника закружилась голова, в лицо пахнуло холодом, но отступать было поздно, и он вошел в присутственный апартамент хозяина.

— Доброго утра, достопочтенный господин Овцер! — произнес он и поклонился.

— И?

Овцер стоял возле полки с книгами и глядел в золоченые переплеты, негодуя на ранний визит охранника. Он уже который день был не в духе.

— Ваша милость, пришла старая женщина, к вам просится.

— Старая женщина? — удивился Овцер. Он привык к разного рода просителям, но то были в основном купцы, нуждавшиеся в приращении капитала, а тут — старая женщина.

— Что ей нужно?

— Ну, так — встретиться с вашей милостью.

— А кто она такая?

— Не сказала, ваша милость, только что-то про дорогу обмолвилась.

Овцер так посмотрел на охранника, что тому показалось, будто его пригвоздили к стене холодной пикой.

— Про какую еще дорогу? — не разжимая челюстей, проговорил Овцер и двинулся на перепуганного охранника.

— Про Маржинскую, ваша милость… Но я про нее ни слуху ни духу! Первый раз слышу!..

Овцер шагнул к нему ближе, и охранник со страху осел у стены, с ужасом взирая на широкоплечего хозяина в дорогой шелковой сорочке и красных бархатных штанах солдатского покроя.

У Овцера была короткая черная борода и жгучий взгляд, пронизывающий до костей. Сейчас он был босой — любил ходить по теплому полу и оттого казался охраннику еще более диким.

Склонившись над холопом, Овцер сжал огромные кулаки так, что щелкнули суставы, но, вспомнив досадный инцидент месячной давности, взял себя в руки и отошел к окну.

— Как она выглядит?

— Ну… это…

Охранник понял, что пронесло, однако соображал пока очень плохо.

— Ну… она это… она сухая такая… Но глаз строгий, ваша милость, очень строгий глаз!

— Хорошо, веди ее сюда.

— Су… слушаюсь… — прошептал охранник и, не сразу найдя дверь, выскочил вон. После него в комнату вошел старый лакей и застыл в выжидательной позе.

— Сапоги подай.

— Вон они, ваша милость. И носочки к ним из крученых ниточек. Чистая шерсть! — елейным голосом пропел лакей и, приблизившись, поставил пару сапог с запущенными в них носками. — Желаете, чтобы обул?

— Пошел вон.

— Слушаюсь, — пробормотал лакей и вышел спиной вперед. Дверь закрылась, и Овцер, вздохнув, принялся обуваться.