Опасные союзники

Алекс Орлов, 2015

После головокружительных приключений, связанных с сокровищами королевского наместника, бывший вор Мартин обрел спокойную жизнь в доме на окраине Пронсвилля. Вместе с Рони, тоже завязавшим вором, они открыли лавчонку скобяных товаров. И надо же было такому случиться, что однажды она сгорела. Мартин и Рони остались ни с чем. Чтобы не умереть с голоду, пришлось Мартину набирать команду и отправляться к дальним землям. А такие путешествия сулят не только барыши. Впрочем, Мартину не привыкать сражаться с монстрами, идти на абордаж и преодолевать чары коварных красавиц… Долгожданное продолжение «Сокровищ наместника»!

31

Не успел Мартин распрощаться с сержантом, как Ламтак бросился к двери своей каморки, вскрыл ее хитрым кривым ключом и, ворвавшись внутрь, стал срывать половицы, под которыми, как оказалось, было сложено все его богатство. Рулоны кож, ножи, молотки, клещи, колодки, клей и еще много чего, что поместилось в два огромных мешка, каждый из которых был выше самого Ламтака. Однако он лично выволок их на порог, Рони подогнал мула, и они вдвоем мигом увязали поклажу. Теперь все было готово к отъезду.

— Ну и что у вас тут за ссора приключилась? — спросил Бурраш, когда они вышли из тупика на открытую улицу.

— Я отказался платить им налог сверх королевского и городского.

— Да неужто бандиты здесь башмачников данью обкладывают?

— Нет, не обкладывают, — ответил Ламтак после паузы, потом снял шлем и отдал Рони, тот положил его в один из мешков.

— Значит, ты их чем-то разозлил?

— Чем-то разозлил.

— Давай уже рассказывай, зря, что ли, мы за тебя впрягались, пенек старый? — потребовал Бурраш, и Ламтак, слегка оттаяв, заулыбался, поглаживая бороду.

— Чего привязался, оглобля? Ну, хорошо, скажу. Они на рынке над карлицей издевались, а я заступился.

— И с этого все началось?

— Еще не с этого. Я их побил крепко, потом они привели еще десять бандитов, я и их побил. А когда они привели стражников, я незаметно убежал.

— И с этого все началось?

Ламтак вздохнул, все слова из него нужно было тянуть клещами.

— Нет, все началось, когда я их снова побил, когда стражники ушли.

— А зачем снова побил? Тебе показалось мало?

— Им показалось мало! — возразил Ламтак. — Они опять стали карлицу пеньком обзывать.

— Пеньком?!

— Вот именно. Я-то солдат, меня таким словом не проймешь, а она — плакала.

Так, за ничего не значащим разговором, они вышли из центрального города, миновали шумный район между двумя стенами и, наконец, оказались в пригороде, где не было мощеных улиц, а только пыль, конский навоз и длинные вереницы обозов. Тут Ламтак остановился и, повернувшись, взглянул на высокие городские стены.

— Спасибо тебе, Йоншир, за то, что кормил меня, — сказал он. — Может, еще свидимся.

— Ты бы лучше нас поблагодарил, что вовремя подоспели, — заметил Бурраш.

— Это, конечно, подоспели в самый раз. Но я на этой крыше с утра сидел, между прочим.

— Ну, извини, если бы знали, пришли скорее, однако мы к тебе по делу.

— По какому?

— По хорошему. Нам компаньон нужен, старый проверенный товарищ.

— Опять драться?

— А хоть бы и драться. Ты, как я гляжу, это дело вовсе не забыл, хоть и тюкал целый год одним молоточком.

— Ну и что с того, что молоточком? Работа хорошая, люди деньги несут, у кого нет — платят, кто чем богат. Я ни от чего не отказывался. Получалось хорошо, даже монетки копить начал, думал, через пару лет смогу жениться.

— На карлице, что ли? — усмехнулся Бурраш.

— Ну ты скажешь тоже! Карлица — человек, а мне нужна глинпа. В Йоншире, между прочим, свои гномы имеются, из очень хорошего рода. Из Бинда-Хорвардов. Слыхали про таких?

— Да откуда нам про гномов знать? — сказал Рони, покачиваясь в седле между двумя мешками Ламтака.

— Это да, — согласился тот. — Кстати, Рони, ты подрос, стал шире в плечах!.. А уж колотушкой как машешь — одно загляденье!..

— Спасибо, Ламтак, — смутился Рони.

— А ты, Мартин, такой опасный. Если бы ты мой ремень так смял, я бы, пожалуй, тоже испугался.

Мартин улыбнулся, но Ламтак был совершенно серьезен.

— Ладони у тебя небольшие, пальцы длинные, как у дворянина какого-нибудь, откуда только сила берется? А вот башмаки скверные, пьяный, видать, башмачник был, козелок, вон, подшит недавно, а уже поехал. Мы как на место прибудем, я тебе козелок перешью и носки вытяну, совсем другой вид у башмаков будет.

— Спасибо, Ламтак.

— Пожалуйста. А куда мы идем-то, в какое местожительство, Бурраш?

— В Пронсвилль.

— Опять?

— Что значит опять?

— В прошлый раз тоже шли в Пронсвилль.

— Прошлый раз так вышло, а в этот раз у Мартина с Рони там дом просторный имеется. И вообще, Ламтак, ты стал болтливым.

— Это ты меня разговорил, кочка болотная. А в городе я молчал как рыба, даже гвозди не называл.

— Как это не называл? — удивился Мартин. — Как же ты обходился?

— Не называл, и все. Клиент говорил: вбей сюда два гвоздя, подметка уже дышит. А я ему говорю — ага. И все. А сейчас я и вправду разболтался, но это потому, что давно вас не видел, а еще потому, что башмачник. Вот если бы был кузнец или того хуже — ювелир, тогда конечно, следовало бы помолчать. А башмачнику чего молчать? Я на войне столько лет молчал.

— А почему на войне молчал? — не понял Рони.

— Потому, что в бою орал, а после боя ел и спал.

Рони с Мартином посмотрели на Бурраша, ведь он тоже был солдатом.

— Да, Ламтак прав. Так на войне и было.