Опасные союзники

Алекс Орлов, 2015

После головокружительных приключений, связанных с сокровищами королевского наместника, бывший вор Мартин обрел спокойную жизнь в доме на окраине Пронсвилля. Вместе с Рони, тоже завязавшим вором, они открыли лавчонку скобяных товаров. И надо же было такому случиться, что однажды она сгорела. Мартин и Рони остались ни с чем. Чтобы не умереть с голоду, пришлось Мартину набирать команду и отправляться к дальним землям. А такие путешествия сулят не только барыши. Впрочем, Мартину не привыкать сражаться с монстрами, идти на абордаж и преодолевать чары коварных красавиц… Долгожданное продолжение «Сокровищ наместника»!

15

Снова пришли двое лакеев и, убрав одни блюда, поставили другие — снова какие-то легкие сладости, фрукты, орехи с черносливом.

— Принесите гостям какого-нибудь мяса, — сказал Овцер, понимая, что сидят они давно и все с тарелок уже подчистили.

Лакеи убежали на кухню, а Овцер посмотрел на гостей и сказал:

— Мне мясо лекари есть запретили, оно ухудшает самочувствие. И это мучительный запрет, ведь раньше я был отъявленным мясоедом. Обожал с кровью и дымком — прямо с огня, огромные такие куски…

Овцер вздохнул и грустно улыбнулся. Теперь он не выглядел таким властным и суровым, каким казался вначале.

Через пару минут лакеи вернулись, доставив большую тарелку с нарезками колбас, копченого мяса и говяжьего языка. К мясу поставили прибор с тремя соусницами и длинные серебряные вилки, а еще плетеную хлебницу, в которой, прикрытый льняной салфеткой, лежал порезанный теплый хлеб.

— Просто цепляйте мясо на вилки и макайте в соус. Раньше я так и делал.

Гости стали есть с заметным удовольствием, и Овцер почувствовал себя настоящим радушным хозяином. Это были давно забытые ощущения, слишком давно он сидел здесь в осаде.

— Продолжайте, господин Овцер, мы слушаем вас, — сказал Мартин. Он понимал, что эта история не только дает им с Рони полезную информацию, но и каким-то образом лечит Овцера, приносит ему облегчение.

— Ну, я пять с лишним лет не получал вестей из тех мест. И вот полтора года назад в мой городской дом, тот, что стоит в самом центре города… Теперь-то он пустует. Так вот… туда пришел какой-то субъект — по виду нищий, и охранники прогнали его, но он вернулся и потребовал встречи. Сказал, что принес мне вести из Змеебада. Разумеется, я захотел увидеть этого бродягу, хотя о змеебадском путешествии остались неприятные воспоминания, которые я старался не тревожить. И вот он пришел. Я принял его внизу в каминном зале. Он имел отталкивающий вид этакого доходяги, давно не мытого и толком не кормленного. Однако голос его был звонок, а глаза смотрели твердо, и сложилось впечатление, что его внешний вид только искусная маскировка.

— И чего же он хотел? — спросил Рони.

— Он сказал, что я увез из Змеебада вещи, которые мне не принадлежат, и теперь их нужно вернуть.

— Он требовал шкатулку?

— Шкатулку и единорога.

— Единорога? А это почему?

— Вот и я удивился, я сказал, что в болотах Рефронга полно единорогов, почему нужен именно этот? А он ответил — этот особый, жертвенный. Мы, говорит, следили за ними десятки лет, чтобы удостовериться, что это именно тот единорог, высчитывали его по звездам, а ты его украл. Я возразил, что он уже не живой, какой с него толк. А бродяга ответил — это для тебя он не живой.

— А ваши охранники, они находились рядом? — уточнил Мартин.

— О да, они стояли по обе стороны бродяги, чтобы исключить любые его поползновения. Но уже после я подумал, что если бы он что-то захотел сделать — они бы его не удержали.

— Однако, — покачал головой Рони и снова принялся за говяжий язык.

— Так вот… он потребовал — именно потребовал — вернуть шкатулку и единорога, на что я заметил ему, что шкатулку честно купил. Тогда он вынул кошель с золотом и сказал, что вернет мне пятьдесят терций. В общем, я отказал ему и велел выпроводить вон, но не бить. И он дал себя увести. Но на этом все не закончилось, и через неделю нам под дверь подбросили какую-то дохлятину и кусок кожи с травленными кислотой буквами. Там сообщалось, что все, кто нанимался к нам в Змеебаде, убиты, что шкатулка принадлежит каким-то прицепам. Они дают короткий срок, чтобы я им все вернул и сообщил это через какого-то там торговца. Мои молодцы его навестили, изрядно помяли, но он ничего не знал и согласился быть посредником за плату.

— Стало быть, хорошо маскировались, — заметил Рони.

— Да, хорошо. Прошел срок, и когда я ехал в порт по делам с хорошей охраной в закрытой бричке, в стенку вонзился дротик, который прошел мимо меня в трех дюймах. На улицах в тот день была сутолока — базарный день, поэтому никого поймать не удалось. Пришлось переехать в этот дом, да еще построить стену. Коляску тоже укрепили изнутри кованой сталью, поставили большие рессоры под такую тяжесть. Вместо шести человек со мной стали ездить десять. Потом одного подстрелили из арбалета. Еще один болт ударил в коляску, но на этот раз сталь выдержала.

— То есть взялись крепко, — сказал Мартин.

— Вот именно. И вот, когда я уже стал обвыкаться жить в такой обстановке, начал посылать по злачным местам соглядатаев, чтобы, может, узнать кое-чего про своих врагов, пришла очередная депеша — прикололи прямо к воротам. Там говорилось, что через столько-то дней случится наказание.

— И оно случилось? — тихо промолвил Рони, которого очень взволновал рассказ рыбного короля.

— Да. Прямо в закрытом дворе меня как будто что-то ударило в спину. Очнулся уже в покоях — слуги принесли. Вроде все нормально, никаких следов на теле, но на другой день стали отниматься ноги. Пришлось вызвать лекаря, сначала здешнего, из города, но тот чего-то испугался и отказался лечить, но посоветовал хорошего заморского, который как раз был в столице. Его доставили сюда, и он стал меня выхаживать. Огромное ему спасибо, лекарства хоть и противные, но толк от них есть.

— Так это он за вами из-за колонны приглядывает? — уточнил Рони.

— Нет, это уже второй, а того убили спустя две недели. Ударили прямо через купол в другом крыле дома.

— А чем ударили?

— Ударили стрелой, которую с огромной высоты сбросила горгулья.

— Горгулья? — удивился Мартин. — Разве здесь водятся горгульи?

— Не водятся, но маги Змеебада накачивают их такой силой, что они могут долететь сюда и совершить какое-то злодеяние, а потом вспыхивают факелом и сгорают. До земли долетает лишь пепел.

— А откуда вы это знаете, господин Овцер? — спросил Рони, который продолжал механически пережевывать угощения, хотя уже был сыт.

— Первый травник, который прослужил так недолго, рассказал мне. Это он разобрался, что колдовством по мне ударила именно горгулья. Травник сказал, что она сбросила свиток, и когда он раскрылся на ветру, заклятие сработало.

— Вот дела-то, — произнес Рони и повел плечами. — А как же они травника-то вашего под крышей разглядели?

— Он был с ними знаком и несколько лет назад бежал из тамошних мест. Сам-то он был с инзийского острова, а в Змеебаде изучал медицинскую магию. Ну и где-то там с прицепами пересекся. Потом сбежал, но они его хорошо запомнили и создали его бонам — это как будто лицо. И по нему горгулья и сбросила молот.

— Молот? Вы говорили — стрелу.

— По виду это была стрела трех футов и полудюймом толщиной, но маги называют такую стрелу молотом.

— А про стрелу и молот травник сказал вам перед смертью? — уточнил Мартин.

— Нет, он ничего не успел сказать. Это рассказал второй травник.

— Хорошие у вас травники, знающие. А почему бы вам не отдать этого единорога, тем более что шкатулки у вас уже нет?

— Они на этом не остановятся, они заберут и меня тоже. Это битва насмерть.

— А мы что должны сделать?

— Для начала — вернуть пантомиму. Она для них очень много значит, а та торговка, что продала ее мне так дешево, была из враждебного прицепам морлингского ордена болатонов.

— Вы же говорили, она красивая, а морлинги совсем не того… — напомнил Рони.

— У себя в Змеебаде они владеют искусством перевоплощения. Морлинги ордена похитили шкатулку, но использовать ее не могли, спрятать тоже не имели возможности — прицепы их все равно бы нашли. Вот и отдали ее путешественнику из дальних краев и тем самым ввергли меня во все эти злоключенья.

Овцер вздохнул и выпил немного вина.

— Так это полная подстава, — подвел итог Рони.

— Именно так это и называется, — согласился Овцер. — Мне много приходилось схватываться с конкурентами, меж нами были настоящие войны. Случалось драться против разбойников, обороняя обозы с рыбой и солью, но только сейчас я чувствую свою полную неспособность противостоять врагу.

— Это потому, что они нападают, а вы — обороняетесь, — сказал Мартин.

— Вот именно. И чтобы мне начать на них наступление, нужно найти их логово. Для начала хотя бы временное. Ведь должны же они где-то обретаться в наших землях?

— Должны, — согласился Мартин. — Наверное, с этого мы и начнем.

— Да, — кивнул Овцер и поднялся. Гости поднялись тоже.

— Теперь мы знаем достаточно, чтобы начать готовиться, господин Овцер.

— Да, конечно.

Овцер сделал знак одному из слуг, стоявшему в дальнем углу, и тот подбежал с денежной шкатулкой.

Овцер открыл ее, взял большой кошелек и грюкнул им об стол.

— Вот вам на подготовку пятьдесят терций серебром. Если ничего не выйдет — можете не возвращать.

— Отчего же так? — удивился Мартин, забирая деньги.

— Потому, что задачка не из легких.

— Но мы возьмемся за это дело.

— Что ж, прекрасно, — улыбнулся Овцер, уверенный настрой Мартина его порадовал. — Сколько времени вам нужно на подготовку?

— Думаю, уложимся за неделю. Нужно смотаться к товарищам, купить припасы, то да се.

— Да, и о жалованье. Как соберетесь, получите сто золотых в дорогу, а вернетесь с пантомимой — по пять сотен на каждого бойца.

— Хорошее начало, господин Овцер, — сказал Мартин.

— Тогда до скорого. Передавайте привет Зене.

— Непременно.