Ледяные звезды

Александра Хартманн, 2022

Человечество изменилось. Земля перестала быть родным и уютным домом, теперь все люди мечтают лишь об одном – стать гражданином Марса. Я Тея Ло, представительница высшей марсианской элиты. У меня есть все: дорогие наряды, изысканные украшения, личный робот-телохранитель, а еще жених, красивый и богатый. Но после гибели родного человека моя жизнь резко меняется. Теперь мне не будет покоя до тех пор, пока я не отыщу убийцу и не доберусь до правды, которая скрывается в ночной тени.

Глава 3 — Новый статус

Театр был устроен в стиле римского амфитеатра. Вокруг овальной сцены поднимались ряды сидений. Сразу за ними находилась стена, расписанная сверху до низу сценами из древнеримской мифологии, в центре в шлеме и с мечом красовался бог войны Марс в окружении нимф. От этой стены резко вверх шел стеклянный купол, накрывавший собой все помещение, и сквозь который было видно ночное небо. Декораций на сцене не было. Таннард считал, что они всего лишь ненужная бутафория, а настоящими декорациями должна служить стихия. Потому определенные пьесы ставились лишь в определенное время суток или в определенную погоду. Так, например,"Одиссея"игралась исключительно на восходе,"Медея"в разгар красной бури, а"Царь Эдип"в вечернее время, а иногда и ночью.

Поскольку Цезарь остался внизу, некому было напомнить мне номер моего сидения. К счастью, на мне был браслет. Нажав на кнопку, я поймала двумя пальцами выплывшую светящуюся карточку-приглашение. На ней помимо фотографии улыбающейся четы Дебрандов с сыном, были указаны римские цифры десять и семь.

— Так значит у меня семнадцатое место, — пробормотала я и огляделась по сторонам в поиске соответствующего сидения. Наконец найдя его, я подобрала подол и стала аккуратно протискиваться между рядов, стараясь не наступать на объемные юбки дам. Благополучно добравшись до своего места я опустилась на мягкую ткань и облегченно выдохнула. Теперь вся надежда на то, что сенатор Таннард не слишком увлекся, и не заставит нас смотреть трехчасовую пьесу или слушать оперу.

— Тея, так мы сидим вместе! — радостно воскликнула сидящая на соседнем кресле женщина. Я ее сразу узнала, это была Инесс, жена генерала воздушного флота Альфы Клеарха Вера.

— Добрый вечер, мадам Вер, — улыбнулась я приветливо. — Как дети?

— О, с ними все в порядке, дорогая, — отвечала та, изящно обмахиваясь веером и специально качая головой, дабы окружающие могли лучше оценить сияние рубинов в ее серьгах и кольцониума, искусно декорированного драгоценными камнями и узорами из эмали, — остались дома с нянями. Мы с Клеархом считаем, что они еще слишком малы для выхода в свет. Ведь это порой бывает так утомительно.

— А сколько лет Дороти?

— Этой зимой исполнилось четырнадцать. Совершенно невозможный возраст, хочу отметить. Знаешь, что она попросила в качестве подарка?

Я отрицательно покачала головой.

— Еще одного биома. Уже пятого.

— А что случилось с предыдущими четырьмя? — поинтересовалась я.

Мадам Вер махнула рукой.

— Стоят в гардеробной у Дороти, пылятся, наигралась с ними.

Я попробовала изобразить улыбку на лице, но, признаться, она вышла довольно кислой. Пока я думала, что ответить генеральше по поводу замашек ее дочери, ко мне подъехал робот и объявил:

— Госпожа Тея, сэр Эрик приглашает вас присоединиться к нему в его ложе.

Мадам Вер тут же расплылась в многозначительной улыбке. Я же уставилась на робота в недоумении. Почему вдруг Эрик решил стать таким любезным? Хотя, возможно, ему подсказала это сделать леди Дала.

Поскольку я медлила, мадам Вер легонько толкнула меня веером в спину.

— Ну же, дорогая, нельзя заставлять такого мужчину ждать, — прошептала она, сверкая драгоценностями.

— Куда мне идти? — спросила я робота, вставая.

— Прошу за мной, госпожа.

Я поднялась по ступеням, робот открыл передо мной дверь и раздвинул тяжелые кремовые гардины, пропуская внутрь. Эрик был один, он сидел в высоком кресле, и, скрестив длинные пальцы у лица, задумчиво смотрел на сцену. Я замялась у входа. Мне совсем не хотелось просидеть целый спектакль с ним наедине. Знать, что тебя каждую секунду сканируют и оценивают, словно решая насколько этот аксессуар способен выполнять свою функцию.

— Проходи, — произнес Эрик, не оборачиваясь и указывая на кресло рядом с собой.

Я набрала воздуха в грудь, вздернула подбородок и грациозно опустилась в кресло. Ну что ж, это станет отличной тренировкой самообладания.

— Благодарю за приглашение, — произнесла я со сладкой улыбкой.

— Не стоит, — отвечал равнодушно Эрик, — ты умная, Тея, и понимаешь, что это приглашение исходило не от меня.

Он легким жестом указал вперед. Там прямо напротив нас в такой же ложе сидели сэр Таннард и леди Дала. Они перешептывались между собой, то и дело поглядывая в нашу сторону. Затем я посмотрела вниз, все места уже были заняты гостями, многие лица были обращены в нашу сторону. И я почему-то уже знала, какая тема сегодня вечером будет главной во всех мессенджерах и соцсетях. Что ж, пускай, мне не привыкать быть в центре внимания толпы.

И вот свет в зале погас, шум прекратился. Дирижер взмахнул палочкой, и полились первые звуки музыки. Нельзя сказать, что я не любила классическую музыку, а если еще точнее выразиться, мне нельзя такого говорить, ибо каждая достойная леди обязана рождаться с огромной любовью к симфонической музыке, а также к пьесам и изысканной литературе. А еще она должна уметь быть достойной гражданкой Марса, участвовать во всяких благотворительных акциях по сбору помощи землянам, или нашим исследователям, отправленным в многочисленных кораблях на освоение новых просторов галактики. Последняя мысль глухой болью отозвалась в сердце. И я, повернувшись так, чтобы Эрик не заметил, украдкой нажала на браслет и тихонько вбила номер: 75639995. Экран показал значок ожидания и затем выдал следующую надпись: ЗАПРАШИВАЕМЫЙ НОМЕР ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ. И далее дата последнего звонка: 28 апреля. Я вздохнула. Целый месяц о маме нет никаких известий.

Тем временем столб света упал на сцену, и на нее, ко всеобщему изумлению, вышел андроид. Этот тип роботов-гуманоидов являлся новейшей разработкой Научного Института Эпсилона, он был крайне ожидаем публикой, так как помимо основных функций, которыми обладали все роботы, был наделен более совершенным сознанием и интеллектом. Я с интересом принялась рассматривать робота, про себя думая о том, что сенатор Таннард весьма умен, раз решил продемонстрировать технологический прогресс своего Института прямо во время торжественного приема. И в самом деле, за исключением небольшой стальной пластины на одной щеке, выглядел андроид совсем, как человек, а точнее, как очень красивая женщина, облаченная в дреневнегреческий хитон, черные кудри волнами спадали на ее плечи, на руках в области предплечья обручи. Звуки музыки на секунду прервались, а затем заиграла лишь одна скрипка.

О чистейшее солнце, о ясный, с землей

Равнодольный эфир,

Начала девушка-андроид. У нее был низкий бархатистый голос, с приятным тембром. Руки она подняла кверху, словно взывая к богам.

Вы — свидетели горького плача,

Вы — свидетели жестких ударов

Окровавленных рук в истомленную грудь,

Чуть рассеется ночи туманной покров!

А как сна я усладу привыкла вкушать,

Это знает чертога постылого одр;

Да, он знает, что вечно я плачу о нем,

О несчастном отце. Его в вражьем краю

Упокоить не смог кровожадный Apec;

Наша мать и ее сопостельник Эгисф

Одолели тебя: словно дуб, ты упал,

Пораженный кровавой секирой в чело.

Так позорно, так жалко погиб ты, отец,

И никто не дерзает оплакать тебя

Кроме дочери сирой, Электры.

От этих строк ком подкатил к горлу, а глаза защипало. Но, чувствуя на себе тяжелый взгляд Эрика, я поспешила справиться с ненужной эмоцией.

Итак сэр Таннард решил представить своим гостям пьесу Софокла"Электра", но актерами в этот раз выступали, не люди, а андроиды. Полагаю, таким образом сенатор хотел показать, весь спектр эмоций, которым обладает его разработка. Этакая презентация нового продукта в изысканной упаковке. Неплохо. А главное эффектно.

Стеклянный купольный свод демонстрировал всю красоту марсианских небес, а строки старинной трагедии прекрасно ложились на тихую музыку. Я полностью погрузилась в знакомый сюжет. Андроиды играли хорошо, словно внутри них была не компьютерная схема и провода, а живое горячее сердце. И от осознания этого, великое произведение приобретало совершенно новый смысл. Неосмысл для неочеловечества. Эта мысль заставила меня горько усмехнуться.

Пьеса закончилась, и зал разразился громкими аплодисментами. Это был успех. На сцену вышел сам сенатор Таннард. Гости встали. Послышались поздравления со всех сторон.

— С Днем рождения, сэр!

— Увидеть новые звезды!

— Ура, сенатору Таннарду!

Сенатор сиял белозубой улыбкой и кланялся. А затем поднял руки, показывая, что будет говорить.

— Дорогие друзья, — начал он, — я счастлив встретить свой сто семидесятый день рождения стоя здесь, в окружении таких особенных людей, как все вы. Когда я появился на свет, полеты к другим планетам Солнечной системы только начинали претворяться в жизнь, а первая марсианская колония насчитывала всего двести человек. Но посмотрите, как изменился мир? Чуть менее, чем за двести лет мы смогли преодолеть расстояния, изучить тайну терраформирования, и главное, отодвинуть самое страшное для человека — смерть. Пускай, пока сыворотка жизни и остается весьма дорогостоящим препаратом, и немногие способны воспользоваться ею, но, я уверен, пройдет всего одна декада лет, и мы сможем сделать ее производство более массовым. Да, дорогие гости, мы положили начало новой цивилизации, новому поколению. Мы марсиане. И я считаю своим долгом отметить, что нас несомненно должно становиться все больше. Лучшие гены и ДНК должны соединяться с такими же совершенными, как они. Именно поэтому я хочу объявить об еще одной радостной новости, — сенатор сделал многозначительную паузу, и затем произнес, — мой сын Эрик и госпожа Тея Ло собираются стать мужем и женой.

Зал взорвался. А я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Не может быть! Только не сегодня! Во имя космоса, я еще не готова! На нас с Эриком направили прожектор, и, наверное, только благодаря этому никто не удивился бледности моего лица.

Эрик улыбался и махал ликующей толпе внизу. Затем взял мою руку, и слегка коснулся ее губами. Меня колотило, но все же я смогла выдавить улыбку.

— Помаши гостям и выгляди более естественно, — тихо приказал Эрик.

Я подчинилась, шире растягивая губы и посылая воздушные поцелуи.

Как же я ошиблась насчет главной новости в мессенджерах. Как же я ошиблась…

— По случаю такого радостного события, мы договорились с моими коллегами, — и Таннард помахал ложе, где сидели сенаторы других городов с семьями, — что сегодня фейерверки будут продолжаться всю ночь во всех семи городах. А теперь, дамы и господа, то, чего все так ждали! Я объявляю начало бала! Прошу пройдите в парадную залу.

Голова моя была, как в тумане, ладони ледяные. Едва убрали свет от нашей ложи, и внимание гостей переключилось на то, как быстрее выйти из театра, я вскочила на ноги и выбежала прочь.

— Тея! — крикнул мне вслед Эрик. — Стой!

Но я не остановилась. К счастью, из всех лож был предусмотрен отдельный выход, поэтому мне не пришлось убегать, протискиваясь сквозь толпу. Сердце бешено стучало, щеки горели от гнева. Еще минута, и я бы накинулась на Эрика, как когда-то в детстве, и исцарапала его противное лицо. Как он мог?! Ничего мне не сказав! Не предупредив меня! Я видела, как люди шли в сторону бальной залы, и направилась в противоположную сторону. Высокая галерея вывела меня прямо на крышу. Несмотря на умопомрачительную высоту здесь было безветренно и тихо, по всей видимости работали регуляторы погоды. Благодаря этому тут была устроена оранжерея. Вся крыша утопала в экзотических деревьях и цветах, где-то в углу журчал фонтан. С трудом переводя дыхание, я облокотилась о шершавый ствол.

— Тея! — тут же раздалось за спиной.

Эрик спокойной походкой приблизился ко мне.

— Что ты там устроила? — на его лице читалось неодобрение. — Немедленно возвращайся в залу. Наш танец открывает бал. — Он взял меня за локоть.

— Нет! — выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться. — Не пойду! Как ты мог так поступить со мной, Эрик?! Это же подлость!

— Мне не нравится твое поведение, Тея. Я надеялся, ты вылечила ту эмоциональную нестабильность, от которой страдала в детстве, но вижу, что это не так. Это весьма расстраивает меня.

Как же я его ненавидела. Гнев душил меня.

— О чем ты говоришь, Эрик? Разве можно было объявлять о нашей свадьбе ничего мне сказав, не спросив моего мнения?

— Спросить твоего мнения? — Эрик усмехнулся. — О чем было спрашивать, Тея? Мы давно знали, что поженимся раньше или позже. Наш союз — самое ожидаемое событие на Марсе. Наши будущие дети — это новое поколение…

— О, хватит! — прервала его я. — Хватит говорить о детях, или как наш союз важен для цивилизации. Разве мы не люди? Разве у нас нет желаний? Нет чувств?

Лицо Эрика оставалось все так же надменно-насмешливым. О, я знаю, что он презирал меня в этот момент. За слабость, за то, что своим поведением сейчас ничем не отличалась от землян.

— Желаний? У истинного жителя Марса может быть только два желания, Тея, — жить вечно, и чтобы его потомки колонизировали столько новых планет, сколько возможно. Увидеть и покорить новые звезды — наша цель и путь.

Я молчала, грудь моя все так же сильно вздымалась, а в голове стучало. Я знала, что завтра буду ненавидеть себя за этот эмоциональный взрыв, за такое недостойное поведение. Эрик в два счета считал мои мысли, достал из кармана тонкую пластину и протянул мне.

— Мой свадебный подарок, — небрежно пояснил он.

Я потянулась к пластине, едва пальцы коснулись ее, она засветилась и из нее выплыл сапфир в форме капли. Эрик взял его и аккуратно прикрепил камень к моему лбу. И тут же из сапфира, из самой его середины, стали расти золотые стебли, они переплетались между собой, завивались, создавая неповторимый узор вокруг моих глаз. Это был обручальный кольцониум, умопомрачительная по стоимости вещь. Эрик отошел и оценивающе оглядел меня.

— Выглядит неплохо, а теперь пойдем. Наш танец первый.

Эмоциональный всплеск совершенно обессилил меня, я словно опустела внутри и стала абсолютно ведомой. Словно кукла-марионетка.

Конец вечера прошел в танцах, улыбках и бесконечных вопросах о том, когда будет свадьба, планируем ли мы жить в Эпсилоне, или предпочтем Альфу.

Усаживая меня в катер, Эрик произнес:

— Надеюсь, ты помнишь, что через четыре дня в Альфе состоится торжественная демонстрация новых звездных крейсеров? Мы приглашены. Наряд я тебе уже подобрал, его доставят завтра.

Я молча кивнула. Цезарь переключил рычаг, и катер полетел в сторону Альфы. Я возвращалась домой, но уже в новом статусе.