Цитаты со словом «хипстерский»
Похожие цитаты:
Сам я из рабочих и понятия не имею, как делать фильм для богатых. О чём они между собой говорят? Предположим, она смотрится в зеркало: какое бы платье мне надеть вечером? А он: Ах, у меня сегодня ужасный стресс.
Все, что мы делаем в программировании — это частный случай чего-то более общего, и зачастую мы осознаем это чересчур быстро.
Люди слишком много думают о том, что модно. Для меня это не имеет никакого значения. Все, что становится модным, в любом случае принадлежит прошлому.
Оригинальнейшие писатели новейшего времени оригинальны не потому, что они преподносят нам что-то новое, а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто это никогда не было сказано раньше.
«Наряду с достижениями есть и недочёты». Это вполне безопасно. Это можно сказать даже о Библии. Наряду с блестящими местами есть идеологические срывы, например, автор призывает читателя верить в бога.
Единственная проблема с Microsoft — у них нет вкуса. Абсолютно. Я имею ввиду не по-мелочам, а по-крупному. У них нет своих идей, в их продуктах нет культуры.
Женщины раньше одевались скучнее. Сейчас колоссальный диапазон: от чудовищной безвкусицы до очень прилично одетых людей. Но вторых замечаешь почему-то намного реже, чем раньше.
Когда будешь постарше, не играй модных сочинений. Время дорого. Надо иметь сто человеческих жизней, чтобы познакомиться только со всем хорошим, что существует на свете.
Секс-символ — это всего лишь вещь, а я ненавижу быть вещью. Но если уж быть символом, то лучше символом секса, чем чего-либо ещё.
Средневековые образы и символы - отличная пища для воображения. Они пытаются описать мироздание так, как будто в нём больше логики и порядка, чем на самом деле. И эта идея западает в голову куда лучше, чем реальный мир.
Быть цивилизованным — это значит иметь массу сложных потребностей. А человеку самодостаточному ничего не надо.
Не хотел бы давать оценку значимости архива о. Всеволода, ни, тем более, самой личности моего отца. Это лучше меня сделают другие. Но уверенно скажу: этот архив — часть отечественной культуры XX века.
«Мы объясняем людям, что, если никто не смеялся хотя бы над одной из их идей, возможно, они недостаточно творчески подходят к работе»(Джанет Лоу: говорит Билл Гейтс)
Формальности хороши лишь тогда, когда они упрощают жизнь, когда с их помощью люди лучше понимают, что им нужно делать.
— Я думаю, что в эволюции человека никогда прежде не было настолько необходимо иметь это вещество ЛСД, оно всего лишь инструмент для того чтобы помочь нам стать теми, кем мы предназначены быть.
Вещь должна не смотреться, а работать!
Я начала писать песни, когда была еще совсем маленькая, потому что были вещи, которые я не могла выразить каким-либо другим способом. Сочинительство было тем, чем я просто должна была заниматься.
Я считаю невозможным сочинять музыку, которая не прочувствована мною вполне; это кажется мне ложью, ибо ноты имеют такой же определённый смысл, как и слова — быть может, ещё более определённый.
Профессионалы — вовсе не обязательно люди, которые умеют что-то делать лучше других. Часто обнаруживается, что все остальное они просто вовсе не умеют делать.
Очень мало есть людей, которые были бы в состоянии делать добро; почти все умеют делать зло.
В общем же всё состряпанное мною здесь кушанье есть лишь итог моего жизненного опыта, который для всякого здравомыслящего человека может быть полезен как призыв действовать совершенно противоположным образом.
Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.
Когда я изучал в Гарварде музыку, то была большая проблема: нам нужно было писать хоровые произведения в стиле Брамса и Мендельсона, что под конец очень угнетало, поскольку ты понимал, насколько хорош Брамс и насколько плох ты.
Чтобы сорвать аплодисменты, нужно либо писать вещи настолько простые, чтобы их мог напеть всякий возница, либо такое непонятное, чтобы только потому и нравилось, что ни один нормальный человек этого не понимает.
Здравый смысл кажется единственной вещью, которая во всём мире распределена равномерно — никто не хочет его больше, чем у него есть.
Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их — слишком много.
Нет более приятного ощущения, когда ты сочиняешь что-то, что является частью тебя, и ты, в некотором смысле, собираешься сообщить это кому-нибудь ещё.
Создавать продукт, опираясь на фокус-группы, по-настоящему трудно. Чаще всего люди не понимают, что им на самом деле нужно, пока сам им этого не покажешь.
А я, как специалист по технологиям, знал что технологии сами никуда не ведут. Это общество изменяет технологии, а вовсе не наоборот. Технология просто очерчивает границы того, что и насколько дёшево мы можем сделать.
Америки не существует вообще. Её нет. Это название, которое люди дали вполне абстрактной идее.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Книги нужны, чтобы напомнить человеку, что его оригинальные мысли не так уж новы.
Нет ничего такого сложного, что нельзя было бы понять, если у людей есть смелость взглянуть правде в глаза и называть вещи своими именами. Сложности возникают, когда люди начинают врать самим себе, ну и другим, конечно.
Какое-то количество хорошей литературы будет всегда, но вот вопрос: кто будет ее читать?
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
Есть свои правды, а есть одна — безусловная для всех. Если твоя правда — действительно правда, то она никогда не будет «другой», а будет частью той, общей. Конечно, если мы подразумеваем именно правду, а не интересы.
Большинством голосов можно принимать решения тогда, когда выбор ограничен определенной альтернативой; но ниоткуда не следует, что должна существовать определенная точка зрения большинства по всем вопросам.
Есть люди, которые до сих пор не поняли одну из основных тайн театра: там нельзя произносить слово «который». Слова «который», «между тем как» и тому подобные можно без затруднения произнести, но их нельзя сыграть.
Такой вещи, как «большинство пользователей», нет вообще.
Слово «счастье» похоже на «сейчас», а потому оно не может быть чем-то постоянным.
Мужская логика не слишком постижима: уверяя, что женщинам нужно только одно, они постоянно надеются, что новой женщине понадобится другое.
История с привидением, действие которой происходит в 12 или 13 веке может вполне быть и романтичной, и поэтической; она никогда не заставит читателя подумать: «Если я не буду осторожен, нечто подобное может случиться и со мной.»
Кто-то недавно запускал слухи о том, что я умерла… Кому-то, значит, надо. Если вдуматься, подобные вещи направлены не только против меня. Получается, и против президента.
Бездарные люди — обыкновенно самые требовательные критики: не будучи в состоянии сделать простейшее из возможного и не зная, что и как делать, они требуют от других совсем невозможного.
К сожалению, современная театральная педагогика удовлетворяется некоей полумерой: из людей средних способностей получаются актёры. Но это вовсе не означает, что эта работа не должна проводиться.
Быть самым богатым человеком на кладбище для меня не важно… Ложиться спать с мыслью о том, что ты создал что-то прекрасное… вот что имеет значение для меня.
Я был и остаюсь абсурдно переоценён; я не сверхчеловек, я вполне обычный. В тоже время, я являюсь одним из немногих людей, которые говорят обо мне правду.
Стиль — это простой способ говорить сложные вещи.