Цитаты со словом «фракиец»
Похожие цитаты:
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
Победу одерживают не числом. Александр победил триста тысяч персов во главе двадцати тысяч македонян.
Сила меча зависит не от меча, а от руки воина.
У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом другого льва, а конь — рабом другого коня.
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Перед разумом, перед Богом «честь» человека мерится другой мерой, чем на римском форуме.
Вождь есть вождь. Он орёл, летящий высоко, и плевки всяких мерзавцев до него не долетают.
Афорист — это человек, который радуется как ребенок, придумав фразу, которая, по всей вероятности, была древним народным присловьем у финикийцев.
Мой легионер! Я потеряла его, конечно, потому, что не была создана для счастья.
Бог воюет на той стороне, у которой при прочих равных условиях больше войск.
Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
Быть рабом страха — самый худший вид рабства.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Воин, павший в бою, доблестнее спасшегося бегством.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Женщина есть первое человеческое существо, попавшее в рабство. Женщина стала рабом еще тогда, когда рабов еще не существовало.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть
рабом раба.
Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно его тело в рабстве, но и душа его.
Овёс может быть сеян несколько раз. Человек же может быть только раз сеян. Впрочем, и человек может быть несколько рассеян.
Нельзя нападать на безоружного, не желающего сражаться врага.
Лучше смерть в бою, чем жизнь раба.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Я не разбойник, грабящий караваны. Мужчина должен по-мужски встретить врага на поле боя, один в один.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Какой конь не спотыкается и какой клинок когда-нибудь не отскочит?
В наёмном войске опаснее нерадивость, в союзническом войске — доблесть.
Всадник без головы или Мирофан: Умом Россию не понять.
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Чтобы стать чемпионом мира, нужно быть немножко варваром.
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Из всех войн, которые народы вели между собою огнем и мечом, религиозные были самыми кровопролитными.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
После удачного похода на болгар Юрий решился укрепить за Русью важное место при устье Оки в Волгу, где привыкли собираться суздальские и муромские войска: здесь в 1221 году заложен был Нижний Новгород.
Естественно сделать предположение об участим финно-угорских групп Волго-Окского междуречья в сложении восточно-славянского населения (С.104)
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Насколько же перо более жестоко, чем меч!
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Вожди — такие же люди, как мы, только гораздо лучше.
«Злейший враг свободы — сытый и довольный раб.»
Сила слова беспредельна. Удачного слова часто достаточно было, чтоб остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну.
Избранный народом президент должен уметь раскрывать перед народом свое шелковое сердце, а перед его врагами - железную руку.