Цитаты со словом «фантастичный»
То, чем меня, собственно, научная фантастика очаровала — это так называемым Sense of wonder — Неожиданным, Удивительным, Чудесным, которые описаны в этих историях. Для этого не нужно уклоняться в нереальные сферы: совокупность действий и переживаний, получаемых посредством разработанной на основе естествознания современной техники, гораздо
фантастичнее всех ведьм, монстров и волшебников из сказок и легенд. Это нетронутая целина реальной утопии, которая находится в будущем, и путь туда связан с многими неудачами, ошибками и угрозами.
Похожие цитаты:
Вся древняя история не более чем вымысел, с которым все согласны.
Правда − самая неправдоподобная вещь на свете.
С первых рассказов я хотел писать фантастику, не имеющую ничего общего с космическими кораблями, далеким будущим и тому подобной чепухой... научную фантастику, основанную на настоящем.
Фантазии даже второсортного писателя современной научной фантастики, т. к. они коренятся в фактах современной жизни, несравненно богаче, смелее и причудливее, чем Утопия или видения Тысячелетнего царства прошлого.
Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.
Реальность существует лишь в том виде, в каком представляется тебе.
Я протестую против терминов «фантазия» и «символизм». Наш внутренний мир реален, быть может, даже более реален, чем мир, окружающий нас.
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
Люди с живым воображением лгут с удивительной легкостью: вымысел у них смешивается с истиной так, что они и сами не могут отличить одно от другого.
Многие не поверят, но все когда-либо случавшееся в воображении всегда происходило и в действительности, — не знаю, как с другими, со мной это именно так.
«Мне всегда нравилось заниматься немного сюрреалистической ситуацией и представлять её на реалистичной основе».
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Экстравагантная выдумка сегодня — холодный факт завтра.
Подлинная история всегда страшнее того, что можно о ней выдумать.
Я пишу научную фантастику, потому что она даёт безграничный простор моему воображению и могучий толчок моим чувствам; к тому же, фантастам сравнительно легко печататься.
Доказательство — свидетельство, более похожее на правдоподобное, чем на сомнительное. (
Перевод А. Вышемирского)
История — это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся.
Кто может сказать, что реально, а что — нет? «Реально» — определение наивного разума, я думаю. Мы не ограничены подобными рамками.
Фантазия ни одного писателя не достигнет правды жизни.
Больше всего походят на нас наши фантазии. Каждому мечта рисуется соответственно его натуре.
Скептицизм позволяет нам отличать фантазии от фактов, проверять наши предположения.
Когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать: правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями.
Невозможное было возможно. Но возможное — было мечтой.
Воображение писателя рождается из реального чувства.
Когда прошлое становится легендой, настоящее становится чепухой.
Искусство имеет смысл, если оно правдивее действительности.
Будьте менее любопытны о людях, но более любопытны об идеях.
Если идея не кажется безумной, от нее не будет никакого толку.
Тот, кто мечтает, — предтеча того, кто мыслит. Сгустите все мечтания — и вы получите действительность.
Достоевский и Гоголь — писатели с воображением, Пушкин, Толстой, Тургенев исходили от натуры. Я пишу исключительно о своем опыте, у меня нет никакого воображения.
Великая трагедия науки — уродливый факт способен погубить прекрасную гипотезу.
К историческому повествованию должно присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
В России все, от мала до велика, обманывают и лгут: эта страна — фантасмагория, мираж, империя иллюзий.
Наука не представляет себе глубины собственного воображения.
История — это роман, в который верят, роман же — история, в которую не верят.
Шестидесятые были эрой запредельной реальности.
История её мрачна, а будущее сомнительно.
Без фантазии нет искусства, как нет и науки.
История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Классические произведения живы до сих пор не художественностью и вымыслом, а правдивым изображением эпохи. Художественность, как и любовь, — приправа для основной идеи произведения.
Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.
Только слова придают реальность явлениям.
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды.
История цивилизаций может описана в терминах истории городов.
История с привидением, действие которой происходит в 12 или 13 веке может вполне быть и романтичной, и поэтической; она никогда не заставит читателя подумать: «Если я не буду осторожен, нечто подобное может случиться и со мной.»