Цитаты со словом «узник»
Первый признак начала познания — желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая — недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Сказывается тут и остаток веры, что во время пути случайно пройдет по коридору главный, посмотрит на
узника и скажет: «Этого не запирайте больше. Я беру его к себе».
Я чувствую себя в неоплатном долгу перед смелыми и нравственными людьми, которые являются
узниками тюрем, лагерей и психиатрических больниц за свою борьбу в защиту прав человека.
Лондонские преступники XVIII века в совершенстве владели юмором висельника и перед смертью «угощали» благодарных зрителей последней эпиграммой. Они делали так потому, что умирали, выполняя предписание своих матерей: «Мой мальчик, ты кончишь виселицей, так же как твой отец!» Последние слова многих известных людей тоже были шутками, потому что они оказались послушными сыновьями и оправдали надежды своих матерей: «Ты умрёшь знаменитым, сынок». Смерть, которая наступает в результате форс-мажорных обстоятельств, не сопровождается подобным легкомыслием, потому что может находиться в полном противоречии с предписанием матери «Живи долго!» или «Умри счастливым!». Я не слышал рассказов о том, как шутили
узники лагерей смерти, приговорённые к смерти в газовой камере.
Похожие цитаты:
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Каждую мысль, которую я заковал во фразу, я обязан освободить своими делами.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Мир — чудесная тюрьма, но разного режима.
Угнетенные должны освободить себя, а свободные — отвести от себя рабство.
Человек — это приговорённый к смерти, казнь которого откладывается.
Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, себя кто полагает свободным от оков.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Женщина есть первое человеческое существо, попавшее в рабство. Женщина стала рабом еще тогда, когда рабов еще не существовало.
Другой земли у меня нет, не было и не будет... Я невольник России.
Идите и освободите свои души от духа рабства, который вас сковывает.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Человек рождён свободным, а повсюду он в оковах.
Быть рабом страха — самый худший вид рабства.
Если тюрьма есть попытка человека заменить пространство временем, то Россия — есть попытка Господа заменить время пространством.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть
рабом раба.
Боритесь — и вы будете свободны. Знайте, молитвы рабов не будут услышаны.
Я не освободитель. Освободителей не существует. Люди сами освобождают себя.
Представьте, что у вас на руках только и есть что собственная судьба. Сидя на пороге материнской утробы, вы убиваете время — или время убивает вас. А вы все сидите и славословите то, что вне вашей досягаемости. Вне. Навеки.
В древности человеческая злоба и темнота заключила Апостолов Петра и Павла в тюрьму. Ныне она воздвигла Петропавловские крепости.
Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно его тело в рабстве, но и душа его.
Когда я впервые подходил к приготовленному для главы правительства креслу, мои чувства напоминали те, что испытывает приговоренный, всходя на эшафот.
Журналисты несколько схожи с Данаевыми дочерьми, которых боги приговорили наполнять водой бездонную бочку.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая ... которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.
Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.
В книгах заключено особое очарование; книги вызывают в нас наслаждение: они разговаривают с нами, дают нам добрый совет, они становятся живыми друзьями для нас.