Цитаты со словом «триклиний»
Похожие цитаты:
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
Среди всего этого молодняка он был так же уместен, как труп на банкетном столе.
Невелика честь быть императором.
Женщина — это хорошо накрытый стол, на который мужчина по-разному смотрит до еды и после нее.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Сожжение назначили на одиннадцать, чтобы после этого зрелища народ мог спокойно разойтись на обед.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
По ночам я придумывал убранство салона самолетов Virgin Atlantic, выбирал материалы и даже обсуждал меню и винную карту.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Многие люди, которые думают обрести домашний очаг, обнаруживают, что просто открыли таверну для своих друзей.
Когда я впервые подходил к приготовленному для главы правительства креслу, мои чувства напоминали те, что испытывает приговоренный, всходя на эшафот.
Овёс может быть сеян несколько раз. Человек же может быть только раз сеян. Впрочем, и человек может быть несколько рассеян.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
... он стал первым Грандмастером, который оставил наши ряды и отправился готовить Великий Бесконечный Конвент на небесах.
Страна без борделя — что дом без ванной комнаты.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Если, войдя в комнату, вы не можете сразу сказать, кто из присутствующих за вас, а кто против, значит, вам не стоит заниматься политикой.
Пора предвкушений много слаще той, что увенчана исполнением наших желаний. В первом случае мы готовим себе блюдо сами, по собственному вкусу, во втором — его готовит для нас жизнь.
Подобно тому, как звезды, в ясной ночи, служат украшением неба и цветы весной — украшением зеленых лугов, так блестки остроумия украшают дружеские собрания и приятные беседы.
Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Штука не в том, чтобы тебя при входе приветствовала толпа — приятно войти всякий сумеет, — но чтобы о твоем уходе жалели. Счастье редко сопутствует уходящим: оно радушно встречает и равнодушно провожает.
Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.
Богатые люди украшают стол цветами, а бедные родственниками.
Те, кто гонится за большим богатством, так и не находя времени, чтобы им насладиться, напоминают голодных, которые вечно готовят еду и никогда не садятся за стол.
Даже если мои вечерние гости не могут видеть часы, они должны прочитать время по моему лицу.
Мне кажется, что всякий муж предпочитает хорошее блюдо без музыки музыке без хорошего блюда.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Нельзя по одному кирпичу судить о красоте моего дворца.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть
рабом раба.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Я выбираю праздник с друзьями и не хочу веселья в толпе.
Государь был в Лондоне, видел свободный народ и свободное God save the queen, шумное и не из-под палки.