Цитаты со словом «приспешница»
Похожие цитаты:
Смельчак — это тот, кто не боится сказать дьяволу в лицо, что он дьявол.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Видя в людях дурное, не радуйся, тем более не обсуждай. Сплетник ненавистен вовеки. Скажешь худое, услышишь худшее.
Из всех этих лживых россказней о блондинках добрая половина неправда.
Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве.
Величайший враг человека — человек, который по наущению нечистой силы становится волком, дьяволом для себя и для других.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Но если ты хочешь стать рыцарем Христа и сражаться за него, не щадя сил, лучше, если ты поднимешься против грехов плоти и уловок Сатаны , врагов, которые вовек не умирают.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Горе народам, которые побивают камнями своих пророков!"- говорит писание. Но русскому народу нечего бояться, ибо ничем уже не ухудшить несчастной его судьбы.
Самый страшный грех − иудин. Предательство! Падшие. Преступившие черту. Нелюдь. Не заслуживают даже презрения.
Благородное "Я не хочу" не имеет худшего врага, чем трусливое, лживое "Вот если бы я захотел!..".
Что касается Страшного суда, думаю, Господь Бог будет не в состоянии судить грешников, потому что знает их чересчур хорошо.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Ревность — сестра любви, подобно тому как дьявол — брат ангелов.
Я знал, что вокруг меня никого нет; пустота. Подозревал, что окружающие меня плетут за моей спиной интриги, а в лицо льстиво улыбаются.
Никогда злые дела не творятся так легко и охотно, как во имя религиозных убеждений.
Я не совершил ничего дурного, я не говорил ничего дурного, я не замышляю никакого зла, но желаю всем добра. И если этого недостаточно, чтобы сохранить человеку жизнь, поистине тогда мне недолго жить.
Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.
…добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
Теперь я никогда не один. На самый худой конец, я с Богом!
Что может быть унизительнее для предавшего, чем сознание того, что его предательством не сумели как следует воспользоваться.
Вы можете найти спасение: изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием, не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят трубки, кайтесь, что никогда грешить не будете.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Во всякой лжи можно сознаться, только в святой необходимо упорствовать.
Циник — негодяй, который вероломно видит мир таким, какой он есть, а не таким, каким должен быть.
Я знаю много мошенников, которые никогда не проповедуют, но не знаю ни одного проповедника, который не был бы мошенником.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Будьте уверены, что если кто-то говорит "я", это "я" Сатана.
Подобно тому как ведьм приводят в ужас первые признаки рассвета, священники различных сект страшатся достижений науки, злобно косясь на роковую обличительницу, сулящую крах кормивших их хитроумных уловок.
Правительство не наделено разумом или красноречием; это сила. Подобно огню, оно — опасный слуга и чудовищный хозяин.
Опасное дело — нападать на человека, у которого осталось только одно средство спасения — оружие, ибо необходимость — жестокая наставница.
Две вещи, которыми мы особенно дорожим, — это наша репутация и наша жизнь. Не больно ли только думать, что самый презренный навет может лишить нас первой и самое хрупкое оружие — второй?
Злые преследуют добродетель сильнее, чем добрые её любят.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Кто думает о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель.
Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населён одними нищими, монахами и апостолами.
Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, проводя дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав грешников, их диких танцев и похотливых плясок, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему.
Слава и честь — близнецы, но такие же, как Диоскуры, из которых Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.
Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и не казалось, что они служат Ему.
Право на любовь мы завоюем кровью. («Дьявол и господь Бог»)