Цитаты со словом «постыдный»
Не доверять друзьям
постыднее, нежели быть ими обманутым.
Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего
постыдного, это не порок и не унижение; нельзя считать ее и болезнью; мы считаем ее разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалами, среди них — ряд величайших людей… Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость.
В волнении, которое испытываешь при виде заповедных мест человеческого тела, нет ничего
постыдного. Подобно тому, как есть красота горных вершин, есть и красота тёмных бездн, и тот ужас, что охватывает вас при их созерцании, порой более патетичен, более вдохновляющ, чем любое восхищение чем-то возвышенным. Красота и величие совсем не обязательно отсутствуют в том, что считается приличным скрывать. Напротив, тайна, которой мы окружаем эти заповедные уголки наших тел, лишь добавляют им притягательности, близкой к преклонению. Свет, который их озаряет, не менее восхитителен, чем свет солнца, когда оно заглядывает в бездны.
Похожие цитаты:
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Настоящая низость в юности ещё преступнее, чем в зрелом возрасте, зато слабость, наоборот, гораздо более извинительна.
Бедность не порок. Будь она пороком, её не стыдились бы.
Эгоизм — отвратительный порок, которого никто не лишён и которого никто не желает простить другому.
Унизительных положений нет, если сам не унизишься.
Предчувствуя близость смерти, я сознаюсь, что ненавижу немецкую нацию вследствие её бесконечной глупости и что я краснею от того, что принадлежу к ней.
Малодушие — удел ничтожных. Тот, чье сердце твердо, чьи поступки совершаются в согласии с его совестью, будет отстаивать свои принципы до конца своей жизни.
Что может быть унизительнее для предавшего, чем сознание того, что его предательством не сумели как следует воспользоваться.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть
рабом раба.
Эгоизм — это единственный грех, подлость — единственный порок, ненависть — единственное преступление. Все остальное легко обращается в добро, но эти упрямо сопротивляются божественному.
Благодарность — самая малая из добродетелей, тогда как неблагодарность — худший из пороков.
Следует отказаться от учителя, совершившего неблаговидный поступок и не могущего больше отличить хорошего от дурного.
Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности.
Смирение часто служит покровом для трусости и оправданием лени.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
История человеческого знания — не более чем осознание того, что вчерашний пиетет на самом деле был перед позорными ошибками.
Истории нужны легенды, отчаянные подвиги и благородные примеры, пламенные речи, храбрые герои и великие победы, победители забывают предательство и трусость, лицемерие и кровь, правда остается правдой, а ложь становится историей.
Честолюбие — всепоглощающее желание быть поносимыми врагами при жизни и выставляемыми на посмешище друзьями после смерти. (
Перевод А. Вышемирского)
Всякий порок лишь усугубляется от попыток скрыть его под личиной добродетели.
Если вы придёте к выводу, что Бога нет, то побуждением к добродетели будут для Вас сопряжённые с добродетельными поступками радость и удовольствие, а также любовь людей, которой они Вам ответят».
Для измены родине нужна чрезвычайная низость души.
Для нас не может быть другого страха, чем рабство, и другого позора, чем стать добычей неверных… Боритесь — и вы будете свободны; умрете — и вы будете счастливы!
Наилучшим способом воспрепятствовать преступлениям было бы убедить всех, что преступление — это не более чем выражение малодушия.
Все грехи сопряжены с удовольствием и признают свою вину, только зависть не знает ни вины, ни удовольствия.
Две вещи, которыми мы особенно дорожим, — это наша репутация и наша жизнь. Не больно ли только думать, что самый презренный навет может лишить нас первой и самое хрупкое оружие — второй?
Чтобы правильно судить о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу; в противном случае мы припишем им наши собственные изъяны.
Он имел бесстыдство умереть. Действительно, в смерти есть что-то неприличное. Разумеется, этот её аспект приходит на ум в последнюю очередь.
Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать лишь того, кто говорит правду, когда его об этом не просят.
Трусость почти всегда вознаграждается, храбрость же - добродетель, которая чаще всего наказывается смертью.
На многих женщин я смотрел с вожделением. Я совершил множество прелюбодеяний в сердце своем.
Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчинёнными и перед теми, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим своё мужество.
Я не совершил ничего дурного, я не говорил ничего дурного, я не замышляю никакого зла, но желаю всем добра. И если этого недостаточно, чтобы сохранить человеку жизнь, поистине тогда мне недолго жить.
Последствия наших добрых поступков неумолимо преследуют нас, и перенести их часто труднее, чем последствия наших дурных поступков.
Благородное "Я не хочу" не имеет худшего врага, чем трусливое, лживое "Вот если бы я захотел!..".
Совершить ошибку — значит, испытать неудачу, достойную сожаления, но знать истину и не следовать ей — преступление.
Видя в людях дурное, не радуйся, тем более не обсуждай. Сплетник ненавистен вовеки. Скажешь худое, услышишь худшее.
Пороки заимствованные — самые неприятные из всех и самые непростительные.
Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений.
Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую.
Это — ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен. (На суде)
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Человек может умереть благородной или подлой смертью, точно так же, как может прожить благородной или подлой жизнью.
В злополучии, коего причиной являемся мы сами, вся горечь несчастья состоит в том, что нам приходится признать, что мы его заслужили.
Нагота начинается с лица, бесстыдство — со слов.
Кругом измена и трусость и обман!
Судьба для тирана — оправдание злодейства, для глупца — оправдание неудачи.
Никогда не следует сожалеть, что человека обуревают страсти. Это все равно, как если бы мы стали сожалеть, что он человек.
Нет презираемых ремесел, есть только презренные люди, бесчестно занимающиеся ими.