Цитаты со словом «оппонент»
Если вы не в состоянии ответить на довод своего
оппонента, ещё не все потеряно: вы можете сказать ему какую-нибудь гадость.
Не следует думать, что новые идеи побеждают путем острых дискуссий, в которых создатели нового переубеждают своих
оппонентов. Старые идеи уступают новым таким образом, что носители старого умирают, а новое поколение воспитывается в новых идеях, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся.
Что касается «патриарших часов» и вообще богатства, то в церкви в течение многих веков идет противостояние «нестяжателей» и их
оппонентов. Вы помните, в Средние века были заволжские старцы во главе с Нилом Сорским, которые отказывались от имущества. Заволжские старцы считали, что церковь должна быть бедна, как Христос. Не должна иметь земли, домов, крестьян и т.д.
Оппонентом Нила Сорского был Иосиф Волоцкий. Его ученики считали, что церковь должна быть богатой, иметь купола золотые и другое имущество, заниматься благотворительностью. К сожалению, в реальности получается, что когда люди становятся богатыми, они занимаются не благотворительностью, а живут в свое удовольствие. Ничего хорошего для церкви в этом, с моей точки зрения, нет.
Самое лучшее, что вы можете дать своему врагу — прощение;
оппоненту — терпимость; другу — ваше сердце; ребёнку — хороший пример; отцу — уважение; матери — поведение, благодаря которому она будет гордиться вами; себе — уважение.
Похожие цитаты:
Весомый аргумент в споре может стать оружием и для соперника.
Когда у вас нет серьёзных доводов для возражения, лучше ничего не говорите. Слабая защита лишь увеличивает силы противника, а молчание меньше вредит, чем неумелый ответ.
Драка в парламенте столь же нелепа, как словесная дискуссия боксеров.
Я считаю ненависть к мужчинам почтенной и возможной политической позицией.
Рассудительной критики можно ожидать только от англичан, поскольку в США разумных рецензентов нет вообще.
Главный довод в пользу слова — уязвимость наших убеждений.
Люди ненавидят скептиков гораздо больше, чем они ненавидят страстных защитников мнений, враждебных их собственным.
Страсти — это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны.
Я счел бы совершенным то правительство, которое сумело бы подкрепить силу резонами с таким же успехом, с каким подкрепляет резоны силой.
Сначала всегда обнаруживают факты, а не теории. Теория складывается среди прочего в ходе дискуссии.
Либеральную политическую тактику от фашистской отличает не различие во взглядах на необходимость использовать силу оружия для сопротивления вооруженным нападениям, а различие в фундаментальной оценке роли насилия в борьбе за власть.
Рецензенты имеют право не только говорить людям в глаза, что они дураки, но даже доказывать им это.
Нападки христианской апологетики на
совершеннолетие мира я считаю, во-первых, бессмысленными, во-вторых, нечестными, в-третьих, нехристианскими («Письма другу», июнь 1944)
Бойся не тех, кто спорит, а тех, кто уклоняется от спора.
Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.
Какова сила истины: вы пытаетесь её опровергнуть, но самые ваши нападки возвышают её и придают ей большую ценность.
Если разум не имеет возможности высказаться за то или другое из этих противоположных положений, то пусть он обратится к общепринятому мнению.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Советы победителю: Пригласи соперника после партии проанализировать его игру на все его ошибки.
Неоспоримое преимущество умирающих: возможность произносить банальности, не компрометируя себя.
На поле брани якобы наиболее опасны идеальный военный гений и абсолютный идиот, с перевесом на стороне идиота, поскольку его поступки уж совершенно невозможно предвидеть.
«Очевидные вещи тем и хороши, что их легко доказать». (На семинаре, в ответ на «Это очевидно».)
Иные готовы считать себя либералами, изменив всего-навсего объект своей нетерпимости.
Если вам нужен ярлык, я философский анархист. Я анархист и хочу избежать и обращения в суд или к иным властям, и преследования с их стороны.
Всякое убеждение может быть достаточно сильным, чтобы заставить людей отстаивать его даже ценой жизни.
Интеллектуал — это человек, который пользуется большим числом слов, чем необходимо, чтобы сообщить собеседнику больше, чем самому известно.
Я и подобные мне убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами, мы убеждаем тем, что существуем.
Критиковать — значит доказывать автору, что он не сделал этого так, как сделал бы я, если б умел.
(По поводу тактики) Разговор с командой был очень простым. Я говорил: «При каждом удобном случае пасуйте мяч Джорджу».
Только ошибка нуждается в поддержке правительства. Истина отстаивает себя сама.
Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода — её цель, интрига — средство. Повредить ей может только порядочность.
Если два хороших человека спорят о принципах, оба правы.
Можно опровергнуть убеждение, но предубеждение никогда.
Общество и человек есть враги, зависящие друг от друга, и труд писателя сводится к вечному определению и защите этого парадокса — не позволяя, упаси Боже, ему разрешиться.
— Уж такова суть религии, что человек просто вынужден занять по отношению к ней определённую позицию.
Подчас внушение и прививка идей играет гораздо более видную роль, чем логическое убеждение. Всякий общавшийся с народом знает это хорошо по собственному опыту.
Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение.
«Наряду с достижениями есть и недочёты». Это вполне безопасно. Это можно сказать даже о Библии. Наряду с блестящими местами есть идеологические срывы, например, автор призывает читателя верить в бога.
Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму.