Цитаты со словом «противник»

Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина.

Польза от противников несомненна: они утверждают нас в вере, что без них мы бы осуществили свои идеалы.

Есть люди, рассчитывающие на недостатки своих врагов; из этого, однако, ничего не выходит. Я всегда имел в виду заслуги моих противников и извлекал из этого пользу.

Когда у вас нет серьёзных доводов для возражения, лучше ничего не говорите. Слабая защита лишь увеличивает силы противника, а молчание меньше вредит, чем неумелый ответ.

В шахматах может быть только одна ошибка: переоценка противника. Всё остальное или невезение, или слабость.

Сильные фигуры противника следует разменивать.

Противники ставят себе мат сами. Надо лишь немного подождать.

Когда противник идёт вперёд, выходи навстречу и приветствуй его. Если он хочет отойти, проводи его.

Чем больше оптимизма и уверенности в победе, тем тяжелее катастрофа для того, кто уже посчитал трудности преодолёнными, а противника разбитым.

Надо играть в соревнованиях, где противники немного сильнее тебя, иначе можно провалиться и получить психологическую травму.

Когда меня клянет противник, не печалюсь - проклятие врага равно благословенью.

...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть только штыком».

Спасительной силой в нашем мире является спорт — над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдают правила и уважают противника независимо от того, на чьей стороне победа.

Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.

Всякая доктрина проходит три этапа: сначала ее атакуют, объявляя абсурдной, потом допускают, что она, очевидно, справедлива, но незначительна. Признают, наконец, ее истинную важность, и тогда ее противники оспаривают честь ее открытия.

Самое опасное в войне, которая начинается при таких условиях, как теперь война с Польшей, самое опасное — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее. Это самое опасное, что может вызвать поражение на войне, и это самая худшая черта российского характера, которая сказывается в хрупкости и дряблости. Важно не только начать, но нужно выдержать и устоять, а этого наш брат россиянин не умеет. И только длительной выучкой, пролетарской дисциплинированной борьбой против всякого шатания и колебания, только посредством такой выдержки можно довести российские трудящиеся массы, чтобы они от этой скверной привычки могли отделаться.

Бой не выигрывается одним ударом. Тебе придётся научиться держать удары или нанять телохранителя. Забудь слова победа и поражение. Забудь о гордости и боли. Позволь противнику войти в тебя, проникнуть в твою плоть. Проникни и ты в его плоть, проникни ему под кожу. Дай переломать тебе кости. Не думай о безопасности — положи всю свою жизнь перед ним.

Сколько разочарований приносит противник истинному художнику в шахматном деле, стремящемуся не к одной лишь победе, но прежде всего к созданию произведения, имеющего непреходящую ценность.

Шахматный мастер, в противоположность мастерам других искусств, к сожалению, часто лишен удовольствия закончить свое произведение намеченными им заключительными штрихами, так как осуществление его творческих планов зависит от того, насколько логично сопротивление его противника.

Жизнь подобна вторжению в Россию. Начало похода – блиц, блестят кивера, пляшут плюмажи, как переполошившийся курятник; лихой рывок вперед, воспетый в красноречивых донесениях, противник отступает; а затем долгий, унылый, изматывающий поход, сокращаются рационы, и в лицо летят первые снежинки. Противник сжигает Москву, и вы начинаете отход под натиском генерала Января, у которого ногти – ледяные сосульки. Горестная ретирада. Казачьи набеги. И кончается тем, что вы падаете, убитый из пушки мальчишкой-канониром при переправе через польскую речку, которой даже вообще нет на карте у вашего генерала. («Любовь и так далее»)

…Значит, я являюсь противником астрологии. Астрология в «Известиях», я считаю, — это возмутительно. И, кстати, обратите внимание: ни в одной хорошей западной газете, которую я знаю, ни в «Нью-Йорк Таймс», ни в «Таймс» никакой астрологии, конечно, нет.

Может быть, неоднозначно это покажется, но дело заключается в том, что очень мало кто в то время понимал и верил в то, что вопрос идет не об идеологии, учитывая ваш вопрос, вопрос не идет о формах собственности, о хозяйствовании, о реформах, а вопрос идет о государстве. Что основная проблема, основной удар направлен против единого государства, а вовсе не против реформирования общественно-политического устройства государства. Наши, так сказать, как их тогда называли, диссиденты, сегодня, я не знаю, как они себя предпочитают называть, но большинство из них откровенно в последние годы признавались, что они метили в социализм, а попали в российское государство. На самом деле ведь вопрос заключался именно в том, будет единая страна или не будет. И все разногласия заключались именно в этом между, скажем, ГКЧП и Горбачевым, только в этом. И разногласия между Горбачевым и Ельциным были тоже только в этом. Все остальное это было, я бы сказал, некорректное использование различных форм и методов воздействия на общественное мнение в личной цели, в популярности личной. Вопрос стоял о государстве и о власти. Между нами и Горбачевым вопрос стоял — будет ли у нас единое союзное государство федеративное или будет конфедеративное. И этот процесс продолжался, грубо говоря, примерно два года. Наши конфликты они просто не выплескивались до поры до времени, но на самом деле это так и было. Потому что он, проиграв по сути дела референдум, тут же взял и организовал так называемый новоогаревский процесс, где, по сути дела, консолидировались все националистические силы и националистические лидеры. Это было известно, и эта борьба шла все время, вплоть до Верховного Совета. В официальных выступлениях на Верховном Совете и на съезде Горбачев проигрывал. Но, видимо, уже он далеко зашел в этом проигрыше. Потому что мое было представление, и оно остается, он страшно боялся потерять власть. Боялся потерять власть именно в силу того, что он видел реального на тот момент противника на президентский пост в лице Ельцина, это был для него реальный противник. И вот тут они как раз, грубо говоря, расходились именно с точки зрения уже личной власти. Ельцин готов был во имя власти, наверное, на все. А Горбачев тоже соглашался поступиться, как он говорил, принципами во имя только одного — удержаться на плаву в качестве президента или председателя чего угодно, какого-то нового союза, который он был готов создать в обмен на ликвидацию Советского Союза. Я думаю, что вы слышали, что в то время его очень активно пропагандировали в виде председателя Организации Объединенных Наций, откровенно ему предлагали пост президента нового так называемого союза, на который его как бы изберут по принципу выбора председателя Организации Объединенных Наций. И он на это был готов.

Излишнее увлечение единоборствами далеко не так безобидно, как кажется. Становишься физически сильнее, но слабее — духом. Привыкаешь проигрывать (хотя бы и на тренировках). Познаёшь пределы своих возможностей. Опытный («битый») боец никогда не вступит в схватку сразу с несколькими сильными противниками. Потому что он прекрасно знает, что это такое. Он предпочтёт — отступить.

Нет такой уловки или приема в пользовании оружием во время боя, которые мы сочли бы дурными, лишь бы они помогли отразить направленный на нас удар.

Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.

Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.

И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?

Худшие враги — из бывших друзей; бьют по твоим слабостям, им одним ведомым, по наиболее уязвимому месту.

Врагов не считают, их бьют.

Нельзя нападать на безоружного, не желающего сражаться врага.

Я не струсил, не схитрил, не применил уловок в битве. И вот это было моей второй ошибкой! Я сам дал врагу возможность возвести железную крепость перед моими несчастными кази.

Врагом способен стать любой, другом — далеко не каждый.

Близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Если враг не сдаётся, — его уничтожают.

Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.

После победы нет врагов — все люди!

Россия – это такая страна, которой можно нанести поражение, но которую нельзя победить!

Кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл.

Поддаться душевным страданиям без сопротивления — всё равно, что покинуть поле боя, ещё не будучи побеждённым.

На поле брани якобы наиболее опасны идеальный военный гений и абсолютный идиот, с перевесом на стороне идиота, поскольку его поступки уж совершенно невозможно предвидеть.

Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.

Всякая мерзость для врага есть дело пригодное, и если бы не было Бакунина, Нечаева и tutti quanti, то враги России должны были бы создать их.

Если враги говорят о своем намерении нас уничтожить — верьте им! Они действительно планируют уничтожение, и их нужно остановить!

Офицер-воин есть лицо, крепостью духа своего превосходящее подчинённых ему в бою.

Зачем вступать в военно-морские силы, если ты можешь быть пиратом?

У женщин лучший способ защиты — нападение, а лучший способ нападения — внезапное и необъяснимое отступление.

Я дрался с самыми сильными бойцами этого мира! И я выиграл эту битву! Но, у меня осталось ещё много дел, которые нужно довести до конца.

Если не будет возможности успешно напасть ни на одно государство, войны прекратятся.

Если у вас нет врагов, вам угрожает такое же положение с друзьями.

Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.

Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.

У меня нет ни друзей, ни врагов — только конкуренты.

Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.