Цитаты со словом «мессир»
Похожие цитаты:
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Шут — дар. Король — судьба.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
У сеньоры Смерти больше власти, чем деликатности, — вот уж кто ничуть не привередлив.
Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населён одними нищими, монахами и апостолами.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Человек, которому нужен господин — животное; поскольку он — человек, ему не нужно никакого господина.
Если нападаешь на короля, тебе остаётся только убить его.
Самый благородный в мире вопрос звучит так: «Какое доброе дело я могу совершить?»
Смельчак — это тот, кто не боится сказать дьяволу в лицо, что он дьявол.
Человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя.
Не подобает мужам благородным браниться, как простолюдинам.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Цой был настоящий поэт и маг; из всех, кого вообще можно воспринимать и кого я знала лично, магов только двое: он и Земфира.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Можете простить ваших врагов, но не забывайте их имена.
Но если ты хочешь стать рыцарем Христа и сражаться за него, не щадя сил, лучше, если ты поднимешься против грехов плоти и уловок Сатаны , врагов, которые вовек не умирают.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Невелика честь быть императором.
Я осыпал золотом моих сподвижников: но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.
Благородное "Я не хочу" не имеет худшего врага, чем трусливое, лживое "Вот если бы я захотел!..".
Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
Я заметила, что человеку крайне редко хватает учтивости умереть, когда этого желают все.
Немного стоит нормандская кровь, если нет викторианского богатства.
Не проси как милости того, что можешь добыть силой.
Я могу простить вора и убийцу, но предателя - никогда.
Девушка, приносящая в приданое только свою красоту, не должна выходить за дворянина, у которого нет ничего кроме шпаги. Из двух камней масла не собьёшь.
Я совершенно уверен, что никто не должен ни на минуту колебаться прибегнуть к оружию для защиты бесценного дара свободы, от которого зависит все добро и зло в жизни, однако оружие, смею добавить, последнее средство.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
Что ж, умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая, да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова — прощайте!
Даже клятвы любящих стоят не дороже клятвы трактирщиков. Обе скрепляют фальшивые счета.
Мы все готовы оскорблять этого королевского губернатора… но поскольку именно бедняга Зенгер печатал газету, его используют как козла отпущения.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Когда рыцарь начинает сражаться с ветряными мельницами, это для него заканчивается печальным образом.