Цитаты со словом «господин»
Много ли вы, граф, знаете
господ, достойных быть цирюльниками?
Человек не станет
господином природы, пока он не стал
господином самого себя.
Человек, которому нужен
господин — животное; поскольку он — человек, ему не нужно никакого
господина.
Дарвин, как прислуга у
господ, подсмотрел в делах божиих обыкновенность его творчества.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «
Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
Легче быть рабом идеи, чем
господином слова.
Вам,
господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
Господин Мюллер, не ужели вы и вправду считаете меня русским резидентом? Это с моим — то опытом работы в СД (
12 серия)
Бог ислама - безмерно могущественный, но милостивый
господин, выполнение заветов которого не превышает человеческих сил.
Суда не предназначены для путешествия
господ офицеров с образовательной целью. Они назначены для боя. Им принадлежит личный состав, каждому свой, а не наоборот.
«Бог есть свобода и дает свободу. Он не
Господин, а Освободитель, Освободитель от рабства мира. Бог действует через свободу и на свободу. Он не действует через необходимость и на необходимость. Он не принуждает Себя признать.»
Самое лучшее правительство — то, которое в меру своих возможностей способствует наступлению такого состояния, когда людям наконец не нужны будут никакие правители… Народу нужен
господин до тех пор, пока у него нет своего разума: чем больше у людей развивается разум, а с ним и способность к самоуправлению, тем слабее должны становиться правительства, а под конец и совершенно исчезнуть.
Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображённая Московия. ‹…› Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего
господином.
Анархия, отсутствие
господина, суверена - такова форма правительства, к которой мы с каждым днем все более приближаемся и на которую мы, вследствие укоренившейся в нас привычки считать человека правилом, а волю его законом, смотрим как на верх беспорядка и яркое выражение хаоса. Рассказывают, что некий парижанин 17-го столетия, услышав, что в Венеции совсем нет короля, не мог опомниться от изумления и помирал со смеху, когда ему рассказывали об этом смешном обстоятельстве. Такова сила предрассудка: все мы без исключения хотим иметь вождя или вождей.
Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесёт жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем — по справедливости, он согласен служить — но хочет гордиться рабством, хочет поднимать голову, чтобы смотреть на своего
господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей.
Антисемитизм извечен, как ненависть лакея к своему
господину. Эта ненависть обращена на всякого, кто имеет какие-нибудь преимущества перед другими. А цивилизованный мир живет духовными богатствами иудаизма. Поэтому, само собой, он может только ненавидеть евреев.
Полагаю, кажется, что Пелевин и Гинзбург — это что-то протестное. Они хотят записать нас в диссиденты, хотя никаких диссидентских намерений у нас нет. Обращаюсь к
господам чиновникам: мы не хотим быть диссидентами, не надо нас выталкивать в это поле.
Похожие цитаты:
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Лучше пусть тебя просят, чем благодарят: зависимые полезнее любезных.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Верный способ быть любезным — всегда быть невозмутимым.
Я не знаю ни одного американского джентльмена. Да простит меня Бог, что я употребил эти два слова вместе.
— Будьте любезны указать нам (ригеллианцам), где это сказано, что евреи обязаны быть людьми. Назовите авторитетный источник, приведите цитату.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
У сеньоры Смерти больше власти, чем деликатности, — вот уж кто ничуть не привередлив.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Лучше бы этот высокопоставленный старик занимался государственными делами Англии.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Раб: Я был бы на многое способен, если бы мне приказали.
Беда, если про вас напишут в печати! Худо, если раскритикуют, – это каждому ясно. Но вы покаетесь, и вас простят. А вот если похвалят вас, о, тут найдутся люди, которые никогда вам этого не простят.
Если одно-два приветливых слова могут сделать человека счастливым, надо быть негодяем, чтобы отказать ему в этом.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Ах, если бы экономисты могли сделать так, чтобы в них видели скромных, почтенных людей, не хуже дантистов, — как это было бы здорово!
Мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи, несмотря на то, что именно она — единственная и полновластная госпожа и нашего состояния, и нашего поведения.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Я благодарю своего Бога за то, что он любезно предоставил мне возможность изучения, что смерть — ключ, который отпирает дверь в наше истинное счастье.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Я заметила, что человеку крайне редко хватает учтивости умереть, когда этого желают все.
Невелика честь быть императором.
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
После хорошего обеда можно простить кого угодно, даже своих родственников.
О живых следует говорить уважительно; о мертвых – только правду.
На выборах на пост вице-президента СССР Геннадий Янаев на вопрос «А как ваше здоровье?» ответил: «Жена не жалуется».
Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно.
Никогда не будьте самонадеянными и окажите людям услугу, считая их такими дураками, какими они являются на самом деле.
Мы все готовы оскорблять этого королевского губернатора… но поскольку именно бедняга Зенгер печатал газету, его используют как козла отпущения.
Гнев является всегда плохим советником.