Цитаты со словом «индукция»
Похожие цитаты:
Построение нового суждения из материала уже существующих суждений называется умозаключением.
Я пришел к заключению, что дарвинизм — это не проверяемая научная теория, а метафизическая исследовательская программа — возможный концептуальный каркас для проверяемых научных теорий.
Цель Fетсн-ехесUте вычислений — эмуляция наших синтетических способностей, а не понимание аналитических.
Единственная конструктивная теория, связывающая неврологию и психологию, возникает из исследований софтвера.
Эвм приводит в замешательство вычислительную науку.
…если синтез не просто пустое слово, а обозначает реально существующий в природе детского развития факт, то педология приобретает в признании этого факта свою неоспоримую объективную прочную основу.
В естественной науке принципы должны подтверждаться наблюдениями.
Духовный свет в человеке есть свет его разума, предметы которого суть истины, располагаемые им в аналитическом порядке, на основании которых он рассуждает и выводит последовательные заключения. (HH 130)
Ничто не должно приниматься без основания, если оно не известно или как самоочевидное, или по опыту.
Разница между формальной логикой и логикой музыкальной заключается в том, что формальная логика представляет собой замкнутую структуру на уровне каждого высказывания, а музыка цельна в своей логичности.
Наука есть открытие знаний с помощью очевидности и доказательств.
Сначала всегда обнаруживают факты, а не теории. Теория складывается среди прочего в ходе дискуссии.
Чтобы понять процесс, нужно иметь теорию. …если вы действительно хотите разбираться в эмпирической науке, то у вас должны быть факты. И проблема в том, как организовать эти факты. Теория, в сущности, и «организует» факты.
Знание не может быть трансцендентным: познаваемое бытие не может находиться за пределами суждения, оно должно быть налицо в суждении.
Всякий процесс есть энергетический феномен, а энергия может порождаться лишь напряжённым единством противоположностей.
…экономисты в своих эмпирических исследованиях обязаны опираться на факты. Но многие, особенно лучшие экономисты, любят теоретизировать, оперировать абстрактными категориями.
Социальная теория заговора… есть результат ослабления референции к Богу, и соответственно возникшего вопроса: «Кто на его месте»?
Мы можем через Божественную призму рассматривать все — научные формулы, любые феномены.
Знанию всегда предшествует предположение.
Связь логики с практикой неоспорима.
Самые ошибочные умозаключения людей суть следующие: вещь существует, следовательно, она имеет право на это.
Всякая точная наука основывается на приблизительности.
Физические и химические измерения нужны для практической деятельности только потому, что существует экономический расчет.
Суждение есть акт дифференциации объекта путем сравнения.
Все психические явления соответствуют какой-то конкретной цели.
Маркс не был хорошим математиком. Он все время путался в цифрах и формулах, его трудовая теория стоимости не слишком содержательна, но, в сущности, я интерпретирую Маркса, и Маркс интересен мне как классический экономист.
Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного.
В программировании превращение очевидного в полезное — это точное определение слова «разочарование».
Проблема смысла… — это последнее аналитическое понятие, венчающее общее учение о психике, так же как понятие личности венчает всю систему психологии.
Теория без практики мертва, практика без теории слепа.
Целью экономической теории является замена противоречивых принципов популярного эклектизма последовательной корректной идеологией.
Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении… Предсказание становится невозможным.
Любую логику другой логикой опровергнуть можно.
Существенными элементами произведений Дымова являются описания болезни, психологического самоанализа и анализа, эротики, уныния.
А поскольку природа внутреннего бытия есть блаженство, бесконечное счастье, то ум в процессе ТМ выбирает это интроспективное направление движения наиболее спонтанным образом.
Философия может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция. И всякий значительный и подлинный философ имеет свою первородную интуицию. Этой интуиции не могут заменить ни догматы религии, ни истины науки.
Порядок есть самая примитивная и произвольная группировка объектов в хаосе Вселенной.
Перенос чужих выводов в терминологически более изящную форму редко расценивается как научное достижение.
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Мне кажется, что логика учит нас познавать, правильно ли сделаны выводы из готовых уже рассуждений и доказательств; но чтобы она могла научить нас находить и строить такие рассуждения и доказательства — этому я не верю.
Наблюдающий есть наблюдаемое. Исследователь и есть то, что он исследует.
...Почти каждый новый шаг в развитии естествознания достигается ценой отказа от чего-либо предшествующего... Таким образом, по мере расширения знаний у ученых в известной степени уменьшаются притязания на полное «познание» мира.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которое делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
Очевидно, развивается только ум, касающийся овладения материальным миром, — техника, наука. Ум, касающийся овладения самим собой, не изменяется.
Злоупотребление научным языком превращает в науку слов то, что должно быть наукой фактов.
Использование программы для доказательства теоремы о четырех красках не изменит математики. Оно просто покажет, что задача, которая оставалась нерешенной в течении столетия, возможно, не так уж важна для математики.
Человек не устраним из философии. Познающий философ погружен в бытие и существует до познания бытия и существования, и от этого зависит качество его познания. Он познает бытие, потому что сам есть бытие.
Никто ведь не сомневается в точности результатов, получаемых при вычислениях с мнимыми количествами, хотя они представляют собой только алгебраические формы и иероглифы нелепых количеств.