Цитаты со словом «заклубившийся»
Похожие цитаты:
Порыв холодного ветра ударил мне в лицо, и передо мной засияло ясное небо, похожее на огромную глыбу ляпис-лазури с золотой пылью бесчисленных звёзд.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
Истина для глупцов — то же, что факел среди тумана: он светится, не разгоняя его.
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Если сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе, это было бы подобно блеску Всемогущего…-Я стану смертью,Разрушитель Миров.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Юность? Вздымающаяся волна. Позади — ветер, впереди — скалы.
Когда ты стоишь спиною к солнцу, то видишь только свою тень.
Это только видимость, будто они живут и дышат, на самом деле это уже гниющие и зловонные трупы.
Двигайся, как луч света, летай, как молния, бей, как гром, вращайся вокруг устойчивого центра.
Не лишайте стихи тумана. Порой он убережет от сухости, став дождем.
Сперва курил фимиам, а потом посыпал голову пеплом.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Жизнь — это не ряд симметрично расположенных светильников, жизнь — это сияющий ореол, полупрозрачная оболочка, окружающая нас с момента зарождения нашего сознания до его исчезновения.
Велико число женщин, которые кажутся прекрасными в тени шатров и под покровом вуали. Но подними вуаль, и ты увидишь мать своей матери.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
Помяни солнце и увидишь луч света.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Даруй свет, и тьма исчезнет сама собой.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на землю.
Любовь под маской походит на огонь под пеплом.
Я до сих пор восхищен видом облаков и закатом. Я всегда загадываю желание, когда вижу радугу или падающую звезду. Я видел метеоритный дождь. Мир полон чудес.
Свечение моря - предвестник шторма.
Жизнь — это мгновение за мгновением, и мера вашей жизни — то, как ваш дух расцветает в каждое из этих мгновений.
...они не глядели ни вверх, ни вниз, а устремляли свой взор к горизонту — и этого им было достаточно.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Флюгер на ветру: «Наконец-то я опять нашел новое направление».
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Какой конь не спотыкается и какой клинок когда-нибудь не отскочит?
Наше предназначение не в том, чтобы пытаться ясно разглядеть то, что удалено от нас и скрыто в тумане, но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой.