Цитаты со словом «допросный»
Похожие цитаты:
Каждую мысль, которую я заковал во фразу, я обязан освободить своими делами.
Если, войдя в комнату, вы не можете сразу сказать, кто из присутствующих за вас, а кто против, значит, вам не стоит заниматься политикой.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
Нет ничего страшнее закрытой двери.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Этапы большого пути лучше всего известны конвоирам.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
План был прост: взломать дверной замок, съесть в буфете все сосиски, взять из кассы всю мелочь и скрыться.(рассказ «Мой кумир»)
Среди всего этого молодняка он был так же уместен, как труп на банкетном столе.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Перед ошибками захлопываем дверь, в смятеньи истина: «Как я войду теперь?»
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Невозможно хлопнуть дверью, если тебя выбросили в окно.
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Вот здесь, на этой полке, у меня стоит Библия. Но я держу её рядом с Вольтером — как яд и противоядие.
И у Эйнштейна были начальники, и у Фарадея, и у Попова… Но о них почему-то никто не помнит. Это есть нарушение субординации!
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Я на самом деле обитаю в системе, где слова могут потрясти всю структуру управления, где слова могут быть сильнее, чем десять военных дивизий.
Мир открывает двери перед тем, кто знает, куда идёт.
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
Думай о конце дела, о том, чтобы счастливо выйти, а не о том, чтобы красиво войти.
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.