Цитаты со словом «берсерк»
Похожие цитаты:
Сила меча зависит не от меча, а от руки воина.
Победа достигается кровью, а не мечом.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Воин, павший в бою, доблестнее спасшегося бегством.
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.
По поводу открытия Системы. Все вы видите, что творится с властями. Паника! Истерика самая настоящая. Как же их, демонов, корёжит! «Вот что крест-то животворящий делает!»
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Я дрался с самыми сильными бойцами этого мира! И я выиграл эту битву! Но, у меня осталось ещё много дел, которые нужно довести до конца.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Чтобы быть истинным воином в своем мире, необходимо выйти за пределы страха.
Безумцы, пытающиеся сделать наш мир хуже, никогда не отдыхают, как же я могу…осветите тьму!
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Опасное дело — нападать на человека, у которого осталось только одно средство спасения — оружие, ибо необходимость — жестокая наставница.
Живой человек, лишенный разума, — страшнее, чем мертвец.
Какой конь не спотыкается и какой клинок когда-нибудь не отскочит?
Врагом способен стать любой, другом — далеко не каждый.
Людей можно терпеть только в одиночку, толпа слишком близка к животному миру.
Нельзя нападать на безоружного, не желающего сражаться врага.
Кабан опасней медведя, после тигра самый опасный зверь. Кабан, если свалил сам, то изрубит до конца, а с медведем можно еще и побороться.
Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Герой не храбрее обычного человека, он просто храбрый на пять минут больше.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.
Думаю, что во сне с его видениями мы тщимся избавить от мусора наш рассудок. Я просто осознавала с лёгкой брезгливостью, что люди, подчиняющие свои поступки снам, пытаются ходить по воде, как посуху.
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Нет такой уловки или приема в пользовании оружием во время боя, которые мы сочли бы дурными, лишь бы они помогли отразить направленный на нас удар.
Глупость — ещё более опасный враг добра, чем злоба. («Сопротивление и покорность»)
Но если ты хочешь стать рыцарем Христа и сражаться за него, не щадя сил, лучше, если ты поднимешься против грехов плоти и уловок Сатаны , врагов, которые вовек не умирают.
Встречаются людские души, к познанию которых нет ни малейшего интереса. Ровно как и скалистые пропасти, не вызывающие желания рисковать. И вторые, и первые слишком полны ужасом смерти.
В «Магеллановом облаке» Станислав Лем описал памятник Неизвестному астронавту будущих веков — низверженному, но не побеждённому, потому что человека можно убить, можно уничтожить, но победить его нельзя!
Главное — сражаться, снова и снова, только так можно остановить зло, пусть даже истребить его до конца никогда не удастся.
Из всех зверей дикий человек есть самое страшное животное.
Поддаться душевным страданиям без сопротивления — всё равно, что покинуть поле боя, ещё не будучи побеждённым.
Если нападаешь на короля, тебе остаётся только убить его.
Сила слова беспредельна. Удачного слова часто достаточно было, чтоб остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну.
Самая сильная ненависть, как и самая свирепая собака, беззвучна.
Хищника надо ласкать по оружию — тогда он не боится.
Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого.
Человек, в сущности, дикое, страшное животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом цивилизацией, поэтому и пугают нас случайные выпады его природы.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.