Цитаты со словом «анахорет»
Я не
анахорет и не ханжа,Но к выводу пришел, устав от шума:Свобода слова там лишь хороша,Где, прежде чем сказать, умеют думать.
Похожие цитаты:
Без этих вечеринок я был бы в ту весну полным отшельником, а так – был почти отшельником.
Иные жёны испытывают к своим мужьям такую же слепую, восторженную и загадочную любовь, как монашенки - к своим монастырям.
Во время турнира шахматный мастер должен быть воздержанным монахом и хищником в одном лице. Хищником по отношению к сопернику, аскетом в повседневной жизни.
Уединение с книгой лучше общества с глупцами.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
Записки отшельника — статья, 1887.
В одиночестве человек либо святой, либо дьявол.
Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, проводя дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав грешников, их диких танцев и похотливых плясок, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему.
Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве.
Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Духовник — это человек, который, заботясь о нашей загробной жизни, зарабатывает себе на земную.
Для меня существует ещё что-то святое, пусть даже попсово святое, но прекрасное и вечное.
Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.
Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало; вот почему почти все люди несчастны.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
Искусство — это прежде всего состояние души. А душа свята у всех нас, ходящих по грешной земле.
Нельзя стать настоящим
йогом, ежедневно наслаждаясь половой жизнью дома или где-то еще и посещая занятия по йоге.
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Пастор не должен жаловаться на приход не только другим людям, но и Богу («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
В душу вторгается святое стремление, чтобы мы, не довольствуясь заурядным, страстно желали высшего и, по возможности, добивались, если хотим, того, что положено всем людям.
Несчастье, как и набожность, может войти в привычку.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.
Сейчас у нас больше учёности, чем учёных, и точно также добродетели больше, чем людей добродетельных.
Люди, утратившие способность созерцать, не удивляющиеся тому, что они существуют, живут, — духовные калеки.
Вы можете найти спасение: изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием, не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят трубки, кайтесь, что никогда грешить не будете.
иметь очи отверстыми на все явления природы, какие бы могли встретиться во время странствий.
Ни аскеза, ни созерцание не принимают мир как таковой.
Едва ли Симеон Столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял ещё дольше на ещё более узком столпе.
Мир изумился бы, если бы узнал, как много самых блестящих личностей, самых выдающихся, даже в глазах рассудительных и благочестивых обывателей, людей проявляют полный скептицизм по отношению к религии.
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Человеческая любовь живет неконтролируемыми и неуправляемыми темными желаниями; духовная любовь живет в чистом свете служения, предписанного истиной («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если у вас было бы две жизни, то их не хватило бы вам. Большего напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях.
Редко великая красота и великая добродетель уживаются вместе.
В течение всей моей жизни, изменчивой и полной исключительных превратностей судьбы, часто оставаясь без пристанища и без куска хлеба, я всегда глядел одинаково на богатство и на нищету.
Глупцы восхищаются всем в знаменитом писателе, но я читаю для собственного услаждения и люблю только то, что мне по душе.
Мышление изменилось: раньше люди находили поэзию в таинственном — а теперь в том, чтобы его понять, опубликовать и снискать.
Любовь — занятие досужего человека и досуг занятого.
Смерть о. Павла не кончина диссидента или партизана. Это достойная смерть достойного христианина. Он принял страждущего. Заплатил за это жизнью. И получил жизнь Вечную. Такова высокая христианская норма.
Я сказал братьям, что «Книга Мормона» — самая верная из всех книг на Земле и замковый камень нашей религии, и человек станет ближе к Богу, живя по ее учениям, чем по учениям любой другой книги.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.
Люди со вкусом — престранная каста: у них есть свои собственные маленькие святые, которых никто не знает.
Не будь я обязан читать проповеди, я бы не умерщвлял свою плоть, говорил один чистосердечный священник.