Неточные совпадения
— Кошкарев продолжал: — «…в словесных науках, как видно, не далеко… ибо выразились о душах умершие, тогда как всякому, изучавшему курс
познаний человеческих, известно заподлинно, что душа бессмертна.
На более глубокую почву должна быть поставлена та истина, что величайшие достижения
человеческой общественности связаны с творческой властью человека над природой, т. е. с творчески-активным обращением к космической жизни, как в
познании, так и в действии.
Экзистенциальная философия есть субъективный метод в философии, она утверждает
познание мира в
человеческом существовании и через
человеческое существование, она антропоцентрична.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат субъекта над объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание
познания как акта целостного духа, экзальтация творчества в
человеческой жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.
Так называемая экзистенциальная философия, новизна которой мне представляется преувеличенной, понимает философию как
познание человеческого существования и
познание мира через
человеческое существование.
Как ни различны эти фигуры, они встают в моей памяти, объединенные общей чертой: верой в свое дело. Догматы были различны: Собкевич, вероятно, отрицал и физику наравне с грамматикой перед красотой
человеческого глаза. Овсянкин был одинаково равнодушен к красоте
человеческих форм, как и к красоте точного
познания, а физик готов был, наверное, поспорить и с Овсянкиным о шестодневии. Содержание веры было различно, психология одна.
Спора нет, что метафизика слишком часто бывала крайним рационализмом, не специально метафизика, а вообще философия, целое направление
человеческого мышления и
познания.
Для критической гносеологии
познание есть все же дело
человеческое, и потому освобождение от психологизма есть поднятие себя за волосы.
Только гносеология не
человеческого происхождения, только гносеология, открывающая действие Духа Божьего в философском
познании, только такая соборная, церковная гносеология, исходящая от изначальной данности Божественного Логоса в нас, может возвыситься над антропологическим и психологическим релятивизмом.
Лишь рационалистическое рассечение целостного
человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что
познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность, что
познание есть функция жизни, что возможность брачного
познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
— Вы, кажется, спрашиваете, полковник: «что это значит?» — торжественно проговорил Фома, как бы наслаждаясь всеобщим смущением. — Удивляюсь вопросу! Разъясните же мне, с своей стороны, каким образом вы в состоянии смотреть теперь мне прямо в глаза? разъясните мне эту последнюю психологическую задачу из
человеческого бесстыдства, и тогда я уйду, по крайней мере обогащенный новым
познанием об испорченности
человеческого рода.
И увидел он в своих исканиях, что участь сынов
человеческих и участь животных одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой мудрости много печали, и кто умножает
познание — умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он Елихоферу и Ахии...
В этих школах сообщались детям только положительные и верные знания в дружеских разговорах учеников с наставниками, посвященными в тайну
познания человеческой природы.
Законная цель наук есть
познание истин, служащих к благу людей. Ложная цель есть оправдание обманов, вносящих зло в жизнь
человеческую. Такова юриспруденция, политическая экономия и в особенности философия и богословие.
Это положение есть не только аналитическое суждение, выведенное на основании рассмотрения понятия религии, но вместе с тем и религиозное синтетическое суждение a priori [Синтетические суждения a priori — в системе Канта такие суждения, которые увеличивают данное
познание и при этом проистекают не из опыта, а из свойств
человеческого мышления.].
Он пребывает выше не только
человеческого, но и ангельского и всякого премирного постижения, — неизглаголан (αφραστον), неизреченен (άυεκφώνητον), превыше всякого означения словами; имеет одно только имя, служащее к
познанию Его собственной природы, именно что Он один выше всякого имени» [Опровержение Евномия, II (Несмелов, 153), р. п., V, 271.].
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего
познания божественной сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое естество Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято
человеческим разумом одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Истина аристократична в том смысле, что она есть достижение качества и совершенства в
познании, независимо от количества, от мнения и требования
человеческих количеств.
Наименее объективированное и наименее общеобязательное
познание есть
познание наиболее близкое к
человеческому существованию.
Так в
познании, так в искусстве, так в выработке душевного благородства и культуре
человеческих чувств.
Наиболее объективированное
познание математическое, оно наиболее общеобязательно, охватывающее все цивилизованное человечество, но оно дальше всего от
человеческого существования, от
познания смысла и ценности
человеческого существования.
При этом эта зависимость наиболее велика, когда речь идет о глубинном
познании духа, смысла и ценности
человеческого существования.
Добрые дела есть ведь также охлаждение творческого огня любви в
человеческом сердце, как философская книга есть охлаждение творческого огня
познания в
человеческом духе.
Между тем как основной вопрос
познания есть вопрос об отношении между трансцендентальным сознанием или гносеологическим субъектом и человеком, живой и конкретной
человеческой личностью.
Познание происходит в сфере идеального логического бытия, а не в
человеческой сфере.
Познание духа, самого духа, а не
человеческих мыслей и душевных состояний, не может быть объективированием.
[Так, Гейдеггер в «Sein und Zeit», самой замечательной философской книге последнего времени, всю свою онтологию строит на
познании человеческого существования.
Если мне дано
познание, то
познание это прежде всего не есть написанная мною книга и не есть формулированное для людей научное открытие, входящее в круг
человеческой культуры.
Изучение законов, управляющих существованием животных, растений и вещества, не только полезно, но необходимо для уяснения закона жизни человека, но только тогда, когда изучение это имеет целью главный предмет
познания человеческого: уяснение закона разума.
Ложное
познание, не имея в виду этого главного предмета знания, направляет свои силы на изучение животного существования прошедших и современных людей и на изучение условий существования человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни
человеческой.
— Вы знали его старшего брата? — спросил я. — Он тоже убил себя, отравился цианистым калием. Проповедовал мировую душу, трагическую радость
познания этой души, великую красоту
человеческого существования. Но глаза его были водянисто-светлые, двигались медленно и были как будто пусты. В них была та же жизненная пустота. И он умер, — должен был умереть. Доктор Розанов говорит, на всей их семье типическая печать вырождения… Встало Неведомое и ведет людей, куда хочет!.. Страшно, страшно!
Востоку чужда идея Бл. Августина, что Бог познается через
познание души
человеческой.
Оно обнаруживает себя и в
познании, и в искусстве, и во всем
человеческом творчестве.
Соединение божественного и
человеческого, религиозного и философского в окончательном
познании единой Истины совершается не внешним авторитетом и подчинением, а внутренно-свободным творческим актом.
Антропологический путь — единственный путь
познания вселенной, и путь этот предполагает исключительное
человеческое самосознание.
Философия и наука есть неудача в творческом
познании истины; искусство и литература — неудача в творчестве красоты; семья и половая жизнь — неудача в творчестве любви; мораль и право — неудача в творчестве
человеческих отношений; хозяйство и техника — неудача в творческой власти человека над природой.
Он видел возрождающуюся борьбу народности с деспотизмом временщика, но знал, что представителями ее — несколько пылких, самоотверженных голов, а не народ, одушевленный
познанием своего
человеческого достоинства.
Там родина
человеческого творчества, родина красоты и
познания.
Но
познание себя частью природного мира есть вторичный фактор
человеческого сознания — первично дан себе человек и переживает себя человек как факт внеприродный, внемирный.
Философия хранит
познание истины как мужскую солнечную активность в отношении к познаваемому [Р. Штейнер в одной из первых своих работ, «Истина и наука», написанной без всякой теософической терминологии, удачно выражает творческую природу
познания истины: «Истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то реального, но есть свободное порождение
человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили.
Психологизм и
человеческую относительность в философском
познании могут преодолеть лишь те философы, которые признают существование мирового Логоса, соборного Разума, и сознают человека причастным Логосу, родственным Разуму, способным прийти в обладание этим Разумом.
При самом пристрастном желании трудно было бы открыть в истории духа
человеческого рост научности философского
познания.
Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и
познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода
человеческого чрез стремление к таковому очищению.