Неточные совпадения
Это было то последнее верование, на котором строились все, почти во всех отраслях, изыскания
человеческой мысли. Это было царствующее
убеждение, и Левин из всех других объяснений, как всё-таки более ясное, невольно, сам не зная когда а как, усвоил именно это.
В этом признании
человеческого образа там, где, по силе общеустановившегося
убеждения, существовал только поруганный образ раба, состоял главный и существенный результат, вынесенный мной из тех попыток самообучения, которым я предавался в течение года.
Припомните: разве история не была многократно свидетельницей мрачных и жестоких эпох, когда общество, гонимое паникой, перестает верить в освежающую силу знания и ищет спасения в невежестве? Когда мысль
человеческая осуждается на бездействие, а действительное знание заменяется массою бесполезностей, которые отдают жизнь в жертву неосмысленности; когда идеалы меркнут, а на верования и
убеждения налагается безусловный запрет?.. Где ручательство, что подобные эпохи не могут повториться и впредь?
Нет, я верил и теперь верю в их живоносную силу; я всегда был убежден и теперь не потерял
убеждения, что только с их помощью
человеческая жизнь может получить правильные и прочные устои.
Ко всему этому надо себя приготовить, воспитать себя для этого, а именно: переломить свой характер, выбить из головы дурь, т. е. собственные
убеждения, смирить себя, т. е. отложить всякую мысль о своих правах и о
человеческом достоинстве.
Это безумное
убеждение заставляет его отдать свое царство дочерям и чрез то, из своего варварски-бессмысленного положения, перейти в простое звание обыкновенного человека и испытать все горести, соединенные с
человеческою жизнию.
Следствием такого
убеждения является в нас уважение к
человеческой натуре и личности вообще, смех и презрение в отношении к тем уродливым личностям, которые действуют в комедии и в официальном смысле внушают ужас и омерзение, и наконец — глубокая, непримиримая ненависть к тем влияниям, которые так задерживают и искажают нормальное развитие личности.
Я думаю даже, что в их разномыслии скорее играет роль различие темпераментов, нежели различие
убеждений. Плешивцев пылок и нетерпелив, Тебеньков рассудителен и сдержан. Плешивцев охотно лезет на стену, Тебеньков предпочитает пролезть в подворотню. Плешивцев проникает в
человеческую душу с помощью взлома, Тебеньков делает то же самое с помощью подобранного ключа. Вот и все.
Не будь интеллигенции, мы не имели бы ни понятия о чести, ни веры в
убеждения, ни даже представления о
человеческом образе. Остались бы «чумазые» с их исконным стремлением расщипать общественный карман до последней нитки.
— Символы наши суть: молоток, изображающий власть, каковую имеет
убеждение над
человеческим духом; угломер — символ справедливости, поэтому он же и символ нравственности, влекущий человека к деланию добра; наконец, циркуль — символ круга, образуемого
человеческим обществом вообще и союзом франкмасонов в частности.
«За малыми исключениями, — продолжает он, — всё христианство от апостольских времен и до наших дней пришло к
убеждению, что цель Христа состояла в том, чтобы дать людям великий принцип, но не в том, чтобы разрушить основы учреждения всего
человеческого общества, которое утверждается на божеском установлении (sanction) и на необходимости.
В Крыму и на Кавказе опять-таки хороша только природа, а населяющие их восточные человеки, с их длинными носами и бессмысленными черными глазами, — ужас что такое!.. в отчаяние приводящие существа… так что я дошел до твердого
убеждения, что человек, который хоть сколько-нибудь дорожит мыслью
человеческой, может у нас жить только в Москве и в Петербурге.
— Но все ж, мне казалось бы, вам лучше было подождать, — начал Жуквич каким-то почти упрашивающим голосом, — время ж горами движет, а не то что меняет мысли ж
человеческие. Князь, может быть, передумал бы, подчинился бы мало-помалу вашим
убеждениям.
— От него-с! — отвечал Миклаков. — Мы с князем весьма еще недолгое время знакомы, но некоторое сходство в понятиях и
убеждениях сблизило нас, и так как мы оба твердо уверены, что большая часть пакостей и гадостей в жизни
человеческой происходит оттого, что люди любят многое делать потихоньку и о многом хранят глубочайшую тайну, в силу этого мы после нескольких же свиданий и не стали иметь никаких друг от друга тайн.
— Не поминайте меня лихом, Иван Андреич. Забыть прошлого, конечно, нельзя, оно слишком грустно, и я не затем пришел сюда, чтобы извиняться или уверять, что я не виноват. Я действовал искренно и не изменил своих
убеждений с тех пор… Правда, как вижу теперь, к великой моей радости, я ошибся относительно вас, но ведь спотыкаются и на ровной дороге, и такова уж
человеческая судьба: если не ошибаешься в главном, то будешь ошибаться в частностях. Никто не знает настоящей правды.
Воспитание он получил то же самое, что и Nicolas, то есть те же «краткие начатки» нравственности и религии и то же бессознательно сложившееся
убеждение, что
человеческая раса разделяется на chevaliers и manants рыцарей и мужиков…
Всех этих выгод я не выставляю на вид, имея целью указать только чисто научную, теоретическую важность
убеждения в одинаковости
человеческой натуры во всех людях.
Пройдет время, пройдет и горе Кирилова, но это
убеждение, несправедливое, недостойное
человеческого сердца, не пройдет и останется в уме доктора до самой могилы.
Андрей знал хорошо пути к
человеческому сердцу и мастерски умел пользоваться его слабостями; от природы и учения красноречивый, он был богат
убеждениями духовными; также и в вещественных пособиях не нуждался.
Эта решимость, являвшаяся насилованием его природы, его
убеждений, не давалась легко, особенно когда ум его был потрясен только что пережитыми отвратительными картинами
человеческого зверства.
Представление о такой окончательной расплате покоится на прирожденной в
человеческом разуме идеи возмездия. Оно появляется рано или поздно у всех без изъятия, несмотря на глубокое
убеждение иных в безотрадной «нирванне». Биографии величайших атеистов дают тому разительные примеры.