Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё
бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно
бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как
хорошо!
Хлестаков (пишет).Ну,
хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни
бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Купцы. Да уж куда милость твоя ни запроводит его, все будет
хорошо, лишь
бы, то есть, от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью: кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как
бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который
бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было
хорошо, который
бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась
бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?
— Это точно, что с правдой жить
хорошо, — отвечал бригадир, — только вот я какое слово тебе молвлю: лучше
бы тебе, древнему старику, с правдой дома сидеть, чем беду на себя накликать!
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему
хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как
бы не ошибиться, возбуждении.
Сдерживая улыбку удовольствия, он пожал плечами, закрыв глаза, как
бы говоря, что это не может радовать его. Графиня Лидия Ивановна знала
хорошо, что это одна из его главных радостей, хотя он никогда и не признается в этом.
— Третье, чтоб она его любила. И это есть… То есть это так
бы хорошо было!.. Жду, что вот они явятся из леса, и всё решится. Я сейчас увижу по глазам. Я
бы так рада была! Как ты думаешь, Долли?
— Нет, право, я иногда жалею, что послушалась мама. Как
бы хорошо было в деревне! А то я вас всех измучала, и деньги мы тратим…
— Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал
бы мне. Я
бы забыла, он
бы простил… Да что ж он не едет? Он добр, он сам не знает, как он добр. Ах! Боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно! Ну,
хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно будет видеть ее. Отдайте ее.
— Мне гораздо уж лучше, — сказал он. — Вот с вами я
бы давно выздоровел. Как
хорошо! — Он взял ее руку и потянул ее к своим губам, но, как
бы боясь, что это ей неприятно будет, раздумал, выпустил и только погладил ее. Кити взяла эту руку обеими руками и пожала ее.
— А! княгиня, каково! — сияя радостной улыбкой, сказал Степан Аркадьич, вдруг появившийся в середине толпы. — Неправда ли, славно, тепло сказал? Браво! И Сергей Иваныч! Вот вы
бы сказали от себя так — несколько слов, знаете, ободрение; вы так это
хорошо, — прибавил он с нежной, уважительной и осторожной улыбкой, слегка за руку подвигая Сергея Ивановича.
Он знал очень
хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что
бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Хорошо ли, дурно ли он поступал, он не знал и не только не стал
бы теперь доказывать, но избегал разговоров и мыслей об этом.
Он округло вытер платком свое лицо и, запахнув сюртук, который и без того держался очень
хорошо, с улыбкой приветствовал вошедших, протягивая Степану Аркадьичу руку, как
бы желая поймать что-то.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как
бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было
хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
— Да было
бы из чего, Николай Иваныч! Вам
хорошо, а я сына в университете содержи, малых в гимназии воспитывай, — так мне першеронов не купить.
— Ну, как я рад, что добрался до тебя! Теперь я пойму, в чем состоят те таинства, которые ты тут совершаешь. Но нет, право, я завидую тебе. Какой дом, как славно всё! Светло, весело, — говорил Степан Аркадьич, забывая, что не всегда бывает весна и ясные дни, как нынче. — И твоя нянюшка какая прелесть! Желательнее было
бы хорошенькую горничную в фартучке; но с твоим монашеством и строгим стилем — это очень
хорошо.
— A propos de Варенька, [Кстати о Вареньке,] — сказала Кити по-французски, как они и всё время говорили, чтоб Агафья Михайловна не понимала их. — Вы знаете, maman, что я нынче почему-то жду решения. Вы понимаете какое. Как
бы хорошо было!
— Ну,
хорошо. Понято, — сказал Степан Аркадьич. — Так видишь ли: я
бы позвал тебя к себе, но жена не совсем здорова. А вот что: если ты хочешь их видеть, они, наверное, нынче в Зоологическом Саду от четырех до пяти. Кити на коньках катается. Ты поезжай туда, а я заеду, и вместе куда-нибудь обедать.
— Нет, лучше поедем, — сказал Степан Аркадьич, подходя к долгуше. Он сел, обвернул себе ноги тигровым пледом и закурил сигару. — Как это ты не куришь! Сигара — это такое не то что удовольствие, а венец и признак удовольствия. Вот это жизнь! Как
хорошо! Вот
бы как я желал жить!
— С его сиятельством работать
хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь дело с губернскими властями. Где
бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
― За что мы все мучаемся, когда всё могло
бы быть так
хорошо?
— Без тебя Бог знает что
бы было! Какая ты счастливая, Анна! — сказала Долли. — У тебя всё в душе ясно и
хорошо.
Всё это было
бы очень
хорошо, если
бы не было излишества.
—
Хорошо тебе так говорить; это всё равно, как этот Диккенсовский господин который перебрасывает левою рукой через правое плечо все затруднительные вопросы. Но отрицание факта — не ответ. Что ж делать, ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а ты полн жизни. Ты не успеешь оглянуться, как ты уже чувствуешь, что ты не можешь любить любовью жену, как
бы ты ни уважал ее. А тут вдруг подвернется любовь, и ты пропал, пропал! — с унылым отчаянием проговорил Степан Аркадьич.
Всё шло
хорошо и дома; но за завтраком Гриша стал свистать и, что было хуже всего, не послушался Англичанки, и был оставлен без сладкого пирога. Дарья Александровна не допустила
бы в такой день до наказания, если б она была тут; но надо было поддержать распоряжение Англичанки, и она подтвердила ее решение, что Грише не будет сладкого пирога. Это испортило немного общую радость.
«Княгиня Мягкая угадала, — подумал Степан Аркадьич, входя на лестницу. — Странно! Однако
хорошо было
бы сблизиться с ней. Она имеет огромное влияние. Если она замолвит словечко Поморскому, то уже верно».
— Нет, я узнала
бы. Как
хорошо вы сделали, что дали нам знать! Не было дня, чтобы Костя не вспоминал о вас и не беспокоился.
Выходя от Алексея Александровича, доктор столкнулся на крыльце с
хорошо знакомым ему Слюдиным, правителем дел Алексея Александровича. Они были товарищами по университету и, хотя редко встречались, уважали друг друга и были хорошие приятели, и оттого никому, как Слюдину, доктор не высказал
бы своего откровенного мнения о больном.
Она была
бы и
хорошо сложена, если
бы не слишком большая сухость тела и несоразмерная голова, по среднему росту; но она не должна была быть привлекательна для мужчин.
Левин очень
хорошо знал, что «как
бы не тронулся» значило, что семянной английский овес уже испортили, — опять не сделали того, что он приказывал.
— Да приезжай теперь ко мне, — сказал Левин. — Как
бы мы
хорошо устроились!
— Как
бы хорошо нам вместе съехаться у них! Ты когда поедешь? — спросил Степан Аркадьич у Васеньки.
Перебирая в воспоминании все известные случаи разводов (их было очень много в самом высшем, ему
хорошо известном обществе), Алексей Александрович не нашел ни одного, где
бы цель развода была та, которую он имел в виду.
Нет, она
хорошо сделала, что умерла: ну, что
бы с ней сталось, если б Григорий Александрович ее покинул?
Максим Максимыч имел глубокие сведения в поваренном искусстве: он удивительно
хорошо зажарил фазана, удачно полил его огуречным рассолом, и я должен признаться, что без него пришлось
бы остаться на сухоядении.
Женщины должны
бы желать, чтоб все мужчины их так же
хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости.
Я с трепетом ждал ответа Грушницкого; холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог
бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после некоторого молчания он встал с своего места, протянул руку капитану и сказал очень важно: «
Хорошо, я согласен».
Чичиков между тем так помышлял: «Право, было <
бы>
хорошо! Можно даже и так, что все издержки будут на его счет. Можно даже сделать и так, чтобы отправиться на его лошадях, а мои покормятся у него в деревне. Для сбереженья можно и коляску оставить у него в деревне, а в дорогу взять его коляску».
Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как
бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально: прекрасный вид; здесь: башня на здании.] что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
— Очень, очень
бы нужно, — сказал Вишнепокромов, — даже и для охоты
хорошо.
— Послушайте, любезные, — сказал он, — я очень
хорошо знаю, что все дела по крепостям, в какую
бы ни было цену, находятся в одном месте, а потому прошу вас показать нам стол, а если вы не знаете, что у вас делается, так мы спросим у других.
— Да если вам свободно, так поедем со мной, — сказал Чичиков и подумал про себя, глядя на Платонова: «А это было
бы хорошо: тогда
бы можно издержки пополам, а подчинку коляски отнести вовсе на его счет».
В продолжение немногих минут они вероятно
бы разговорились и
хорошо познакомились между собою, потому что уже начало было сделано, и оба почти в одно и то же время изъявили удовольствие, что пыль по дороге была совершенно прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно и приятно, как вошел чернявый его товарищ, сбросив с головы на стол картуз свой, молодцевато взъерошив рукой свои черные густые волосы.
Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как
бы хорошо было, если
бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором
бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
В это время стоявший позади лакей утер посланнику нос, и очень
хорошо сделал, иначе
бы канула в суп препорядочная посторонняя капля.
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как
бы с тем, чтобы
хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою.
— А знаете, Павел Иванович, — сказал Манилов, которому очень понравилась такая мысль, — как было
бы в самом деле
хорошо, если
бы жить этак вместе, под одною кровлею, или под тенью какого-нибудь вяза пофилософствовать о чем-нибудь, углубиться!..
—
Хорошо. Вы так и напишите: «но нужно, или требуется, чтобы казалось, как
бы живые».