Неточные совпадения
— Что, это веселит вас? — вызывающе спросила девушка, и через несколько минут пред Климом повторилась та сцена, которую он уже наблюдал
в городском
саду, но теперь Макаров и Лидия разыгрывали ее
в более резком
тоне.
А через несколько дней, ночью, встав с постели, чтоб закрыть окно, Клим увидал, что учитель и мать идут по дорожке
сада; мама отмахивается от комаров концом голубого шарфа, учитель, встряхивая медными волосами, курит. Свет луны был так маслянисто густ, что даже дым папиросы окрашивался
в золотистый
тон. Клим хотел крикнуть...
В саду шумел ветер, листья шаркали по стеклам, о ставни дробно стучали ветки, и был слышен еще какой-то непонятный, вздыхающий звук, как будто маленькая собака подвывала сквозь сон. Этот звук, вливаясь
в шепот Лидии, придавал ее словам
тон горестный.
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого звука любви не слышно
в этом голосе, который вольно раздается среди тишины
в огороде и
саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же
тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко смеется
в толпе соседних детей.
Вскоре бабушка с Марфенькой и подоспевшим Викентьевым уехали смотреть луга, и весь дом
утонул в послеобеденном сне. Кто ушел на сеновал, кто растянулся
в сенях,
в сарае; другие, пользуясь отсутствием хозяйки, ушли
в слободу, и
в доме воцарилась мертвая тишина. Двери и окна отворены настежь,
в саду не шелохнется лист.
Низменная часть
тонет в густых
садах; холмы покрыты нивами, точно красивыми разноцветными заплатами; вершины холмов увенчаны кедрами, которые стоят дружными кучками с своими горизонтальными ветвями.
Беседа продолжалась и далее
в том же
тоне. Князь, наконец, напомнил Калиновичу об отъезде, и они стали прощаться. Полина была так любезна, что оставила своих прочих гостей и пошла проводить их через весь
сад.
И плодовитый
сад, раскинутый против главного фасада господского дома, и поселок, приютившийся на задах
сада, — все
утонуло в снежных сувоях.
Сначала облака исчезнут и все затянутся безразличной черной пеленою; потом куда-то пропадет лес и Нагловка; за нею
утонет церковь, часовня, ближний крестьянский поселок, фруктовый
сад, и только глаз, пристально следящий за процессом этих таинственных исчезновений, еще может различать стоящую
в нескольких саженях барскую усадьбу.
Дни и ночи он расхаживал то по своей комнате, то по коридору или по двору, то по архиерейскому
саду или по загородному выгону, и все распевал на разные
тоны: «уязвлен, уязвлен, уязвлен», и
в таких беспрестанных упражнениях дождался наконец, что настал и самый день его славы, когда он должен был пропеть свое «уязвлен» пред всем собором.
Сад и огород тоже обнесены высоким забором, с гвоздями по гребню, за ним —
сад монастыря;
в густой зелени старых лип
тонут голубые главы двух маленьких монастырских церквей — зимней и летней.
Переулок был весь
в садах, и у заборов росли липы, бросавшие теперь при луне широкую тень, так что заборы и ворота на одной стороне совершенно
утопали в потемках; слышался оттуда шепот женских голосов, сдержанный смех, и кто-то тихо-тихо играл на балалайке.
Глафира. Оттопырится нижняя губка, явится повелительный
тон, величественный жест. Как мила и нежна я буду с посторонними и как строга с вами. Как счастливы вы будете, когда дождетесь от меня милостивого слова. Уж не буду я суетиться и бегать для вас, и не будете вы папашей, а просто Мишель… (Говорит лениво.) «Мишель, сбегай, я забыла
в саду на скамейке мой платок!» И вы побежите. Это вот один способ заставить жениться; он хотя старый, но верный; а то есть еще и другие.
Он вспомнил, как
в детстве во время грозы он с непокрытой головой выбегал
в сад, а за ним гнались две беловолосые девочки с голубыми глазами, и их мочил дождь; они хохотали от восторга, но когда раздавался сильный удар грома, девочки доверчиво прижимались к мальчику, он крестился и спешил читать: «Свят, свят, свят…» О, куда вы ушли,
в каком вы море
утонули, зачатки прекрасной, чистой жизни?
В крылушкинском
саду лунный свет едва пробивался сквозь густые листья здоровых деревьев и
тонул в буйной траве и
в плодовитых кустах малины, крыжовника и смородины.
Цвели только вишни, сливы и некоторые сорта яблонь, но весь
сад утопал в дыму, и только около питомников Коврин вздохнул полной грудью.
Шлюпка подошла вплотную; грязный, продырявленный старыми выстрелами борт шхуны мирно дремал; дремали мачты, штанги, сонно блестели стекла иллюминатора; ленивая, поскрипывающая тишина старого корабля дышала грустным спокойствием, одиночеством путника, отдыхающего
в запущенном столетнем
саду, где сломанные скамейки поросли мохом и желтый мрамор Венер
тонет в кустарнике. Аян кричал...
Вся она
тонет в зеленых
садах;
Домики
в ней на высоких столбах...
В роскошной лени
утопал.
Еще поныне дышит нега
В пустых покоях и
садах;
Играют воды, рдеют розы,
И вьются виноградны лозы,
И злато блещет на стенах.
Мужики богалёвские слывут за хороших садоводов и конокрадов;
сады у них богатые: весною вся деревня
тонет в белых вишневых цветах, а летом вишни продаются по три копейки за ведро.
Тонут дома
в зелени яблонных, вишневых и грушевых
садов, а кругом города ни лесинки — степь, голая степь.
— На реку? Но ведь там он может
утонуть. — И вне себя от ужаса и отчаяния, я бросаюсь стрелою со сцены, одним духом пробегаю
сад, вылетаю
в поле и мчусь к реке. Там Матреша, весело переговариваясь с другими женщинами, полощет на мостках детские рубашечки моего сына.
Лиза встретила
Тони в этом
саду.
В темной зелени этих
садов совсем
тонут небольшие беленькие домики, прилепленные, как гнезда стрижей, один выше другого по обоим склонам верха.