Неточные совпадения
Еремеевна. Ах, Создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в
ту ж минуту отойти не изволил,
то б я с ним поломалась. Вот что б Бог не поставил. Притупились бы эти (
указывая на ногти), я б и клыков беречь не стала.
Но словам этим не поверили и решили: сечь аманатов до
тех пор, пока не
укажут, где слобода. Но странное дело! Чем больше секли,
тем слабее становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было до
того неожиданно, что Бородавкин растерзал
на себе мундир и, подняв правую руку к небесам, погрозил пальцем и сказал...
Таким образом он достиг наконец
того, что через несколько лет ни один глуповец не мог
указать на теле своем места, которое не было бы высечено.
Наконец, однако, сели обедать, но так как со времени стрельчихи Домашки бригадир стал запивать,
то и тут напился до безобразия. Стал говорить неподобные речи и,
указывая на"деревянного дела пушечку", угрожал всех своих амфитрионов [Амфитрио́н — гостеприимный хозяин, распорядитель пира.] перепалить. Тогда за хозяев вступился денщик, Василий Черноступ, который хотя тоже был пьян, но не гораздо.
Издатель не счел, однако ж, себя вправе утаить эти подробности; напротив
того, он думает, что возможность подобных фактов в прошедшем еще с большею ясностью
укажет читателю
на ту бездну, которая отделяет нас от него.
— Опасность в скачках военных, кавалерийских, есть необходимое условие скачек. Если Англия может
указать в военной истории
на самые блестящие кавалерийские дела,
то только благодаря
тому, что она исторически развивала в себе эту силу и животных и людей. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
Сергей Иванович любовался всё время красотою заглохшего от листвы леса,
указывая брату
то на темную с тенистой стороны, пестреющую желтыми прилистниками, готовящуюся к цвету старую липу,
то на изумрудом блестящие молодые побеги дерев нынешнего года.
— Здесь Христос невидимо предстоит, принимая вашу исповедь, — сказал он,
указывая на Распятие. — Веруете ли вы во всё
то, чему учит нас Святая Апостольская Церковь? — продолжал священник, отворачивая глаза от лица Левина и складывая руки под эпитрахиль.
— Это Петров, живописец, — отвечала Кити, покраснев. — А это жена его, — прибавила она,
указывая на Анну Павловну, которая как будто нарочно, в
то самое время, как они подходили, пошла за ребенком, отбежавшим по дорожке.
— Нешто вышел в сени, а
то всё тут ходил. Этот самый, — сказал сторож,
указывая на сильно сложенного широкоплечего человека с курчавою бородой, который, не снимая бараньей шапки, быстро и легко взбегал наверх по стертым ступенькам каменной лестницы. Один из сходивших вниз с портфелем худощавый чиновник, приостановившись, неодобрительно посмотрел
на ноги бегущего и потом вопросительно взглянул
на Облонского.
—
Та перемена, которая произошла в нем, не может ослабить его чувства любви к ближним; напротив, перемена, которая произошла в нем, должна увеличить любовь. Но я боюсь, что вы не понимаете меня. Не хотите ли чаю? — сказала она,
указывая глазами
на лакея, подавшего
на подносе чай.
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив
того, будучи устранен от прямого участия в правительственной деятельности, яснее чем прежде видел теперь недостатки и ошибки в деятельности других и считал своим долгом
указывать на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он начал писать свою первую записку о новом суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые было суждено написать ему.
Самолюбие его было польщено
тем, что такой ученый человек так охотно, с таким вниманием и доверием к знанию предмета Левиным, иногда одним намеком
указывая на целую сторону дела, высказывал ему свои мысли.
— А мы живем и ничего не знаем, — сказал раз Вронский пришедшему к ним поутру Голенищеву. — Ты видел картину Михайлова? — сказал он, подавая ему только что полученную утром русскую газету и
указывая на статью о русском художнике, жившем в
том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена. В статье были укоры правительству и Академии за
то, что замечательный художник был лишен всякого поощрения и помощи.
Она встала ему навстречу, не скрывая своей радости увидать его. И в
том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и
указала на рыжеватую хорошенькую девочку, которая тут же сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
— Дайте мне, Анна Аркадьевна, — сказал Воркуев,
указывая на книгу. — Это очень стоит
того.
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о
том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся в лужах, не натоптала пол, и
указал ей место в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел
на задний двор. Благовидная молодайка в калошках, качая пустыми ведрами
на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
— А! Алексей Александрович! — сказал старичок, злобно блестя глазами, в
то время как Каренин поравнялся с ним и холодным жестом склонил голову. — Я вас еще не поздравил, — сказал он,
указывая на его новополученную ленту.
— Вот он! — сказал Левин,
указывая на Ласку, которая, подняв одно ухо и высоко махая кончиком пушистого хвоста, тихим шагом, как бы желая продлить удовольствие и как бы улыбаясь, подносила убитую птицу к хозяину. — Ну, я рад, что тебе удалось, — сказал Левин, вместе с
тем уже испытывая чувство зависти, что не ему удалось убить этого вальдшнепа.
— Этот у меня будет светский молодой человек, — сказал папа,
указывая на Володю, — а этот поэт, — прибавил он, в
то время как я, целуя маленькую сухую ручку княгини, с чрезвычайной ясностью воображал в этой руке розгу, под розгой — скамейку, и т. д., и т. д.
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о
том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о
том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение
указал камень во дворе,
на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
— Пропил! всё, всё пропил! — кричала в отчаянии бедная женщина, — и платье не
то! Голодные, голодные! (и, ломая руки, она
указывала на детей). О, треклятая жизнь! А вам, вам не стыдно, — вдруг набросилась она
на Раскольникова, — из кабака! Ты с ним пил? Ты тоже с ним пил! Вон!
Раскольников говорил громко и
указывал на него прямо рукой.
Тот услышал и хотел было опять рассердиться, но одумался и ограничился одним презрительным взглядом. Затем медленно отошел еще шагов десять и опять остановился.
А между
тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во все горло,
указывая на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу.
— Я, конечно, не мог собрать стольких сведений, так как и сам человек новый, — щекотливо возразил Петр Петрович, — но, впрочем, две весьма и весьма чистенькие комнатки, а так как это
на весьма короткий срок… Я приискал уже настоящую,
то есть будущую нашу квартиру, — оборотился он к Раскольникову, — и теперь ее отделывают; а покамест и сам теснюсь в нумерах, два шага отсюда, у госпожи Липпевехзель, в квартире одного моего молодого друга, Андрея Семеныча Лебезятникова; он-то мне и дом Бакалеева
указал…
Варвара
указала глазами
на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то серебряные струйки. Самгин сердился
на себя за
то, что не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И — не следовало спрашивать о матери. Он вообще был недоволен собою, не узнавал себя и даже как бы не верил себе. Мог ли он несколько месяцев
тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к Варваре, которое он испытывает сейчас?
— Ага? — рявкнул он и громогласно захохотал,
указывая пальцем
на Осипа. — Понял? Всяк человек сам себе хозяин, а над ним — царь да бог. То-то!
— Мое имя — Айно, можно говорить Анна Алексеевна.
Та, — она
указала на дверь в комнату отца, — сестра, Христина.
— Тебя бы, может, ухватил и его барин, — отвечал ему кучер,
указывая на Захара, — вишь, у
те войлок какой
на голове! А за что он ухватит Захара-то Трофимыча? Голова-то словно тыква… Разве вот за эти две бороды-то, что
на скулах-то, поймает: ну, там есть за что!..
— Врешь! Там кума моя живет; у ней свой дом, с большими огородами. Она женщина благородная, вдова, с двумя детьми; с ней живет холостой брат: голова, не
то, что вот эта, что тут в углу сидит, — сказал он,
указывая на Алексеева, — нас с тобой за пояс заткнет!
— Я сам не занимался этим предметом, надо посоветоваться с знающими людьми. Да вот-с, в письме пишут вам, — продолжал Иван Матвеевич,
указывая средним пальцем, ногтем вниз,
на страницу письма, — чтоб вы послужили по выборам: вот и славно бы! Пожили бы там, послужили бы в уездном суде и узнали бы между
тем временем и хозяйство.
И он повелительно
указывал ему рукой
на лестницу. Мальчик постоял с минуту в каком-то недоумении, мигнул раза два, взглянул
на лакея и, видя, что от него больше ждать нечего, кроме повторения
того же самого, встряхнул волосами и пошел
на лестницу, как встрепанный.
Случается и
то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу и разгорится желанием
указать человеку
на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины
на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом…
— Эх, ты! Не знаешь ничего. Да все мошенники натурально пишут — уж это ты мне поверь! Вот, например, — продолжал он,
указывая на Алексеева, — сидит честная душа, овца овцой, а напишет ли он натурально? — Никогда. А родственник его, даром что свинья и бестия,
тот напишет. И ты не напишешь натурально! Стало быть, староста твой уж потому бестия, что ловко и натурально написал. Видишь ведь, как прибрал слово к слову: «Водворить
на место жительства».
Марфенька предательски
указала на него тихонько бабушке. Татьяна Марковна выпроводила его в сад погулять до ужина — и чтение продолжалось. Марфенька огорчалась
тем, что книги осталось немного, а все еще рассказывается «жалкое» и свадьбы не предвидится.
— По крайней мере, можете ли вы, cousin, однажды навсегда сделать resume: [вывод (фр.).] какие это их правила, — она
указала на улицу, — в чем они состоят, и отчего
то, чем жило так много людей и так долго, вдруг нужно менять
на другое, которым живут…
— Вот помещик приехал! — сказала бабушка,
указывая на Райского, который наблюдал, как Савелий вошел, как медленно поклонился, медленно поднял глаза
на бабушку, потом, когда она
указала на Райского,
то на него, как медленно поворотился к нему и задумчиво поклонился.
— Да, упасть в обморок не от
того, от чего вы упали, а от
того, что осмелились распоряжаться вашим сердцем, потом уйти из дома и сделаться его женой. «Сочиняет, пишет письма, дает уроки, получает деньги, и этим живет!» В самом деле, какой позор! А они, — он опять
указал на предков, — получали, ничего не сочиняя, и проедали весь свой век чужое — какая слава!.. Что же сталось с Ельниным?
— А это? — спрашивал
тот,
указывая на ребенка.
— Что же мне делать, cousin: я не понимаю? Вы сейчас сказали, что для
того, чтобы понять жизнь, нужно, во-первых, снять портьеру с нее. Положим, она снята, и я не слушаюсь предков: я знаю, зачем, куда бегут все эти люди, — она
указала на улицу, — что их занимает, тревожит: что же нужно, во-вторых?
— Вы про
тех говорите, — спросила она,
указывая головой
на улицу, — кто там бегает, суетится? Но вы сами сказали, что я не понимаю их жизни. Да, я не знаю этих людей и не понимаю их жизни. Мне дела нет…
— Кто, кто передал тебе эти слухи, говори! Этот разбойник Марк? Сейчас еду к губернатору. Татьяна Марковна, или мы не знакомы с вами, или чтоб нога этого молодца (он
указал на Райского) у вас в доме никогда не была! Не
то я упеку и его, и весь дом, и вас в двадцать четыре часа куда ворон костей не занашивал…
Софья Андреева (эта восемнадцатилетняя дворовая,
то есть мать моя) была круглою сиротою уже несколько лет; покойный же отец ее, чрезвычайно уважавший Макара Долгорукого и ему чем-то обязанный, тоже дворовый, шесть лет перед
тем, помирая,
на одре смерти, говорят даже, за четверть часа до последнего издыхания, так что за нужду можно бы было принять и за бред, если бы он и без
того не был неправоспособен, как крепостной, подозвав Макара Долгорукого, при всей дворне и при присутствовавшем священнике, завещал ему вслух и настоятельно,
указывая на дочь: «Взрасти и возьми за себя».
Что же касается до мужчин,
то все были
на ногах, а сидели только, кроме меня, Крафт и Васин; их
указал мне тотчас же Ефим, потому что я и Крафта видел теперь в первый раз в жизни.
«Чем доказать, что я — не вор? Разве это теперь возможно? Уехать в Америку? Ну что ж этим докажешь? Версилов первый поверит, что я украл! „Идея“? Какая „идея“? Что теперь „идея“? Через пятьдесят лет, через сто лет я буду идти, и всегда найдется человек, который скажет,
указывая на меня: „Вот это — вор“. Он начал с
того „свою идею“, что украл деньги с рулетки…»
Бесконечное страдание и сострадание были в лице ее, когда она, восклицая,
указывала на несчастного. Он сидел в кресле, закрыв лицо руками. И она была права: это был человек в белой горячке и безответственный; и, может быть, еще три дня
тому уже безответственный. Его в
то же утро положили в больницу, а к вечеру у него уже было воспаление в мозгу.
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку,
указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из истории с покойной Лидией Ахмаковой ты не знаешь ровно ничего. Не знаешь и
того, насколько в этой истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря
на то что ее там со мною не было; и если я когда видел добрую женщину,
то тогда, смотря
на мать твою. Но довольно; это все пока еще тайна, а ты — ты говоришь неизвестно что и с чужого голоса.
— «От вас угроз»,
то есть — от такого нищего! Я пошутил, — проговорил он тихо, улыбаясь. — Я вам ничего не сделаю, не бойтесь, уходите… и
тот документ из всех сил постараюсь прислать — только идите, идите! Я вам написал глупое письмо, а вы
на глупое письмо отозвались и пришли — мы сквитались. Вам сюда, —
указал он
на дверь (она хотела было пройти через
ту комнату, в которой я стоял за портьерой).
— Садись, присядь, ноги-то небось не стоят еще, — приветливо пригласил он меня,
указав мне
на место подле себя и все продолжая смотреть мне в лицо
тем же лучистым взглядом. Я сел подле него и сказал...
Вот этот денщик и
указал на допросе у офицеров, когда вышла сплетня,
на Степанова,
то есть что я этому Степанову рассказывал.