Неточные совпадения
— Подлец, до сих пор еще стоит! — проговорил он сквозь зубы и велел Селифану, поворотивши к крестьянским
избам, отъехать таким образом, чтобы нельзя было
видеть экипажа со стороны господского двора.
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он
увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые
избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
У ворот
увидел я старую чугунную пушку; улицы были тесны и кривы;
избы низки и большею частию покрыты соломою.
Самгин подумал, что он уже не первый раз
видит таких людей, они так же обычны в вагоне, как неизбежно за окном вагона мелькание телеграфных столбов, небо, разлинованное проволокой, кружение земли, окутанной снегом, и на снегу, точно бородавки,
избы деревень. Все было знакомо, все обыкновенно, и, как всегда, люди много курили, что-то жевали.
Озираясь на деревню, она
видела — не цветущий, благоустроенный порядок домов, а лишенный надзора и попечения ряд полусгнивших
изб — притон пьяниц, нищих, бродяг и воров. Поля лежат пустые, поросшие полынью, лопухом и крапивой.
Райский бросился вслед за ней и из-за угла
видел, как она медленно возвращалась по полю к дому. Она останавливалась и озиралась назад, как будто прощалась с крестьянскими
избами. Райский подошел к ней, но заговорить не смел. Его поразило новое выражение ее лица. Место покорного ужаса заступило, по-видимому, безотрадное сознание. Она не замечала его и как будто смотрела в глаза своей «беде».
Я только было похвалил юрты за отсутствие насекомых, как на прошлой же станции столько
увидел тараканов, сколько никогда не видал ни в какой русской
избе. Я не решился войти. Здесь то же самое, а я ночую! Но, кажется, тут не одни тараканы: ужели это от них я ворочаюсь с боку на бок?
— Да так живем, вот, как
видишь.
Изба завалиться хочет, того гляди убьет кого. А старик говорит — и эта хороша. Вот и живем — царствуем, — говорила бойкая старуха, нервно подергиваясь головой. — Вот сейчас обедать соберу. Рабочий народ кормить стану.
Григорий
видел, как прошлась его жена, и дома у себя в
избе, через час, поучил ее, потаскав маленько за волосы.
— Позвольте,
видите… я… вы, вероятно, слышали от здешнего сторожа в той
избе: я поручик Дмитрий Карамазов, сын старика Карамазова, у которого вы изволите рощу торговать…
На Сяо-Кеме, в полутора километрах от моря, жил старообрядец Иван Бортников с семьей. Надо было
видеть, какой испуг произвело на них наше появление! Схватив детей, женщины убежали в
избу и заперлись на засовы. Когда мы проходили мимо, они испуганно выглядывали в окна и тотчас прятались, как только встречались с кем-нибудь глазами. Пройдя еще с полкилометра, мы стали биваком на берегу реки, в старой липовой роще.
Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не
увидишь;
изба лепится к
избе, крыши закиданы гнилой соломой…
Деревенские кабаки большей частью довольно темны, и почти никогда не
увидите вы на их бревенчатых стенах каких-нибудь ярко раскрашенных лубочных картин, без которых редкая
изба обходится.
— А вот Катькина
изба, — отзывается Любочка, — я вчера ее из-за садовой решетки
видела, с сенокоса идет: черная, худая. «Что, Катька, спрашиваю: сладко за мужиком жить?» — «Ничего, говорит, буду-таки за вашу маменьку Бога молить. По смерть ласки ее не забуду!»
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить все к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!» Черт между тем, когда еще влетал в трубу, как-то нечаянно оборотившись,
увидел Чуба об руку с кумом, уже далеко от
избы.
Михей Зотыч побежал на постоялый двор, купил ковригу хлеба и притащил ее в башкирскую
избу. Нужно было
видеть, как все кинулись на эту ковригу, вырывая куски друг у друга. Люди обезумели от голода и бросались друг на друга, как дикие звери. Михей Зотыч стоял, смотрел и плакал… Слаб человек, немощен, а велика его гордыня.
Доброхот Василий поместил гостей в заднюю
избу, чтобы никто не
видел скитников. Неровен час, и чужой человек навернется, да и бабешки тоже разнести могут.
Они прошли в новую заднюю
избу, где за столом сидел какой-то низенький, черный, как жук, старик. Спиридон сделал ему головой какой-то знак, и старик вышел. Галактиону показалось, что он где-то его
видел, но где — не мог припомнить.
Надо или признать общие камеры уже отжившими и заменить их жилищами иного типа, что уже отчасти и делается, так как многие каторжные живут не в тюрьме, а в
избах, или же мириться с нечистотой как с неизбежным, необходимым злом, и измерения испорченного воздуха кубическими саженями предоставить тем, кто в гигиене
видит одну только пустую формальность.
Неоконченных, брошенных
изб или забитых наглухо окон я не
видел вовсе, и тесовая крыша здесь такое же заурядное и привычное для глаз явление, как на севере солома и корье.
О Сахалине, о здешней земле, людях, деревьях, о климате говорят с презрительным смехом, отвращением и досадой, а в России всё прекрасно и упоительно; самая смелая мысль не может допустить, чтобы в России могли быть несчастные люди, так как жить где-нибудь в Тульской или Курской губернии,
видеть каждый день
избы, дышать русским воздухом само по себе есть уже высшее счастье.
В Дуэ я
видел сумасшедшую, страдающую эпилепсией каторжную, которая живет в
избе своего сожителя, тоже каторжного; он ходит за ней, как усердная сиделка, и когда я заметил ему, что, вероятно, ему тяжело жить в одной комнате с этою женщиной, то он ответил мне весело: «Ничево-о, ваше высокоблагородие, по человечности!» В Ново-Михайловке у одного поселенца сожительница давно уже лишилась ног и день и ночь лежит среди комнаты на лохмотьях, и он ходит за ней, и когда я стал уверять его, что для него же было бы удобнее, если бы она лежала, в больнице, то и он тоже заговорил о человечности.
В июле, когда одна дама в Александровске жаловалась мне, что у нее в садике еще не взошли цветы, в Корсаковке в одной
избе я
видел решето, полное огурцов.
В
избах я встречал одноглазых, с бельмами и слепых;
видел и слепых детей.
На юге в обиходе совсем не употребляется слово совладелец, или половинщик, так как здесь на каждый участок полагается только по одному хозяину, но так же, как и на севере, есть хозяева, которые лишь причислены к селению, но домов не имеют. Как в посту, так и в селениях совсем нет евреев. В
избах на стенах встречаются японские картинки; приходилось также
видеть японскую серебряную монету.
В одной
избе уже в сумерках я застал человека лет сорока, одетого в пиджак и в брюки навыпуск; бритый подбородок, грязная, некрахмаленная сорочка, подобие галстука — по всем видимостям привилегированный. Он сидел на низкой скамеечке и из глиняной чашки ел солонину и картофель. Он назвал свою фамилию с окончанием на кий, и мне почему-то показалось, что я
вижу перед собой одного бывшего офицера, тоже на кий, который за дисциплинарное преступление был прислан на каторгу.
Картофель вообще дает хорошие урожаи, и это подтверждается не только цифрами, но и личным впечатлением; я не
видел закромов или мешков с зерном, не
видел, чтобы ссыльные ели пшеничный хлеб, хотя пшеницы здесь сеется больше, чем ржи, но зато в каждой
избе я
видел картофель и слышал жалобы на то, что зимою много картофеля сгнило.
Я сам
видел их несколько годов сряду, живущих лето на отведенном им пруду, а зиму проводящих в теплой
избе.
Двор был крыт наглухо, и здесь царила такая чистота, какой не
увидишь у православных в
избах. Яша молча привязал лошадь к столбу, оправил шубу и пошел на крыльцо. Мыльников уже был в
избе. Яша по привычке хотел перекреститься на образ в переднем углу, но Маремьяна его оговорила...
— А так навернулся… До сумерек сидел и все с баушкой разговаривал. Я с Петрунькой на завалинке все сидела: боялась ему на глаза попасть. А тут Петрунька спать захотел… Я его в сенки потихоньку и свела. Укладываю, а в оконце — отдушника у нас махонькая в стене проделана, — в оконце-то и
вижу, как через огород человек крадется. И
вижу, несет он в руках бурак берестяной и прямо к задней
избе, да из бурака на стенку и плещет. Испугалась я, хотела крикнуть, а гляжу: это дядя Петр Васильич… ей-богу, тетя, он!..
— Сказывают, девчонка его
видела!.. Он с огородов подкрался и карасином облил заднюю-то
избу.
Отворив дверь в
избу, Ганна
увидела старшую сноху у печи, а сама Палагея усаживалась за кросна.
— А
видела лошадь-то у
избы Пимки Соболева? Он самый и есть… Ужо воротятся брательники, так порешат его… Это он за Аграфеной гонится.
Эта встреча произвела на Петра Елисеича неприятное впечатление, хотя он и не видался с Мосеем несколько лет. По своей медвежьей фигуре Мосей напоминал отца, и старая Василиса Корниловна поэтому питала к Мосею особенную привязанность, хотя он и жил в отделе. Особенностью Мосея, кроме слащавого раскольничьего говора, было то, что он никогда не смотрел прямо в глаза, а куда-нибудь в угол. По тому, как отнеслись к Мосею набравшиеся в
избу соседи, Петр Елисеич
видел, что он на Самосадке играет какую-то роль.
В этой комнате жили и учились две сиротки, которых мать Агния взяла из холодной
избы голодных родителей и которых мы
видели в группе, ожидавшей на крыльце наших героинь.
В довольно просторной
избе он
увидел пожилого, но еще молодцеватого солдата, — в рубашке и в штанах с красным кантом, который с рубанком в руках, стоял около столярного верстака по колено в наструганных им стружках.
А Добров ходил между тем по разным
избам и, везде выпивая, кричал на всю улицу каким-то уж нечленораздельным голосом. На другой день его нашли в одном ручье мертвым; сначала его
видели ехавшим с Александром Ивановичем в коляске и целовавшимся с ним, потом он брел через одно селение уже один-одинехонек и мертвецки пьяный и, наконец, очутился в бочаге.
— Мы, ваше превосходительство, народ-то не из книжек знаем! Мы его
видели — вот как (рука поднимается и ставится на недалеком расстоянии перед глазами, ладонью внутрь)! мы в курных
избах, ваше превосходительство, ночевывали! мы хлеб с лебедой едали! — говорили мы бойко и весело.
Ей стало грустно, когда она
увидела себя бездомной странницей, просящей милостыню Христа ради под окнами деревенских
изб.
Слова нет, надо между ними вводить какие-нибудь новости, чтоб они
видели, что тут есть заботы, попечения, и все это, знаете, неусыпно, — но какие новости? Вот я, например, представил проект освещения
изб дешевыми лампами. Это и само по себе полезно, и вместе с тем удовлетворяет высшим соображениям, потому что l’armée, mon cher, demande des soldats bien portants, [армия, дорогой мой, требует здоровых солдат (франц.).] а они там этой лучиной да дымом бог знает как глаза свои портят.
— А мы так вот тутошние, — говорит она, шамкая губами, — верст за сто отселева живем… Человек я старый, никому не нужный, ни поробить, ни в
избе посмотреть… Глазами-то плохо уж
вижу; намеднись, чу, робенка — правнучка мне-то — чуть в корыте не утопила… Вот и отпустили к угоднику…
Подумал-подумал я;
вижу, точно мои вожжи; ну, и мир, знашь, лаяться на меня зачал: вспомнили туточки, что какая-то старуха накануне по селу шаталась, что она и в избу-то ко мне заходила — как тут запрешься?
Очнулся я тоже не знаю через сколько времени и
вижу, что я в какой-то
избе, и здоровый мужик говорит мне...
Так меня с этим образом и заперли, и я так до весны взаперти там и пребывал в этой
избе и все «Благому молчанию» молился, но чуть человека
увижу, опять во мне дух поднимается, и я говорю.
— К завтраму к двум часам как раз в Устьеве праход застанете, — скрепила бабенка. Но Степан Трофимович упорно замолчал. Замолчали и вопрошатели. Мужик подергивал лошаденку; баба изредка и коротко перекидывалась с ним замечаниями. Степан Трофимович задремал. Он ужасно удивился, когда баба, смеясь, растолкала его и он
увидел себя в довольно большой деревне у подъезда одной
избы в три окна.
Я был мальчуган живой и подвижный; мне что-то не заспалось, и прежде всего я догадался, что нас из сеней снаружи, должно быть, заперли, а потом начинаю слышать в соседней
избе шум, гам, пение и топанье великое, и в то же время
вижу сквозь щель в перегородке свет из той
избы…
Ченцов затворил окно, но еще
видел, как родитель Маланьи медленно пошел с нею от
избы Арины, а потом, отойдя весьма недалеко, видимо, затеял брань с дочерью, которая кончилась тем, что кузнец схватил Маланью за косу и куда-то ее увел.
Оказалось, что он еще жив и даже бродит с грехом пополам по
избе; но плохо
видит и никак не может затвердить слово"сицилисты", которое в деревне приобрело право гражданственности и повторялось в самых разнообразных смыслах.
Поэтому мы не без удовольствия
увидели в стороне деревушку, на краю которой стояла просторная
изба.
Ходят еще в народе предания о славе, роскоши и жестокости грозного царя, поются еще кое-где песни про осуждение на смерть царевича, про нашествия татар на Москву и про покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем, которого изображения, вероятно, несходные, можно
видеть доселе почти во всех
избах сибирских; но в этих преданиях, песнях и рассказах — правда мешается с вымыслом, и они дают действительным событиям колеблющиеся очертания, показывая их как будто сквозь туман и дозволяя воображению восстановлять по произволу эти неясные образы.